"Фантастика 2025-2". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Не надо меня защищать, милорд. Самое последнее, что вы теперь должны делать – защищать меня.
– А у меня есть выбор? – вопрос улетел в воздух, риторический, почти бессвязный. И не требующий моего ответа. Элвин резко поднял уровень бодрости в тоне, меняя тему: – Идем, я дам тебе книгу, и ты наконец-то уйдешь отсюда.
Да, именно с книгой я отсюда и уйду – и эта ноша сделает всю ситуацию не столь глупой. Двадцать восемь шагов – он впереди, я за ним, не глядя друг на друга, игнорируя запах друг друга, не обращая внимания ни на что. Двадцать восемь шагов как по раскаленному песку, где важно только улыбаться и держать прямой спину, чтобы никто
– Этот роман? – Элвин выхватил с полки книгу, которую я когда-то вертела здесь же в руках.
– Эту, – мне было все равно. – Милорд, я все-таки задам еще один вопрос напоследок. Вы проснулись, почувствовав, что я здесь?
– Нет. Когда ты прошла где-то совсем недалеко, – он не стал скрывать и теперь вперил в меня вертикальные зрачки. – Потом уже понял, куда именно ты идешь. С тебя тоже ответ, чтобы мы были квиты.
– Справедливо, – я не могла оторвать взгляд от тянущей желтизны глаз.
– Если бы там, в Седьмой Окраине, меня все-таки убили, то сейчас тебе было бы легче жить?
До меня смысл вопроса дошел не сразу, но когда дошел, я сильно вздрогнула:
– О боги, о чем вы вообще думаете, милорд?!
– Ты все еще молишься богам, княжна?
– Ежедневно – и благодаря своей вере все еще дышу. Но сейчас про вас. Что за несвойственный вам пессимизм?
Элвин поморщился и наконец-то оторвал от меня пристальный взгляд, отчего сразу стало легче сделать вдох.
– Да нет, я не стремлюсь к смерти, просто в голове какая-то путаница.
– О чем же вы еще думаете? – я уже шептала едва слышно, но в полном желании продолжить ту же ноту искренности.
– О том, что было бы славно стать человеком, например, – удивил он. – В тебя когда-то поселили инородную магию, тогда нет ли способа выкачать весь резерв из меня? Интересно, если перед Кеймарами поставить такую задачу, то они и с ней справятся?
– Зачем же вам… человеком?
– Чтобы перестать так остро чувствовать, конечно, – он признался в этом как в чем-нибудь очевидном, само собой разумеющимся. – Чтобы просто отдохнуть и нормально выспаться.
Моя рука сама потянулась к нему – так сильно захотелось тронуть за локоть, сказать хоть что-нибудь, но слов не находилось. Вот только от моего движения сдавливающие стены будто колыхнулись и взорвались, лопнуло вокруг все пространство. Элвин молниеносно перехватил меня за запястье, книга из другой руки вылетела и оглушительно хлопнулась об пол, но мы оба этого не заметили – слишком близко оказались, соприкоснулись кожей, не смогли сразу разорвать касание. Я полетела спиной назад – и даже не знаю: по своей воле или Элвин меня с такой силой толкнул. Но он тут же оказался рядом, всем телом прижимая к стене и выбивая из груди остатки выдоха. Сердце стучало в ушах, на разрыв больно, но взять и оттолкнуть его я от себя не могла.
Это был почти поцелуй, еще не он, но его предвкушение – тысячная доля одного мгновения, когда внутри все умерло в ожидании соприкосновения губ. И сразу после того выжигающего мига Элвин замер с закрытыми глазами.
– От тебя несет сладким пивом и Майером.
В Радожке я сделала-то всего два глотка – и руку дам на отсечение, что остановил его вовсе не этот запах. Я сморгнула накатившую волну эмоций и произнесла почти неслышно:
– А от тебя – дорогим шампанским и Хинандой.
Нам обоим было плевать, что я называла его на ты. Нам обоим было плевать на запахи. Но под ними лежала целая глыба
причин и последствий. Элвин отступил, а я понеслась из его покоев, забыв о книге. Вцепилась зубами в кулак, чтобы не заорать на все здание о том, как остро умеют чувствовать даже люди.Глава 13
Хаос – в жизни или в комнате – разрастается незаметно. Пылинка к пылинке, проблема к проблеме. И если только упустить этот процесс, если вовремя не разгрести, тогда масштабы катастрофы достигают немыслимой величины, а там уже на решение потребуются совсем другие силы, если их вообще хватит. Памятуя об этой простой истине, услышанной еще от служанок из своего замка, я решила начать разгребать завалы, скопленные за последнее время. И первым пунктом выбрала Хинанду, ведь я не могла избегать ее вечно.
После лекций отправилась сразу к ней в комнату, там и застала. И удивилась довольно радушному приему:
– Айса, это ты? Хорошо, что зашла! Я сама сегодня собиралась тебя найти, если бы ты снова не пришла на ужин к Элу.
Я уж решила, что этот разговор начнется с драки и пыток, потому в удивлении мялась возле входа. Первая фраза, которую я тщательно готовила, начиналась с: «Я пришла извиниться за то недопонимание…», но я и рта открыть не успела, поскольку демоница заговорила почти моими словами:
– Я должна извиниться, Айса, – она поморщилась. Демоны ненавидят подобные ситуации и всячески их избегают, потому ее порыв был стократно бесценнее, чем если бы прозвучал от любого другого: – Прости за ту вспышку, я вышла из себя. Нас с тобой уже столько связывает, а у меня кровь вскипела от одной только фразы. Даже переспросить не додумалась, почему Эл вдруг решил платить за то, чтобы ты осталась в университете. Понятно, что для драконов подобное важно – заботиться о любимых. Но тогда начисто вылетело из головы, что о друзьях они тоже заботятся.
– Что ты, Хинанда, – я все-таки прошла внутрь и села на кушетку. – Мне известен твой темперамент, потому я понимаю. И рада, что ни моя жизнь, ни наша с тобой дружба тем вечером не закончились.
Ту вспышку гнева я действительно понимала, но вот что происходило сейчас – не совсем. Элвин снова смог успокоить свою невесту до состояния кроткого агнца? Каким же образом ему это удалось?
Хинанда сидела перед круглым зеркалом и подпиливала острые ногти. Она задумчиво улыбалась и выглядела вполне спокойной. Я имела возможность рассмотреть ее снова, как в самый первый раз. Не изящная красавица, ее профиль портит острый нос, худые и высокие скулы придают ее лицу хищное выражение даже в те моменты, когда Хинанда веселится. Но она обладает стилем и грацией, в этом стройном теле заключен несгибаемый стержень и железный характер. Я смотрела на нее снова – и уже в который раз понимала, почему она способна сводить с ума самых лучших из мужчин. Узкие губы искривлены – это после взгляда на ноготок, который получился не слишком острым. И вчера эти губы целовал он.
Интересно, он закрывает глаза, когда ее целует? Или это Хинанда целует первой, выпуская всю свою сущность наружу? Интересно, что он чувствует, когда раздевает ее? Он забывается, когда проникает в ее тело и слышит ее стоны? Думает он в такие моменты о ней или обо мне? Я зажмурилась до слез и потрясла головой. Я не должна об этом думать! И не имею никакого права прямо сейчас ненавидеть эту девушку за то, что она всего лишь провела ночь с собственным же возлюбленным.
К счастью, сама хозяйка комнаты моего состояния не заметила и продолжила: