"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34
Шрифт:
Все заулыбались. Мы прекрасно помнили, как Хвостик катал мелкого Сашку по зимним полям вокруг поместья. При всей своей кошачьей непокорности, когда реально нужно, он всегда приходит на помощь.
Если вежливо попросить.
— А я, я… Ну, я как-то пробовала бегать. — замялась Лиза, обычно не отказывающая мне в предложениях. — Но я как-то устаю быстро… и не нравится мне как-то… Простите.
Я подошёл к ней и потрепал по волосам. Заглянул в глаза и сказал:
— Лиза. Тебе не за что извиняться. Каждый должен расти в тех сферах, которые ему даются, либо в тех, которые ОН считает правильными. Сам человек, а не его друг, брат, сват. Понимаешь?
—
Не понимает, всё равно смущается…
— Ещё поймёшь. Ты уже не маленькая девочка, ты должна идти своим путём. А друзья тебя просто поддержат. Вот, в детдом ты ведь сама решила поехать. И как здорово всё закончилось. А могла бы тогда пойти со мной гулять и ничего не узнать.
Взгляд Лизы прояснился. На конкретных примерах ей явно пока схватывать проще. Это нормально — и многие взрослые-то дальше образного мышления ребёнка не уходят.
Чего ожидать от настоящего ребёнка?
— Поняла! Да, согласна! — уже уверенно кивнула Лиза. Я остался доволен.
В общем, с тех пор, когда сошёл снег, мы с Риной начали бегать. А Сашка с Лизой, научившись в клубе правилам дуэлей Властелина, всё чаще пытались их моделировать.
Под присмотром бати, конечно. Благо он со своими полями мог плюс-минус уравнивать шансы Хвостика и… Виктора.
Да, Лиза назвала призрачного мальчика Витей. После того как он доблестно принёс ей первую победу в такой дуэли, нагнав на Хвостика и Сашку панический страх.
В общем, жизнь шла своим чередом, жилось нам весело. Конечно, мы не совсем выпадали из общего напряжения взрослых, но одно было ясно:
Даже в семье, которая плетёт обширный заговор, есть место играм с детьми, пробежкам, походам по магазинам и прочим развлечениям.
Иначе ведь и никак — именно нелюдимые затворники без жизни всегда вызывают наибольшие подозрения… и, при этом, меньше всего могут сделать.
Просто потому что они не любят жизнь, ибо нельзя любить то, чего у тебя нет. Я как-то нашёл у бати на кровати книжку в обложке без картинок и подписей. Внутри подписей тоже никаких не оказалось.
Но, когда я открыл её, я просто пропал за чтением — так увлёк меня рассказ её автора.
Книга оказалась мемуарами. И один из отрывков, которые я прочёл там, повествующих о годах заключения в тюремной крепости, особенно ярко лёг на эти мои мысли.
«…Посадить навсегда живым и одиноким в гробницу человека, у которого все жизненные интересы лишь были в общественной и революционной деятельности, — то же самое, как не давать ему ни пить, ни есть, и он естественно увянет. Его мысль обращается прежде всего на воспоминания о прошлом или к мечтам о побеге и вертится, как в заколдованном кругу, пока через несколько лет все перемешается в его голове и он впадёт в тихое или в буйное помешательство. Спасаются в таких случаях только те, у кого были, кроме революционных, научные интересы и значительный запас предварительных разносторонних, лучше всего естественно-научных, знаний, которые можно обрабатывать даже без книг, улетая мыслью из стен своей гробницы в далекие мировые пространства, или в тайники стихийной и органической природы, или в глубину веков…»
Так и наша необычная семья. Когда я прочёл эти строки, я живо вспомнил Эльдану. Такую, какой я увидел её впервые.
Загнанную в угол, зациклившуюся на страхе и беспокойстве, близкую к помешательству женщину, готовую уже и убивать, наверное, если заподозрит в чём-либо неправильном.
Теперь, сбросив с себя это ярмо, она расцвела.
Много смеётся, активно интересуется неродным для неё миром, занимается с дочерью и, по мере сил, помогает всем понемногу.Если бы из плена собственных фантазий она, попав к нам, попала бы в этот самый «заколдованный круг» многолетнего постоянного беспокойства о судьбе нашего заговора — она бы, наверное, давно сошла с ума.
Да и не только она…
— Так-так-так! Кто это у нас запрещёнку читает?!
Я аж подпрыгнул. Увлёкшись и расслабившись, я и не заметил, как в комнату прокрался отец — так привычна мне стала его аура.
— А что это? Интересная книга. — честно сказал я, сжимая в руках серый потасканный том с пожелтевшими от времени листами.
— Мемуары одного из… знакомых нашего рода. Его шапочно знал наш славный предок Валериан.
— Тот, которого казнили?! — удивился я. Говорить, что видел его дух в чертогах разума, не стал. Столь выдающийся тип сам кому угодно явится, если захочет.
Отец кивнул. Взял у меня из рук книгу. Он не отбирал, просто взял и пролистал на одну из случайных, казалось, страниц.
Там, сбоку от текста, оказалась роспись:
«Славному продолжателю славных дел от скромного издателя».
— А это уже деду твоему был подарок. Тоже казнённому, м-да. Славно продолжил славное дело, чтоб его!
— Отец. — серьёзно посмотрел я на него. — Нас ведь тоже могут убить. Даже души наши сожрать, демоны же. Вы не боитесь… за нас?
То, что они с мамой не боятся за себя, очевидно. Иначе бы и не брались, иначе бы не шёл отец раз за разом в демонологи, а мама не покинула бы княжеский род ради жизни в халупе на краю Москвы.
Отец усмехнулся.
— Боюсь, конечно. А уж мама твоя как боится, словами не передать. Она, бывает, плачет по ночам. Знаю, ты у нас серьёзный парень, и поймёшь её. Но что прикажешь нам делать?
Я помолчал немного. Мама. Она всегда производила на меня впечатление самой… обычной во всей собравшейся компании. Не какой-то выдающийся маг, не имела и не имеет высоких чинов, без страшных древних тайн за душой… Просто историк и археолог магии.
Разве это так уж интересно и необычно?
Но, если так подумать… Разве не это делает её самой достойной из нас? Ведь одно дело вершить что-то выдающееся, когда ты Великий Инквизитор, крутой демонолог, полукиборг на магической основе, или беженка-принцесса из иного мира с дочерью полудемоном.
Или полунебожитель и сын загадочного британского богача Адама. Кстати, где он?
Надо бы потрясти Имредана по этому поводу. С нами-то связь он держать и не должен — мы об этом договорились.
Или наоборот, когда ты круглая сирота с самого дна, и вся твоя жизнь — это те, кто просто оказался рядом. Тоже такой себе выбор без выбора.
А вот когда ты обычный человек, «персонаж второго плана», да ещё выбирающий между безбедной роскошной жизнью до смерти, всеобщим почётом и стабильностью — и нищим опальным демонологом, странной и сомнительной работой, участием в опасных заговорах в компании боги знают кого…
Согласитесь, здесь выбор не так очевиден.
— Я понимаю, папа. — кивнул я. — Я не вижу других вариантов, только просто жить для себя.
— Ха, Костян! А мы для кого, по-твоему, живём?! — рассмеялся отец, потрепав меня по шевелюре. — Ну так уж мы тут страдаем, так страдаем, сидя на генеральских харчах с доступом к сверхуникальным знаниям и чувствуя себя спасителями мира! Та-а-ак мучаемся, бедолаги!