"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
«Наверное, как раз тогда, когда в Каликию летал перед новым годом, — Рина. — Нам ведь этот его симпатичный маньяк как-то очень туманно рассказывал о том, почему Кирилл тогда сцепился с Тенью…»
«А я вовсе не ревную, — это Лана. — И вам не советую. Я с ней уже поговорила».
«Лана! Ты чего?!» — это Лёвка.
«Она очень милая девочка. И Кирилл ее совсем не интересует. У нее другие вкусы».
«Она по девочкам, что ли?» — снова Ксюша.
«Почему сразу по девочкам? Нам, конечно, сложно это понять, но Кириллом мужское разнообразие не исчерпывается…» — это уже Ксантиппа.
Чего?! У них же еще половое созревание не должно было начаться! Они же под Проклятьем!
«Да, — это снова Лана, — если я правильно понимаю, ей нравятся мужчины постарше… Бедняжка».
Ой
Интерлюдия: Леонида и Аркадий Весёловы
Леонида думала, что опять придется возвращаться домой одной, и была приятно удивлена, когда Аркадий запрыгнул на заднее сиденье служебной машины вместе с ней.
— У меня есть часа полтора свободных, — объяснил он. — Хватит, чтобы тебя проводить до дома и немного с тобой побыть.
— А вернешься опять заполночь? — спросила она максимально нейтральным тоном.
— Если повезет, то быстрее. Надо еще пару дел сделать, а потом — все.
Леонида не стала жаловаться. Она знала, за кого выходит замуж. Вместо этого она попыталась максимально воспользоваться проведенными вместе минутами, радуясь, что у машины служебный водитель и что никому из них не надо садиться за руль (сама Леонида водила редко и неуверенно, у Аркадия, насколько она знала, вообще прав не было… Хотя в его способности управлять хоть автомобилем, хоть танком она не сомневалась). Леонида прижалась к мужу, положила голову ему на грудь и позволила себе расслабиться, чувствуя, как утекает из тела напряжение и нервозность этого сложного дня.
Аркадий тоже молчал, осторожно поглаживая ее бедро, но Леонида чувствовала, как постепенно расслабляются его мышцы. М-да, этак он себя загонит, несмотря на выносливость Тени…
— Поразительные у тебя все-таки друзья, — пробормотала она, убедившись, что перегородка между ними и водительским местом поднята. — С одной стороны Кирилл, с другой — сам Великий…
— Наши с Михаилом отношения сложнее чисто дружеских, — пояснил Аркадий. — Он, конечно, любит изображать, что мы лучшие кореша и все такое, но, боюсь, на его должности и с его опытом это процентов на шестьдесят все-таки скорее игра. Причем игра перед самим собой: мол, смотри, «я», мы с тобой все еще остаемся человеком! Если я перестану быть ему полезен, он спишет меня довольно быстро и безжалостно.
— Не знаю, — сказала Леонида. — Нам еще на курсе психологии в универе объясняли, что люди только и делают, что играют в игры. Настолько, что игры начинают играть людьми.
— Ну… Возможно, — Аркадий поцеловал ее в макушку. — У вас был хороший препод, помнишь фамилию? Возможно, стоит попробовать завербовать этот ценный кадр.
Леонида хихикнула.
— Ну ты как всегда… Нет, не помню. Надо в старых конспектах глянуть, я всегда записывала на корочке… Или на сайте универа.
— Посмотри, ладно, если время будет?.. — помолчав немного, он вернулся к теме: — От некоторых игр в самом деле сложно отказаться. Но я стараюсь, скажем так, не проверять границы привязанности Михаила. В любом случае, я должен сдержать одно обещание перед ним… — еще одна пауза. — А что касается Кирилла… Там тоже не все так просто. Я буквально из кожи вон лезу, стараясь показать ему, что считаю его не просто соратником, а близким человеком. И он вроде бы отвечает — на невербальном уровне все хорошо, никаких затыков. Но шаг влево, шаг вправо — и он тут же начинает изображать меня каким-то то ли роботом, то ли бесчувственным фанатиком!
Леонида фыркнула.
— Как ты Бастрыкина?
Аркадий усмехнулся.
— Туше, милая… Нет, все-таки как мне повезло с женой! Может, ты еще и скажешь, что я делаю не так с Кириллом?
— Да все так. Просто ты не девочка.
Аркадий на пару секунд замолчал, переваривая это.
— Знаешь, если я приду к нему в розовом платьице, боюсь, сложностей в наших отношениях станет только больше!
Леонида прыснула, пытаясь отогнать этот мысленный образ.
