"Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24

На улице светает. Я хоть и не выспался, но дебаф недосыпа снят. Не имею понятия, где меня будут допрашивать, дома или увезут в отделение, но на всякий случай решаю одеться и позавтракать. С запасом насыпаю корма Ваське с Ричи, себе на скорую руку готовлю яичницу и успеваю съесть почти все, как в дверь звонят, и Ричи начинает лаять. Открываю и вижу двух парней в штатском, оба коротко стрижены. Один повыше, с заостренными чертами лица, второй – коренастый. Они не делают попыток войти, но не думаю, что из-за собаки.

– Панфилов Филипп Олегович? – спрашивает тот, что повыше.

Взгляд у него неприятный, цепкий, оценивающий.

– Да, это вы звонили?

– Оперуполномоченный городского уголовного розыска Головко, – он показывает мне свое удостоверение и протягивает повестку. – Вам звонил старший следователь майор Игоревич. Возникли вопросы по вашему участию в нахождении Воронцовой, вам надо проехать с нами в отделение.

Читаю повестку: «…для допроса в качестве свидетеля».

– Девочку нашли?

– Все вопросы к следователю.

– Вещи собирать? – я все-таки задаю еще вопрос.

– Ничего не надо, только паспорт.

В отделение мы едем на старенькой грязной иномарке. Салон прокурен. За рулем коренастый опер, который не представился. Я сижу на заднем сиденье вместе с Головко, который спокойно сидит рядом, боковым зрением контролируя меня. Коренастый мусолит во рту сигарету, но не закуривает.

Сердце частит, я волнуюсь. Чтобы как-то очеловечить оперов, изучаю информацию о них – они моложе тридцати, женаты, у обоих дети, добились относительно высоких уровней социальной значимости. Высокие показатели интеллекта, харизмы. Восприятие – так вообще намного выше среднего, как и коммуникабельность с лицемерием. Да, залезть людям в душу – это надо уметь. В списке способностей вижу развитый навык самоконтроля, у меня такого вообще нет. В общем, это совсем не те толстопузые менты из интернет-мемов, скорее, волки. Смотрю на этих ребят с проснувшимся уважением.

Пока доехали, уже рассвело. Выхожу из машины.

Это субботнее утро – лучшая реклама грядущего лета: кругом тишина, нарушаемая трелями птиц, улицы без спешащих на работу горожан и потоков машин, свежий прозрачный с легкой прохладцей воздух, умытая ночным дождиком зелень. Я глубоко вдыхаю и не хочу идти ни в какое отделение! Мне хочется взять Ричи и пробежаться с ним по парку, потом приготовить вкусный завтрак и насладиться им в компании интересной книги, потом часок поработать по фрилансу, если есть заказы, и сходить на тренировку в тренажерный зал, после чего заняться интерфейсом, оптимизацией навыков и улучшением характеристики; а вечером угостить Вику ужином и сводить ее в кино. Отличный субботний план, который я сам себе поломал звонком по случайно увиденному объявлению!

– Пройдемте, – говорит Головко.

Мы идем – я за ним, а коренастый за мной – через дежурную часть по лестнице на второй этаж, выкрашенным синим коридором и доходим до кабинета следователя. Мы с коренастым остаемся в коридоре, а Головко заходит и докладывает:

– Товарищ майор, доставили свидетеля.

– Панфилов?

– Так точно.

– Пригласите.

Самоконтроль у меня точно ни к черту, есть мандраж. Засовываю руки в карманы легкой курточки, которую накинул перед выходом, откашливаюсь и захожу. Сорокалетний лысеющий Игоревич выглядит уставшим. На спинке его стула висит снятый галстук, верхняя пуговица рубашки расстегнута, а глаза покраснели – бессонная выдалась ночка.

– Доброе утро.

– Доброе, Филипп Олегович. Проходите, присаживайтесь. – Майор сама любезность, он привстает и протягивает руку. – Я старший следователь майор Дмитрий Игоревич. Я вам звонил.

Не могу сказать, что мне приятно с ним познакомиться, поэтому просто жму руку и киваю.

– Я вас пригласил в качестве свидетеля, ведь мы нашли Оксану Воронцову благодаря вашему звонку… – Он делает паузу и изучает мою реакцию.

– Как она?

– В порядке. Это все, что я могу сказать. От лица всей разыскной группы выражаю вам нашу благодарность за содействие!

Отслеживаю индикаторы: у него прекрасное настроение и очень высокий интерес ко мне. Ответа на благодарность он не получает. А что мне ответить? Это был мой гражданский долг? Через паузу майор продолжает:

– Давайте перейдем к моим вопросам…

Следующий час он расспрашивает меня обо всем: где я родился, где учился, на кого, где и кем работал. Он тянет из меня всю подноготную моей жизни, ниточку за ниточкой, после чего переходит к тому, ради чего он меня вызвал.

– Вчера вы позвонили родителям Воронцовой и сообщили точный адрес ее местонахождения. Откуда вы звонили?

– Из дома родителей.

– Кто это может подтвердить?

– Родители, старшая сестра.

– Адрес дома родителей?

– Вербицкого, 76, квартира 15.

– Вы ранее бывали в Листвянке?

– Не бывал.

– Где вы были вечером в субботу двенадцатого мая этого года?

– Дома, играл на компе.

– Лица, могущие это подтвердить?

– Моя жена Яна, – отвечаю я, чуть запнувшись. – Мы подаем на развод, в настоящее время она проживает не со мной.

– Контактные данные супруги?

Я диктую ему телефон и адрес родителей Яны. Вот же влип!

– Откуда вы знаете Сергея Романовича Лосева?

– Я его не знаю. Кто это?

– Подумайте хорошо.

– Я его не знаю.

– Так… Свидетель утверждает, что не знаком с Лосевым… – бормочет майор, записывая показания. – При каких обстоятельствах вы познакомились с Воронцовой?

– Я с ней не знаком.

– Тогда как вам стало известно точное нахождение потерпевшей?

– Я не знаю, что сказать… Вы не поверите.

– Наше дело не верить, а проверять. Итак, как?

– Я это увидел.

– Увидели что?

– Сначала я увидел объявление о розыске по телевизору. А потом… Потом почувствовал, что как будто знаю, где она.

– Это как? – зевает майор.

– Да вот так. У нас был семейный ужин с родителями. После ужина племянник переключал каналы, и на одном из них я увидел фото пропавшей Оксаны. А через мгновение я знал, где она.

– Да вы что! – Игоревич удивляется вполне серьезно, и я бы ему поверил, не будь у него навыка лицемерия уровня «Бог». – Ничего себе, какой талант у нас пропадает!

– Нет у меня никакого таланта, такое со мной впервые.

– Спокойнее, Филипп Олегович, не волнуйтесь. Вот, выпейте водички.

– Спасибо, не хочу.

– Тогда я выпью, – он делает пару глотков и отставляет стакан. – И все-таки… Вы сами как-то можете объяснить, что с вами произошло?

– Понятия не имею. Я даже звонить не хотел, чтобы лишний раз не давать надежду ее родителям.

– Зачем же тогда позвонили?

– Отец настоял. Ему я, правда, не стал говорить про это «знание», пришлось придумать, что я по работе ездил в Листвянку и видел там эту девочку.