"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Мне выйти? — поинтересовалась Ирина.
— Нет, это было бы невежливо, — сказал Петруха. — Лучше мы с Чапаем сами выйдем. Ничего такого, обычные мужские разговоры…
— Развлекайтесь, мальчики, — сказала Ирина и принялась перебирать наваленные на журнальном столике свежие выпуски глянцевых журналов для мужчин. Ну, знаете, из тех, где в основном дорогие машины, разнообразное оружие и полуголые женщины, позирующие на фоне этого вот всего. Сомневаюсь, что она найдет там что-то для себя интересное.
Мы вышли в приемную, где дежурили двое Петрухиных
— Десять минут, парни, — попросил Петруха. — Потом возвращайтесь на пост.
— Конечно, шеф.
— Это только из-за меня ты на военном положении или еще что-то случилось? — поинтересовался я, когда мы остались вдвоем.
— Это не военное положение, это почти обычная рабочая атмосфера, — вздохнул он. — Успокойся, не только из-за тебя. Конкуренты активизировались, но думаю, что за пару дней я все утрясу.
— Помощь нужна?
— А мне потом их всех хоронить? — сказал Петруха. — Нет, спасибо, сам порешаю.
— Так о чем ты поговорить-то хотел?
— О ней, — Петруха перешел на шепот и ткнул пальцем в сторону покинутого нами кабинета. — Ты вообще думаешь, что делаешь, Чапай? Не мог выбрать более удобный момент, чтобы свою личную жизнь устраивать?
Но суть в том, что никакого другого момента вообще может не быть, так что единственно возможный момент — это сейчас, и Петруха это тоже прекрасно осознавал.
— Я все понимаю, Чапай, — сказал он. — Но на кой черт ты ее в это втягиваешь?
— Ну, во-первых, это произошло случайно, — сказал я. — Во-вторых, она — взрослый человек, и ядерная война у нас одна на всех. А в-третьих, это не совсем твое дело, нет?
— Я вижу, что она вызвалась сама, — сказал Петруха. — Но она-то штатский, в отличие от тебя. Она не может оценивать риски…
— Ой, да ладно, — сказал я. — Любой взрослый здравомыслящий человек умеет оценивать риски.
— Ты подставляешь ее под удар. Ее ведь могут зацепить, даже не ставя перед собой таковой задачи.
— Если разобраться, то мы все под ударом, — сказал я. — Кроме того, у меня какое-то странное чувство…
— Легкая влюбленность, не? — уточнил Петруха. — Раньше с тобой такого не случалось?
— Не в этом дело, — сказал я. — Возможно, это все не просто так.
— Ну да, зачастую легкая влюбленность перерастает во что-то большее, но…
— Да погоди ты, — сказал я. — Если принять за гипотезу, что мироздание перебросило меня сюда не просто так, может быть, это как раз из-за нее.
— Да с чего бы? — спросил Петруха. — Кто она, при всем моем уважении и восхищении? Обычная училка французского, в исторических масштабах ее личность, как бы я ее ни уважал и ни восхищался, не значит ровным счетом ничего.
— Тогда почему судьба нас постоянно сводит?
— Может быть, потому что ты думаешь не тем местом, которым должен, Чапай, — сказал он. — Я не верю в судьбу.
— Я, в общем-то, тоже, — сказал я. — Но я верю своим инстинктам.
— А, ну понятно, — сказал Петруха. — Спермотоксикоз и его воздействие на некрепкую подростковую психику.
— А в глаз? — поинтересовался
я.— Они могут использовать ее против тебя, — снова завел он свою шарманку. — Ты, сейчас, считай на вражеской территории, а на вражеской территории любая привязанность — это слабость.
— Наверное, ты прав, — сказал я.
— Но ты все равно сделаешь по-своему?
Я пожал плечами. Все уже сделано, что тут говорить. Ирина засветилась перед потомками по полной программе, и даже если я ее сейчас демонстративно брошу, они все равно могут попытаться разыграть ее карту. И хотя я и находился в эпицентре событий, мне почему-то казалось, что рядом со мной ей будет безопаснее, чем где-то пусть даже очень далеко отсюда.
Возможно, это таки спермотоксикоз.
— Ладно, черт с вами обоими, — сказал Петруха. — Убьют, договорюсь, чтобы похоронили на соседних участках и буду носить цветы на могилки.
— Угу, — сказал я, вспомнив, что в основной линии времени Петруха и сам к этому моменту должен был быть мертв. — Кто там следующий соискатель?
— Ты только не смейся, Чапай, но это цыганка, — сказал Петруха.
— Тут не смеяться, тут рыдать хочется, — сказал я. — Ну, я понимаю, гипноз, это еще более-менее научно, пусть даже менее, но все-таки еще куда ни шло… Но цыганка? Ты же бывший кэгэбэшник, Петруха, ты высшее образование получал и на офицерских курсах учился. Откуда такое мракобесие вообще?
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — сказал он. — И потом, это не просто так цыганка, я ее не на Площади Трех Вокзалов нашел. У нее, между прочим, видные политические деятели консультируются. И даже генералы МВД ее советами не брезгуют. Некоторые.
— Что, в целом, ставит некоторые вопросы, — сказал я. — Относительно среднего интеллектуального уровня в упомянутых тобой сферах. Но зато неплохо объясняет, какого черта в стране дальше все пошло не так.
— У тебя есть идеи получше? — спросил он. — Или хотя бы вообще какие-то идеи?
— Ты ей ручку-то уже позолотил?
— Давай без вот этого, — попросил Петруха. — Мне так-то эта хрень тоже нелегко дается, знаешь ли.
Мы вернулись в кабинет, и Петруха позвал цыганку.
Ну, что я могу сказать? Обычная такая цыганка средних лет. У нее была цветастая юбка и черные косы, в которые были вплетены какие-то украшения, из-под приталенного мужского пиджака выглядывала белая блузка с вырезом… В общем, даже если Петруха и не нашел ее на Площади Трех Вокзалов, она бы легко сошла там за свою.
— Это Алла, — сказал Петруха, а потом ткнул рукой в мою сторону. — А это вот тот объект, с которым предстоит работать.
— Вижу, — сказала она.
— И должен сразу предупредить, что я не верю в… то, чем вы там занимаетесь, — сказал я. — Как бы оно там ни называлось.
— Вижу, что не веришь, — сказала она.
— Это может как-то помешать? — спросил Петруха. — Потому что предыдущий специалист…
— Видела я твоего предыдущего специалиста, — сказала Алла. — Нет у него ни сил, ни знаний, ни талантов. Обычный очковтиратель.