"Фантастика 2025-2". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Ей ничего из моих слов успокоения не приносило, да и встреча их с женихом прошла как-то заметно прохладно. Но я твердо решила попробовать идти по этому пути, хотя внутри и проклинала Аштара за его демоническую склонность ко всему идеальному.
Наш приход оживил компанию – очевидно, нам здесь были рады без притворства. И особенно шелле осчастливило то, что Элвин потащил к доске с фигурками меня, а не кого-то из них. Я со стороны наблюдала за компанией и убеждалась, что поступила верно. От легкого вина Марита расслабилась, заговорилась, отвечая на вопросы об учебе, незаметно для себя начала улыбаться. Аштар
– Княжна, – позвал Элвин, привлекая мое внимание. – Я рад, что ты услышала сегодня мои слова.
– И я рада, – призналась честно. – Ведь вы были правы. Единственное, что не дает мне покоя: зачем вы продолжаете посещать мой урок? Только не сочиняйте про исследования других видов магии – драконы сильнее демонов, им черные заклинания просто ни к чему.
– Ну… – он начал, но закусил на несколько секунд нижнюю губу, глядя только на доску, а не на меня. – Ты только что забрала основную отговорку.
– Скажите просто, что это не из-за меня, – попросила я.
– Сказать-то я могу что угодно, княжна… – Он передвинул фигурку императрицы на три клетки влево. – Но на самом деле, действительно не из-за тебя. Я прихожу туда из-за себя, из-за своего желания быть там.
– Это одно и то же!
Он, не поднимая головы, вскинул только взгляд на мое лицо – задержал на пару секунд и снова опустил. Продолжил так же тихо и размеренно:
– Сама-то услышала, что сейчас сказала? Поосторожней с такими двусмысленностями – от них уже так запросто не увернешься. А мы ведь оба стараемся аккуратно уворачиваться.
– Я сказала, не подумав, – пришлось признать. – И никто, кроме вас, не смог бы так выдернуть подтекст там, где его не было. Не приходите больше на «Проклятые заклинания», я прошу. Или позовите туда же Майера – это будет забавно и более уместно.
– Никто из наших не знает, – ответил Элвин. – И я не представляю, как объяснить. Мы с тобой ведь на уроке даже не разговариваем. А из твоих уст звучит так, словно ты у меня там все занятие на коленях сидишь.
И передвинул кавалерию вправо. Я смутилась его реплики и обратила пристальное внимание на доску:
– Милорд, вы почти открыли престол. Вы впервые ошиблись, или это какая-то новая крученая стратегия? О боги… сейчас мои три хода!
Элвин вздрогнул, протянул бездумно длинные пальцы к кавалерии, чтобы вернуть на прежнее место, но было уже поздно – я двинула по косой свою императрицу.
– Я выиграла… – не могла поверить и рисковала задохнуться. – Я впервые выиграла! – прокричала громче, чтобы каждый в гостиной услышал и подбежал посмотреть на мой триумф.
Майер меня громко поздравлял, Кеймары вообще не стали стесняться – и сразу в четыре руки обняли, Хинанда ошарашенно смотрела на доску.
– Любимый, ты не заболел? Вызовите лекаря! По лицу сегодня били Айсу, а голову отбили Элвину! – и демоница рассмеялась собственному сарказму.
Элвин переживал всеобщий восторг, низко опустив голову. Все его друзья ждали, когда же он наконец оплошает
в этих опостылевших занудных партиях – и вот оно, сбылось. Ему налили бокал вина в качестве утешения, но он все не поднимал головы.Витай позвал к столу, когда подали чай, все побежали в обеденный зал, а я все еще принимала поздравления. Но задержалась на входе в столовую, обернулась. Майер остался рядом с другом, наклонился к нему и зашептал. Я сосредоточилась, чтобы услышать веселое:
– Ты ей поддался, Эл? Скажи честно, тогда хотя бы я буду знать, что сегодня не худший день в твоей жизни.
– Сегодня не худший день в моей жизни, – ответил после паузы Элвин. – Но я не поддавался. Кажется, я попросту окончательно перестал соображать – вот уж явный знак, – он ткнул кончиком пальца красную фигурку императора, роняя ее на доску. – Послушай, Майер, пообещай, что не женишься на ней.
Майер немного приподнялся, а веселье с лица пропало, как если бы рукой стерли. Он глянул в мою сторону, но не мог знать, что я его слова слышу:
– Разве у нас с Айсой теперь есть выбор? Эл, она хорошая девчонка, хоть и стала немного зубастой. Но беды я ей не желаю. Это все ради помощи, ты ведь знаешь.
– Ну тогда мой худший день впереди, – Элвин снова опустил лицо. – Я уже не могу собраться. Но даже боюсь представить, что будет со мной в день вашей свадьбы.
Майер с абсолютно серьезным лицом смотрел прямо на меня. До него теперь тоже начало доходить, что друг в самой настоящей беде. И голос зазвучал сухо:
– Тогда женись на ней сам, Эл. Отмени две помолвки ради одной.
– Ты же знаешь, что не могу, – тому будто больно было произносить слова, оттого-то они и звучали так сдавленно. – Смертная, дважды побывавшая невестой других… Да к тому же она и сама меня будет винить всю жизнь, что обидел ее обожаемую Хинанду… Много причин. Даже если бы я плюнул на все, то ее бы в лучшем случае отравили, чтобы из моей жизни побыстрее вычеркнуть. Хинанда, возможно, и отравит. Но и без нее сострадающие найдутся. Со мной не поступят так, как смогут поступить с тобой. Я же бесценный отпрыск.
– В таком случае, Эл, на Айсе женюсь я, – голос Майера стал каким-то совсем жестким, как если бы он все в себе перевернул, чтобы это говорить: – Она нравится мне все сильнее и сильнее. Надеюсь, и я смогу вызвать в ней те же чувства.
– Что? – Элвин резко встал, но вопрос был тихим и глухим.
– Ты слышал, – Майер, вопреки обычной беззаботности, проявлял чудеса выдержки. – Ты меня слышал, Эл. Если ты ни при каких обстоятельствах с ней не будешь, если нет ни единой возможности, тогда сделай уже что-нибудь с собой и напоминай себе изредка, что теперь это моя женщина. И она будет моей всю ее короткую жизнь. Твоя же Хинанда будет рядом с тобой столетиями, не спусти в дыру этот подарок.
Я повернулась к столу и к веселой компании, сделала к ним три неуверенных шага, пока мое лицо не рассмотрели драконы. Кажется, я случайно заполучила верного союзника. Майер всерьез любит Элвина – он только что со всего размаха рубанул топором по больному, чтобы отсечь ненужное разом. Это подвешенное состояние убивает Эла, и Майеру не может быть на это плевать. И нет ничего мудрее и бездушнее, чем прямо сейчас насильно поставить точки.
Прокляни тебя богиня за эту жестокость, Майер.