"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Жажда замучила? — тем временем насмешливо поинтересовался месье Дюран. Никак таблетки антипохмелина засек? Или перегара хватило? — Может, вам ещё огурчик солёный достать с селёдочкой? Я правильно вспомнил обычаи на вашем Листе? Не стесняйтесь, Самохин! Мы тут всего лишь самостоятельную пишем. Можете вообще прилечь, после бурной-то ночи выспаться надо.
Я не ослышалась? Он решил и Мишку в кои-то веки поругать? Очень мило с его стороны. Только бы мой «золотой мальчик» смолчал. Препирательство с преподавателями никогда и ни к чему хорошему не приводило. По гробовой тишине в аудитории поняла, что Мишка всё-таки решил проявить мудрость и сдержать характер.
— Время вышло!
Тёмно-фиолетовое пятно вновь закрыло обзор. Я так и застыла на месте преступления:
— Мадемуазель Орешкина, пожалуйста, встаньте и соберите работы, — баритон красиво завибрировал так низко, что у меня мурашки побежали по коже.
Стараясь не запрыгать от радости, что кто-то из местных божков ко мне и в самом деле оказался благосклонен, и афера удалась, я как можно спокойнее поднялась со своего места. Оба листа слиплись между собой, а потому со стороны выглядели как один, поэтому с самым невозмутимым видом я принялась собирать писанину однокурсников. Всё это время ощущала на себе взгляд. Пристальный и заинтересованный такой взгляд. Но посмотреть и проверить — правда ли вернувшийся за преподавательский стол профессор за мной пристально следит — я не рискнула. Когда наклонилась к Мишке, намеренно закрыла его собой. Глазами показала, чтобы от своего листка с чушью он избавился, и тут же получила пребольный удар его коленом в свое.
Хоть «ласка» была и неожиданной, но виду я не подала, лишь негодующим жестом показала ему, что он придурок и засранец. Всё за него готово, чудом на этом не спалилась, а он еще и дерется. Вряд ли этот придурок понял, ибо его ладонь самым натуральным образом сложилась в кулак. Идиот, вечно как пьяный или похмельный, пытается руки распускать. Просто потому что может делать это безнаказанно. Штраф за хулиганство и мелкое рукоприкладство его не пугает — тут, увы, деньги и сила на его стороне, наймёт адвоката и отмажется. Вылететь из Академии не боится, через раз мне хвалится, что это его отец запихнул, а ему плевать. Отсюда выгонят — папочка ещё куда устроит, университетов много. Мне же возвращаться некуда и второго шанса не будет, потому и приходилось терпеть, уговаривая себя, что диплом Академии и самостоятельный выбор дальнейшей судьбы стоит любых жертв. Я постаралась быстрей отойти от неадеквата. Собрала остальные работы и понесла стопку на преподавательский стол, слегка прихрамывая — всё-таки, зараза, ощутимо лягнул.
Остальная часть семинара прошла относительно спокойно. Дюран объяснил новый материал, задал домашнюю работу, ко мне вроде как больше интереса не проявлял. Под звуки колокола в аудиторию вплыла, покачивая плечами в стильном чёрном кожаном пиджаке и бедрами в чёрных кожаных штанах высокая белокурая красотка с манерами женщины-кошки. Мечта всех прыщавых студентов-первокурсников. Мадам Ферреоль де Грорувр. Насколько я слышала — как и у девчонок с Дюраном — у парней после летней сессии, точнее не сданной летней сессии, эта дама тоже немедленно превращалась в «полную дрянь», «сволочь бездушную», «холодную стерву». И это были, пожалуй, самые мягкие выражения, коими её награждали студенты, отправленные на пересдачу. Ну а «старший преподаватель мадам де Грорувр» они произносили так, словно рот им набили отборнейшими помоями.
С кошачьей грацией мадам старший преподаватель проскользнула к декану.