— Я тебе больше скажу, и у нас с тобой сложностей в отношениях станет больше!.. Нет, серьезно. Ты же мне сам сказал — у него отцовская травма. И вдруг перестал замечать? Даже мне сегодня
стало видно. Он с девушками и женщинами, хоть взрослыми, хоть ровесницами, общается совсем по-другому, чем с мужчинами! Открытее, язык тела совсем другой… А если посмотреть на него рядом с родителями, то тут не надо быть практикующим мозгоправом, чтобы понять, откуда что растет!Аркадий прищелкнул языком.
— А ты права. Просто я не воспринимал себя для него отцовской фигурой…
— Правильно не воспринимал. Я же говорю, это на всех людей одного с ним пола распространяется, независимо от возраста. С тем мальчиком, вторым Тенью, он тоже держит дистанцию, хотя они вроде как приятели. Я еще внимание обратила.
Какое-то время они молчали.
— Ну что ж, — сказал Аркадий наконец. — Значит, просто не судьба.
— Да ладно тебе, — улыбнулась Леонида, прижимаясь лицом к его груди. — Сам же говоришь, что на невербальном уровне все в порядке. Любит тебя твой младший братишка, любит! Просто сам еще не понял.
Аркадий усмехнулся.
— С удовольствием считал бы его частью семьи, но в каком-то другом качестве. Кирилл не потерпит ни малейшего покровительства. Либо равная дружба, либо даже… — он задумался на секунду. — Иногда у меня ощущение, что это он старше. Просто ему опыта не хватает. Я мог бы быть для него «старшим братом» не больше, чем для Бастрыкина.
Подумав еще немного, Аркадий добавил:
— Кстати, ты права в том смысле, что они даже похожи между собой. Видимо, у меня нюх на людей определенного типа.
Леонида фыркнула.
— Или у них на тебя.
— Или так.
Интерлюдия: Аркадий Весёлов и Михаил Бастрыкин, 819 год (13,5 лет назад)
Никогда до этого Аркадий не желал смерти. Ни разу. Он верил в Творца, да, а потому не торопился на посмертный суд. Намерения не уничтожают грех, и кто знает, признают ли благие последствия его деяний стоящими сопутствующих жертв?.. Какие мотивы увидят в его душе, когда ее освободят от плоти?
Теперь же… Теперь ему отчетливее помнилось, что Творец всеблаг, и он был больше склонен надеяться на его милость. Малодушие, конечно. Но очень тяжело сохранять твердость духа, когда не хватает воздуха; когда тошнота соседствует со слабостью и постоянным чувством голода; когда рядом щелкает и тихонько гудит машина, перекачивающая его кровь, а сердце не бьется в груди. И только боль в груди, время от времени врывающаяся резью сквозь опиаты, напоминает о том, что это сердце когда-то было.
Если в палате присутствовал работник Службы или СВБ, снимающий показания, Аркадию было легче. Он собирал волю в кулак, напоминал себе, что именно ради этого все и затевалось, и начинал говорить. Рядом с Лёшкой тоже было легче. Нужно было делать вид, что ему не так уж плохо, это помогало. Да и минуты тянулись не так бесконечно.
Но Лёшка не приходил со вчерашнего дня…
Умереть точно было бы легче. Гораздо.
Впрочем, он и умирал. И это тоже было мучительно: чувствовать, как сила и жизнь покидают тело с каждой минутой. Как там сказал Григоровский? «Если достанем трансплант, протянешь еще несколько лет. Если нет… Дети на таких аппаратах обычно долго не выживают. Не хватает выносливости, да и просто массы тела. Ты за несколько недель превратишься в скелет, обтянутый кожей. Так что поторопись с тем, ради чего ты это затеял».
Григоровский, конечно, та еще мразь и к Аркадию теплых чувств не испытывает — после недавнего-то шантажа. Но хирург великолепный. И знает, о чем говорит. Значит, надо выдержать хотя бы несколько недель. Попытаться… Надо как можно больше попытаться узнать про магию, провести эксперименты, раз Смеющийся Жнец больше его не ограничивает… Смешно, кстати, но серп немного жаль. Красивый был.
Если, конечно, хватит сил. И если эти несколько недель у него все-таки будут. Может быть, сработают аппаратные игрища, и Лёшка не сможет его защитить. Магистр луны — высокий чин, но при этом Лёшка служака, не интриган. Он может просто не узнать. Дверь в палату распахнется, кто-то войдет быстрым, тяжелым шагом, дернет на себя провода от «внешнего сердца» — и Аркадия не станет.