"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Никто не знает, изменил бы этот разговор что-то или больше усугубил. Мы попусту тратим силы на догадки.
– Силы нам понадобятся, – согласился Кента. – И все же. Иногда мне кажется, я еще чувствую связь между нами, – он вытянул руку и раскрыл ладонь, будто желал коснуться чего-то незримого, – мной и тобой. Но и между мной и им тоже.
– Я разорву вашу связь, даже если мне придется убить Хироюки.
– Он твой брат. Позволь мне это сделать.
Подчинившись порыву, Хизаши тоже выставил перед собой раскрытую ладонь, и она застыла в паре сунов от ладони Кенты. И правда, будто искрит, но глазами не видно. Просто чувствуется. Они все связаны прочнее,
На острове Камо Хизаши нашел свою гармонию в том, что принял для себя решение – кто он есть такой. Нельзя быть одновременно человеком и ёкаем, Ясухиро и Хизаши. Глядя прямо сейчас в глаза Кенты и ощущая тепло его ладони на расстоянии, он видел на дне его зрачков себя такого, какой он в данный момент. А это разве не самое важное?
– Сделаем вместе, – сказал он и преодолел это краткое расстояние. – Вернем демона обратно в Ёми!
Воспоминание второе. Глупый змей, наказанный за мечты
«Это он! Он всех убил!»
Слова юной Мичи не отпускали Хизаши ни на мгновение, звучали колоколом в голове, когда он бодрствовал, и горестными стонами терзали разум, когда погружался в забытье, ведь даже там, в темноте, он больше не мог найти покоя.
Успел он стать ками или нет, но двое небожителей, едва только прозвучали слова Мичи, посмотрели на него как на виновника, и в их глазах ему бы прочитать свою дальнейшую судьбу, однако хэби по имени Хизаши отказывался принимать такую неизбежность. Только не он! Достойнейший среди ёкаев, проживший больше сотни лет, почтенный участник Парада ста духов, милосердный к людям и почти ставший чьим-то хранителем. Нет, это просто ужасная ошибка, и скоро все успешно разрешится.
Так он продолжал упрямо думать, даже когда его окончательно лишили сил, накинув на шею ленту, превратившуюся в золотую цепь, стянувшую горло, точно колодки. Прекрасный лучник Адзи-сики-така-хико-нэ смотрел на него с жалостью, и Хизаши проглатывал обиду, он верил, что скоро жалость сменится раскаянием, и уж тогда-то они поговорят иначе. Второй бог так и не назвал своего имени и вовсе на Хизаши не смотрел – он закрывал глаза умершей на его руках девочке.
– Немедленно доставьте хэби на суд, – велела Накимэ и взмахнула крыльями, превращаясь в яркую птицу и исчезая в темном небе.
– Коль таково желание богов, – Адзи-сики развел руками, – мы можем лишь подчиниться.
Хизаши ощутил легкость, его тело будто превратилось в сгусток света и вместе с остальным золотистым искрящимся потоком устремилось ввысь. И это было бы прекрасное, волшебное чувство, если бы не тупая игла страха и ярость негодования, что не давали ему расслабиться ни на миг. Даже будучи чистым светом, он был подобен скорее молнии, нежели солнечному лучу. Цепь никуда не делась, она все еще приковывала его к этой жуткой несправедливости.
В мгновение ока они втроем перенеслись в место, куда никто из смертных, даже многовековых ёкаев, попасть без приглашения не мог, а их тут выдавали неохотно. Такамагахара – царство богов, прекрасная столица небожителей с нескончаемой весной, чарующими ароматами и журчанием чистейших ручьев. Здесь цвели вечнозеленые сады, а горы устремлялись ввысь поросшими лесом вершинами, и лишь одна подпирала небо не макушками кленов и елей, а крышами роскошных залов и павильонов, слепила блеском золота, серебра и драгоценных камней. Эта гора парила над пропастью, и с остальной землей
ее соединял тонкий подвесной мост, до того ненадежный на вид, что Хизаши очень понадеялся, что боги просто перенесут его дальше по воздуху.Однако они остановились у начала моста, и невыносимая тяжесть снова придавила Хизаши, и он рухнул на колени, а спина согнулась, вынуждая его едва не месить носом пыль божественных земель. А так вдруг захотелось впериться взглядом в плавное течение белоснежных облаков, скрывающих основание парящей громады! Хизаши был очарован этим великолепием – доказательством истинной божественности. Она витала тут в чистом воздухе, пропитывала каждый листик, каждую травинку, и лишь его не касалась, будто бы он жалкий и недостойный. Но он достоин! Он сделал для этого все, что мог!
– Оставлю это на тебя, друг мой, – с улыбкой произнес Адзи-сики-така-хико-нэ, и его спутник со всей силы ударил кулаком в землю, и мост задрожал, заходил ходуном, а после застыл, окаменев. Волна жемчужного сияния прошла по каждой тонкой дощечке, и вот уже перед ними широкий мост с резными ограждениями, украшенными изящными фонарями и барельефами со сценами жизни богов. Хизаши поднялся и поплелся между своими конвоирами, не чувствуя ног. Каждый шаг выпивал из него силы, и к ториям у начала подъема на гору он подошел на грани потери сознания. Спутники же его, напротив, становились все оживленнее. С лица второго сошла угрюмость, он разом похорошел и помолодел, а Адзи-сики и без того был идеалом небожителя.
Хизаши запрокинул голову и увидел наверху такие же тории, в самом конце длинной лестницы, вырезанной в скале.
– Это там живут боги? – спросил он, но никто ему не ответил. В тот же миг цепь натянулась и потащила его вверх по крутому подъему, тогда как оба божества испарились. Хотел повернуть назад, но цепь не дала, и пришлось тащиться наверх, преодолевая проклятую тяжесть. И до того это было унизительно, до того мерзко! Он шел, пока мог идти, потом упал на колени и пополз, затаскивая непослушное тело с одной широкой ступени на другую. Сцепив зубы, глотая стоны и лишь шипя от злости и обиды. Мимо проплывали безразличные ко всему облака, скрывая вершину от горящего жадного взгляда.
Наконец унизительный подъем закончился, и Хизаши прошел под вторыми ториями с натянутой симэнавой. Очередное испытание было пройдено. Он выпрямился и гордо встретил жалостливый взор юного покровителя змей.
– Так упрям, – вздохнул он и покачал головой. – Как жаль, как жаль…
Под его взглядом Хизаши потянуло в сон, и сколько бы он ни сопротивлялся, открыл глаза уже в огромном зале в пурпурных и золотых тонах. Золота хватило бы целой провинции, шелка на украшение ушло столько, что можно пошить одежды на небольшой город. Хизаши стоял на коленях перед ступенями, где высились два трона, но оба они пустовали, открывая вид на свернувшегося на стене нарисованного дракона. А вот на галереях, опоясывающих зал со всех сторон, было очень даже оживленно. Хизаши услышал возмущенные перешептывания, точно попал не в Такамагахару, а на людской базар.
– Как он мог?!
– Кем себя возомнил?
– И хватило же наглости!
Хизаши с трудом поднял голову и окинул взглядом собравшихся – все они, безусловно, были богами. Не ками, привязанными к месту, где их почитают, а самыми настоящими небожителями, почитаемыми во всей империи. Они повелевали стихиями и погодой, насылали и исцеляли болезни, оказывали помощь и отбирали ее, управляли водой, небесами и сушей, вершили людские судьбы. И глядя на них сейчас, Хизаши терял остатки благоговейного трепета.