"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28

– Ваши опасения понятны – вздохнула Гюли – Увы, такой шанс бывает раз в жизни… За зиму османы подвезут новые подкрепления в столицу. Константинополь придется все-равно брать, но огромной кровью. Решайтесь, генерал! Весь христианский мир молит вас об избавлении от турецкого ига!

* * *

– Новиков. Николай Иванович – пока я окучивал купцов, в бальном зале появился новый персонаж. Высокий, тощий мужчина в черном сюртуке и красивом белом шейном платке с удивлением разглядывал мой трон. Куда я приземлил к его удивлению свою пятую точку.

Жан со слугами принялся разносить в зале вино с бокалами и закусками, народ натанцевавшись, принялся угощаться. Я строго настрого запретил пиршества в стиле огромных застолий. Лишь еда «на ногах». Пусть «новый двор» привыкает к фуршетам – это полезнее, чем долгие пиры. Да и безопаснее. Много не выпьешь, постоянно в движении – знакомишься и общаешься с окружающими. Это в свою очередь снимает сословные барьеры, которые все-равно существуют в головах. Иначе бы свита начала резаться еще на стадии рассадки – запрещай, не запрещай дуэли, вешай участников, но бывшие дворяне все-равно найдут возможность скрестить шпаги.

– Какими судьбами к нам? – я положил руки на колени, скрестил пальцы в форме треугольника. У Новикова расширились зрачки, он коснулся правой рукой груди под сердцем.

– Вы…

– Да, имею некоторое отношение к обществу.

Окружающие начали прислушиваться к нашему разговору. Подошли ближе Овчинников, Перфильев.

– Петр Федорович, сей муж был спойман на сибирском тракте – пояснил Афанасий Петрович – Назвался поручиком Новиковым. Показал письмо от тебя.

– Я и правда, писал поручику – согласился я – Нам, Николай Иванович, надо переговорить приватно. Пойдемте за мной.

Мы вышли обратно в ту самую комнату, в которой я встречался с купцами. Тут все еще на столе находились лампа, керосинка и свекла. Новиков с удивлением посмотрел на этот «натюрморт», покачал головой.

– Присаживайтесь, Николай Иванович. Вы из какой ложи будете?

– Северной. Я поражен эээ…

– Петр Федорович.

– Но вы же явно не… – поручик замялся.

– Самозванец?

– Это вы сказали.

– Представьте себе, Николай Иванович, что наш мир – это пьеса. Одна из тех, которые так любит ставить ваш друг Сумароков. А я играю в ней главную роль. Но это роль не сразу стала главной. Мне пришлось долго готовиться к ней под другой личиной.

– Боже… Петр Федорович, вы из южной ложи? Каков ваш ранг??

Я кое-что читал про масонов, но за мастера, разумеется, не сойду.

– Товарищ-компаньон. Но о большем говорить не имею права. Прошу понять!

Новиков быстро закивал. Секреты – наше все. Ей богу, какой же детский сад!

– Вы в каком ранге, Николай Иванович?

– В нашей ложе я мастер, но в мировой… – поручик покраснел – Ученик-апрантив. Лорд Уитворт обещал в следующем годе принять меня в компаньоны. Разумеется, при выполнении всех заданий.

А вот и англичане объявились. Как же без них?

– Каковы же задания? – между делом, вертя лампу в руках, поинтересовался я.

Взгляд Новикова был просто прикован к новинке. Видимо, она ему говорила больше, чем все тайные знаки вместе взятые.

– Сословное общество должно быть уничтожено! Ваше величество! – Новиков встал, поклонился – Я не знаю вашу миссию, но читал манифест о вольностях. Кстати, замечательно придумано с этой деревянной доской с указами на площади.

– Так вот! – Новиков обхватил себя руками – Сего хотят во всей Европе! Просвещенные народы идут к равенству!

Ага. А еще к свободе и братству. Разумеется, на крови.

Поручик перешел на шепот:

– Наши ложи готовят определенные события. Из Франции приходят очень обнадеживающе сведения…

Еще лет пятнадцать и начнется Великая французская революция, которая набатом отзовется во всем мире. Роль масонов в ней была весьма велика – герцог Филипп Орлеанский, будущий гражданин Эгалитэ (сиречь равенство) – был главой французской ложи. Он был один из тех, кто поджег фитиль восстания и крушения династии Бурбонов.

– И мне так отрадно слышать – продолжал вещать питерский либерал – Что в нашей глуши начинаются такие важные события… Готов всячески содействовать!

Что же мне получить с масонов? Публика это серьезная, пустила свои щупальца во все правительства соседних стран. Активно борются с теряющими влияние иезуитами. Мнда… И рыбку съесть и в дамки влезть. Нетривиальная задача.

– Мне срочно требуются образованные, просвещенные люди. России нужны губернаторы-воеводы, канцеляристы, бургомистры…

– Я смотрю Каменев и другие остались в Казани. Не сбежали – проницательно заметил Новиков.

– А присягать отказались – пожал плечами я – Вы не могли бы написать письма нашим друзьям в Европе? Пригласить к нам. Меня устроит десяток другой учеников из второстепенных лож. Обещаю тысячу рублей каждому отслужившему два года.

– Это можно устроить – задумался поручик – И сумма большая. Ассигнациями или золотом?

– Серебром.

– Это более чем достойно. Думаю, желающие найдутся.

– Разумеется, необходимо знание русского языка. Или желание его выучить в кратчайшие сроки.

– И это понятно. Просвещенный человек будет только рад новым знаниям. Чем я могу быть вам полезен?

– Я знаю о роде ваших занятий. Количество образованных людей будет расти, в каждом городе я повелел открывать школы. Я хочу возобновить выпуск газеты моего дедушки.

– Ведомостей?

– Совершенно верно. Возьметесь?

* * *

Разумеется, Новиков с энтузиазмом согласился. И конечно, я тут же вызвал Рычкова, который пришел на ассамблею с Неплюйводой. Художник сразу просится нарисовать групповой портрет – царь в окружении генералов, но я обрываю его:

– Что с литографией?

– Не смогли подобрать нужный камень известняка. Те, что нашли – не подходят – разводит руками Рычков – Зато я привез драгу. Лежит в моих санях, во дворе.

– Что за драга? – любопытствует Новиков.

– Господа, познакомьтесь – я представляю поручика, рассказываю о его приезде в Казань – Будет вам помогать с новинками. Раз уж с литографией не получилось – я делаю себе пометку в памяти заказать через купцов камень в Пруссии – Можно попробовать с газетой. Митрополит Вениамин разрешил пользовать одну из его типографий. Вот, господин поручик готов взяться.