"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Главный лекарь встал перед нами, его голос звучал четко и уверенно:
— Ситуация критическая. Сейчас прибудут маги огня — они начнут душить водную магию. Как только появится брешь в ледяной стене, мы заходим парами. Датчики показывают наличие артефакта внутри. И восемь человек на грани. Их жизненные показатели едва фиксируются.
— Может, стоит разобраться в причине эфирного выброса? — я намеренно сделал голос максимально нейтральным. — Такие вещи обычно не случаются просто так.
Все синхронно повернулись ко мне. Я почти физически ощущал, как
Главный лекарь нахмурился так, словно я предложил лечить ожоги подорожником, а Ефим и вовсе побледнел.
Что ж, ладно. Я слегка пожал плечами — раз умные люди считают, что действовать вслепую разумнее, кто я такой, чтобы спорить?
Впрочем, кое-какие выводы я уже сделал. При нашей первой встрече с Софьей я успел уловить состояние её магического ядра. И оно было… тревожным.
Нестабильная структура, хаотичные всплески силы, словно плотину вот-вот прорвет. А может и вовсе София не виновница, а жертва.
Мои размышления прервало появление магов огня из БМБ. О, это было… феерично. Их выход больше напоминал постановку… кувырки, перекаты, картинные кунг-фу позы. Интересно, они всегда так работают, или это специальное представление для впечатлительной публики?
Наконец, натешившись акробатикой, они соизволили приступить к делу. Их ладони окутало синее пламя. Огонь встретился со льдом, и коридор наполнился снопами искр. Синие языки пламени танцевали по ледяной поверхности, оставляя за собой дымящиеся борозды.
Лед наконец поддался, открыв неровный проход с зазубренными краями. Первым внутрь метнулся боевой маг из отряда магов огня — его силуэт на секунду замер в дверном проеме, оценивая обстановку. Убедившись в отсутствии явной угрозы, он подал сигнал остальным.
Я шагнул в аудиторию и замер. Просторное помещение площадью не меньше двухсот квадратов было все в снегу и льде.
Вместо привычных рядов парт — низкие столики в традиционном восточном стиле, инкрустированные перламутром и слоновой костью. Перед ними расстелены ковры, покрытые инеем.
В центре зала возвышалась величественная резная колонна, а над ней, подвешенный на массивной цепи, парил огромный хрустальный шар.
Сейчас он был полностью закован в лед, превратившись в подобие гигантской сосульки. По натянутым звеньям цепи змеились трещины — было очевидно, что конструкция вот-вот не выдержит веса намерзшего льда.
Ближе к входу лежали десять человек — студенты. Обмороженные, без сознания, но их жизненные показатели еще прощупывались. Однако мое внимание привлекло нечто куда более тревожное.
У дальней стены, за массивной коркой льда толщиной не меньше метра, я отчетливо ощущал присутствие еще примерно тридцати человек. Их жизненные силы были настолько слабы, что остальные целители, похоже, даже не фиксировали эти затухающие искры.
Ефим нетерпеливо подтолкнул меня в спину:
— Не стой столбом! Помогай! Нужно срочно стабилизировать состояние этих людей.
— За ледяной стеной еще около тридцати человек, — я кивнул в сторону противоположной стены, не двигаясь с
места.Ефим на мгновение застыл, потом медленно покачал головой.
— Тех уже не спасти… Слишком долго под воздействием экстремально низких температур. Мы должны сконцентрироваться на тех, кого еще можно вытащить.
Я почувствовал, как внутри поднимается волна ярости. И кажется… нет, я точно уверен, она была знакома мне еще по прошлой жизни — то же чувство охватывало меня на полях сражений, когда командиры списывали со счетов «безнадежных».
В моей памяти война всегда делила людей на две категории: тех, кто бился до последнего за каждую жизнь, и тех, кто прикрывал свою трусость рассуждениями о «неизбежных потерях». Первые становились легендами. Вторых… вторых обычно забывали еще до того, как высыхали чернила в похоронках.
Но спорить сейчас с Ефимом было бессмысленно. Вместо этого я опустился рядом с ближайшим пострадавшим, уже прокручивая в голове варианты. Как добраться до тех, кто за стеной? Как пробиться сквозь этот лед, не навредив им еще больше? Сколько у нас времени?
Я начал сканировать тело девушки, лежащей передо мной. Целительская энергия проникала все глубже, позволяя оценить масштаб повреждений.
И он впечатлял — экстремальное переохлаждение трансформировало живую материю на клеточном уровне, превращая здоровые ткани в хрупкие кристаллические структуры.
Первыми не выдержали мельчайшие кровеносные сосуды. Капилляры лопнули, разорванные изнутри растущими кристаллами льда.
Артерии более крупного калибра еще держались, но их стенки были серьезно повреждены — микротрещины расползались по всей длине, грозя в любой момент привести к массивному кровотечению. Кровь в венах частично свернулась, образуя опасные тромбы.
Кожа и подкожные ткани подверглись глубокому обморожению. Клеточные мембраны, разорванные кристаллами льда, уже не могли поддерживать жизненные процессы. Некроз стремительно распространялся от периферии к центру тела.
Особенно пострадали конечности — там процесс отмирания тканей зашел настолько далеко, что промедление грозило необратимыми последствиями.
Любопытно… Я методично приступил к восстановлению поврежденных структур. Контролируемое обморожение, точечное разрушение тканей на клеточном уровне… Потенциально это может быть куда эффективнее грубых методов вроде вызывания диареи в бою.
Я провел рукой над ее телом, направляя потоки целительской энергии. Сначала — восстановление микроциркуляции.
Разорванные капилляры срастались под моим воздействием, тромбы растворялись, позволяя крови снова течь по своим естественным путям. Затем — глубокая регенерация поврежденных тканей. Я ускорял митоз, заменяя мертвые ткани новыми, здоровыми структурами.
Ее волосы — невероятно густые и кудрявые, похожие на огненные пружины — медленно освобождались от ледяного плена.
Широко распахнутые зеленые глаза, затянутые тонкой коркой льда, постепенно оттаивали. Даже иней на длинных ресницах начал таять под действием моей силы.