Изящно выгнув спину, она наклонилась к нему через плечо и принялась что-то тихо мурлыкать чуть ли не на ухо. Расстроившись, причём сама не понимая чему, я быстро собирала тетради и учебники в сумку. Аудитория опустела. Студенты спешили на следующую пару, кроме преподавателей и пыхтевшего как паровоз Мишки никого не осталось. Мишка вышел из аудитории первым, а едва я перешагнула порог, больно схватил меня за локоть и припечатал к стене коридора.— Отпусти! — прошипела я, надеясь, что никто из студентов и преподавателей нас не заметит. — Написала я всё за тебя! И сдала.
— Еще бы ты не написала! — парень дыхнул на меня перегаром. — Специально Дюрана отвлек! Скажи мне спасибо!
Я с ненавистью уставилась на небритое и опухшее лицо, к которому прилагался двухметровый похмельный амбал, и попыталась вырваться из его тисков. Какое там! Он прижал меня к стене еще сильнее и хорошенько встряхнул.
— Себе скажи! — просипела я.
И тут же получила короткий удар в живот. Закатила глаза, и тут Мишка ослабил объятия и, как ни в чем не бывало, зашагал по коридору, насвистывая мотивчик популярной песни и присвистывая громче, если навстречу шла какая-нибудь смазливая девчонка. Я же стояла, задыхаясь от бессильной ненависти, аж онемели кончики пальцев. И даже заплакать нельзя. Не знаю, сам по себе Мишка по приезду начал распускать руки, или с разрешения папочки — рисковать и выяснять я не собиралась. Я здесь на птичьих правах, стоит кому-то сообразить насчёт лазейки в правилах Академии и как я учусь за двоих, то вылечу с таким позором… И отмазывать меня некому, это если не считать потом проблем дома. Так что буду молчать и терпеть, пускай и хочется Самохина-младшего придушить, заодно вместе со Самохиным-старшим. Четыре года, мне надо продержаться ещё всего-то четыре года, получить диплом… А дальше я с удовольствием плюну Мишке в рожу и выскажу всё, чего он на самом деле стоит.
***
Утром я проснулась злая. Нет, не на весь свет, только на Ульрику, мою соседку по комнате. Она была местной уроженкой, поэтому к ней часто бегали знакомые девчонки. И именно сегодня, когда у нас неожиданно отменили первую лекцию, и я просто обязана была выспаться, к Ульрике не просто заглянула подружка — они болтали над ухом так громко, что зомби воскреснет. От подушки Ульрика ловко увернулась, её рыжеволосая подружка оказалась не такой проворной.
— Что ты делаешь?!
— Ищу чего-нибудь тяжёлое. Хочу обеспечить медицинский факультет учебным материалом. Или лучше факультет некромантов.
— Она так шутит, — как-то осторожно сказала Ульрика.
— Именно сейчас это точно не к месту, — буркнула рыжая, заправляя в причёску выбившиеся пряди. — Ещё и в самом деле убьёт…
— В смысле? — я осоловелым ото сна взглядом оторопело посмотрела на соседку и её подружку.
Каждый студент получал на время учёбы индивидуальный оберег. Причём этот оберег нельзя было содрать, он, словно татуировка, впитывался в кожу. Амулет гарантировал, что даже напади на студента сумасшедший от жажды крови оборотень, студента поранит, но не насмерть, и жертва доживёт до приезда полиции и врачей. Защищал он и от остальных опасностей. Рассказывали, пару лет назад какой-то дурак пытался покончить с собой от несчастной любви, так амулет ни утопиться, ни разбиться, прыгая с крыши, ему не дал.
— Лизка, ты же всё проспала и ничего не знаешь! — глаза Ульрики загорелись предвкушением. — Все говорят уже! Сегодня утром студентку пятого курса с твоего факультета обнаружили мертвой в подворотне недалеко от «Золотого гуся».
Я машинально кивнула: шикарное ночное заведение, самое дорогое в университетском районе. Девочка была явно небедная, если могла туда ходить. Но видимо проснулась не до конца, поэтому попробовала пошутить. Неудачно.
— Кирпич ей на голову свалился?
— Да нет, ты же не знаешь! Ректорат уже объявил, что это как бы несчастный случай. Но они врут. Всем точно известно, что на неё напали, стёрли защитный амулет, выпотрошили и выпили всю кровь. Представляешь, до последней капли.