"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29

— Ну, еще поймешь, — спокойным деловым тоном сказал наш аристократ. — Дело наживное. Для оруженосца ты пока мелковат, придется многому научиться и поправить тебе здоровье. Ничего, думаю, справимся за пару лет… Как тебя зовут, парень?

— Мастер Растений называл Пятнадцатый Водонос… — сказал мальчик. — Архимаг Кирилл пока не дал мне имени.

— А родители как тебя звали? У тебя же были родители?

— Да… Мама звала «Вихорок».

— И кто твоя мама?

— Она… Младшая портниха третьей жены господина Ареопагита-старшего.

— А твой отец?

— Не знаю, мой господин. Мама мне не говорила.

Мы переглянулись.

— Твоя мать жива? — продолжал допрашивать Вальтрен. — Где она сейчас?

— Не знаю, меня забрали на обучение четыре года назад. Наверное, жива, она хорошая портниха!

— У тебя есть братья и сестры?

— Да, две сестры и брат.

— Младше, старше?

— Младше!

— С мамой еще живут?

— Не знаю, мой господин. Девочки, наверное, с мамой, если их не отправили чему-то другому учиться, не шитью. Брат тоже, скорее всего, он еще маленький.

— Их отцов ты тоже не знаешь?

Мальчик замолчал, сильно побледнев, и сделал сложный жест — то ли кивнул, то ли качнул головой, то ли пожал плечами.

М-да, тут даже можно не переглядываться. Наверняка кто-то из высокородных обитателей поместья Мастера Жизнелюба, а то и не один «кто-то»!

— Ладно, это неважно, — царственным жестом махнул рукой Вальтрен. — Я спрашивал только потому, что всякий рыцарь должен быть почтителен к своим родителям! И оруженосец тем более. Что ж, пойдем, покормим тебя. Наверняка ты голоден. Я в твоем возрасте постоянно хотел есть, особенно после инициации.

Все это Вальтрен говорил без всякого добродушия или участия, все с теми же ровными, деловыми интонациями. Однако мальчишка явно чуть разморозился, отмер, и буквально поедал его глазами. А когда наш герцог сделал жест, подзывая его, мой, с позволения сказать, раб побежал за ним чуть ли не вприпрыжку!

В дверях Вальтрен обернулся и сказал:

— Сейчас разберусь с этим и вернусь на совещание.

После чего был таков.

— Да-а-а-а… — протянул Аркадий. — Как так вышло, что буквально все лучше меня обращаются с детьми?! У меня у единственного есть сын-подросток!

— Варда — это не сын-подросток, это подкидыш фей из истрелийской мифологии, — покачал я головой.

— Ты путаешь. Там феи не подкидывают детей, они, скажем так, деятельно их мастерят со смертными…

— А потом подкидывают. В редких случаях, когда нужно зачем-то передать человечеству особо героического или, наоборот, особо злодейского персонажа. Вспомни.

— А! Ты в этом смысле? Да, есть такое.

Тут в рубке появилась Ксантиппа.

— Ну как? — спросила она. — Где этот бедный мальчик?

— Вальтрен увел, — сказал я. — Либо затеял педагогическую игру, либо реально решил взять мальчишку в оруженосцы. Зная его, пятьдесят на пятьдесят.

— Валь-то? — фыркнула Ксантиппа. — Точно настоящим оруженосцем обзавестись решил, к гадалке не ходи! Ладно, рассказывай. Что там как, чего ты про гиасы выяснил?

— Погоди, Вальтрена дождемся!

— Он, может, долго будет… Слушай, Кир, я знаю, как ты не любишь повторять, но, пожалуйста-пожалуйста, расскажи сейчас! Я умираю от любопытства!

Это, конечно, было преувеличение: слава Творцу, по магическим потокам Ксантиппы, которые она для меня открыла, было видно, что она абсолютно здорова! Но вот наша эмпатическая связь действительно давала мне почувствовать исходящее от нее неимоверное любопытство.

Ну что ж, я пожал плечами — для Вальтрена повторю еще раз, ладно уж — и начал рассказывать.

…— Короче, гиас — это паразитный конструкт, который питается энергией своего «клиента», и при этом использует его же мозговые мощности, — продолжал я. — Грубо говоря, на самом деле человек сам себя заколдовывает под воздействием магии! Или, точнее, сам себе внушает определенные поступки и реакции, потому что ведь загиасить можно и неинициированного мага.

— Из этого следует, что можно наложить гиас и на неодаренного? — спросил Аркадий.

— А будет ли мозг неодаренного воспринимать магию так же, как мозг латентного мага? — усомнилась Ксантиппа. — Я тоже об этом подумала, но тут же решила, что это нужно отдельно проверять! Магией мы лечим неодаренных, да, но вдруг целебное воздействие принципиально отличается от гиасового?

— Не вижу, как, — Аркадий чуть нахмурился, — но буду рад, если ты права. Мне так будет гораздо спокойнее. И как обычному человеку, и как государственному функционеру!

Ну да, если вдруг выяснится, что маги действительно могут накладывать гиасы на обычных людей, мировые расклады заиграют новыми красками! А уж как осложнится совместная жизнь смешанных пар…

— Я тоже об этом подумал, но не стал спрашивать, — прервал я их рассуждение. — Я вообще боялся лишнее спросить, чтобы не показать, что я не в зуб ногой в этой теме! Но, кстати, что я выяснил насчет наложения гиасов до инициации мага. Как я уже сказал, в этом случае гиас поддерживает обычно старший слуга, перед инициацией гиас снимают. Однако, если держатель гиаса не меняется — то есть основной хозяин с самого начала наложил именно свой гиас на человека до инициации — вообще-то можно сделать так, что гиас не снимается, а просто «переключается» на питание от своего носителя! Ровно в момент инициации.

— Интересно, — заметила Ксантиппа. — То есть они реально программируемые? Там можно как-то заложить алгоритмы, блок-схемы?

— В сложных вариантах, особенно артефактных, как Проклятье, можно, — кивнул я. — Вот только в Проклятье источник питания гиасов от инициации не зависел: после выхода из Проклятья они исчезали у всех, неважно, инициирован человек или нет. То ли слишком сложная система гиасов, не смогли гладко настроить. То ли Мастер Плетельщик что-то напутал. Если я верно помню со слов Пустотника, именно он зачаровывал кристаллы в большей части Якорей!

Аркадий побледнел еще раньше, когда я только упомянул возможность переключения гиасов. Теперь же сидел совсем перекошенный. Удивительное зрелище, его редко так пробирает!

— То есть ты хочешь сказать, — медленно проговорил он, — что, если бы Мастер Плетельщик или кто-то другой иначе настроил кристаллы… Моя затея с сердцем была бы обречена на провал? Сердце бы я себе вырвал, но гиасы бы тут же перепрыгнули на мою собственную энергосистему и ни хрена не позволили бы рассказать?

— Выходит, так, — кивнул я. — Скорее всего, убили бы тебя сразу. Либо по программе — ты ведь важную инфу пытался разгласить. Либо неимоверной нагрузкой. У тебя совсем мало энергии в теле тогда оставалось, такие мощные «паразиты» все на себя бы отжирали!