"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29

Хех.

Подхватив очередной стул, я с размаху обрушил его на хребет твари. Послышался хруст — то ли стула, то ли чешуи. Тварь взвыла и разжала челюсти, выпустив девушку, которая тут же рухнула на пол.

Удар. Ещё удар. Но тварь оказалась на удивление живучей. Она попыталась развернуться, щёлкая челюстями, но я уже понял её слабые места. Каждый удар приходился точно между пластинами брони, где чешуя была тоньше.

Хребет. Основание шеи. Сочленения лап.

— Я. Сюда. Пришёл. Учиться! — каждое слово сопровождалось новым ударом. — А не. Забивать. Всякую. Тварь.

Врал я или нет? Хм… сложный вопрос.

Методично, без лишних эмоций, я наносил удары в уязвимые точки. Опыт жизни подсказывал — такие твари не сдаются, пока способны двигаться. Значит, нужно лишить её этой возможности.

Существо издало утробный рык, когда ножка стула пробила чешую у основания черепа.

Тёмная кровь брызнула на стену, оставляя дымящиеся потёки. Тварь конвульсивно дёрнулась, пытаясь достать меня когтистой лапой, но следующий удар окончательно перебил её хребет.

Последний, самый мощный удар пришёлся точно между глаз, проломив черепную коробку. Шесть лап скребнули по полу, и тварь затихла, растекшись безжизненной массой.

И именно в этот момент сработала печать Топольского. Ярко-синий луч прошил уже бездыханное тело монстра, оставив на чешуе декоративный подпалённый узор.

— Ха! — торжествующе воскликнул Топольский. — Я же говорил…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась, и в аудиторию ворвался отряд гвардейцев.

Они замерли, оценивая открывшуюся картину: я, с окровавленным стулом в руках, подо мной без сознания лежит девушка и изуродованный труп монстра с проломленным черепом, толпа студентов в продырявленной одежде, прикрывающих пострадавшие места учебниками.

— Всё в порядке, господа! — горделиво произнёс Топольский, опуская руку с всё ещё светящимися магическими символами. — Я только что героически уничтожил это порождение тьмы!

Ситуация, если посмотреть со стороны, складывалась преинтересная. Новенький студент с сомнительной репутацией умудряется взорвать простейшую печать, в результате появляется опасная тварь.

Ну, это так, камень в мой огород на будущее, но именно к этому придут «умы» академии, когда начнут разбирать события.

— А ну-ка медленно опусти стул! — крикнул один из гвардейцев, доставая из кобуры пистолет. — И давай, без глупостей!

Просто прекрасно. Первый учебный день определённо удался. Я молча отбросил искорежённый стул и поднял руки над головой.

* * *

Я сидел в полутёмном кабинете, опустив голову и рассматривая свои ботинки. Классическая поза провинившегося подростка — именно то, что от меня сейчас ожидают.

Мельком бросил взгляд на присутствующих: Полозов хмурился, постукивая пальцами по столу, а двое представителей службы безопасности источали почти осязаемую враждебность.

Эти двое выделялись даже в полумраке кабинета — чёрные костюмы особого покроя с такими же чёрными пуговицами, строгие причёски, цепкие взгляды. Такую униформу не спутаешь с обычной академической — эти ребята явно из особого отдела.

— Как тебе удалось вызвать эту тварь? — голос Полозова звучал устало и раздражённо.

— Позвольте, — перебил его тот, что повыше. — Вы действительно считаете, что первокурсник способен провести ритуал призыва межпространственной сущности? — он скривил губы. — Очевидно же, что без помощи… определённых лиц не обошлось.

— Что вы имеете в виду? — Полозов подался вперёд.

— Ваш преподаватель, — второй безопасник положил на стол тонкую папку. — Некто Игнатьев. У нас есть информация о его симпатиях к иномирцам. Неоднократно высказывался за расширение их прав, выступал против ограничений при поступлении…

— Чушь! — отрезал Полозов. — Игнатьев двадцать лет преподаёт в академии. Я знаю его лично.

— Тем не менее, — продолжил первый, — не исключены его связи с радикальными группировками…

— Довольно! — Полозов резко развернулся ко мне. — Говори, Дмитрий. Как ты это сделал?

Я пожал плечами, старательно изображая растерянность:

— Не знаю… меня вызвали к доске. Обычная печать призыва. Ничего особенного.

Безопасник что-то черкнул в блокноте:

— Значит, преподаватель дал вам схему?

— Пригласите Игнатьева, — устало произнёс Полозов.

Через пару минут в кабинет ввели преподавателя. Его голова была замотана бинтами, под глазом наливался впечатляющий синяк. Он слегка пошатывался, но держался прямо.

— Какое задание вы дали студенту? — спросил первый безопасник.

— Обычная учебная печать, — Игнатьев поморщился, потирая затылок. — Базовая руна призыва воздуха. Первый курс, первое занятие — самые основы.

— Призыв воздуха? — переспросил второй. — Вы уверены?

— Абсолютно, — кивнул преподаватель. — Я двадцать лет начинаю первое занятие с этой печати. Простейшая формула, даже ребенок не сможет её испортить.

— А не призывная ли она? — безопасник нахмурился. — А?!

— Боже! Не говорите глупостей, — Игнатьев покачал забинтованной головой. — Эта руна не способна призвать нечто подобное. Максимум — легкий ветерок для проветривания помещения.

Один из мужчин в черном стремительно приблизился ко мне, бесцеремонно отодвинув Полозова плечом. Он наклонился так близко, что я почувствовал запах дорогого одеколона, смешанный с чем-то металлическим.

— Ты случайно не иномирец? — его глаза буравили меня, словно пытаясь просверлить насквозь. — Откуда ты знаешь технику призыва? В твоем роду были призыватели? — он подался еще ближе. — Это очень опасное искусство. В Российской Империи таких одаренных, способных вытащить из бездны подобных тварей, можно пересчитать на пальцах одной руки!

Я поднял на него максимально невинный взгляд:

— Эм… а что такое бездна?

Безопасники переглянулись с таким видом, будто я спросил, что такое воздух или вода.

В этот момент в дверь постучали. Стук был такой, словно кто-то собирался проломить дверь кулаком. Створка распахнулась, и в проеме появилась девушка в имперской военной форме.

Я замер. Она была… как моё отражение в зеркале, только женская версия. Те же черты лица, тот же разрез глаз. Разве что выражение лица куда более суровое, словно она прямо сейчас собиралась кого-то убить. Желательно — медленно и мучительно.