"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

– Н… н… – начал Арата и так и не смог ничего произнести. Стыд залил щеки кипятком.

– Немудрено, – кивнул юноша и протянул руку. – Здесь столько дорожек, что в темноте любой собьется с пути. Идем, я провожу.

Арата тогда не коснулся его руки, не сумел убедить себя довериться, чтобы не получить новый обидный тычок («нытик», «слабак», «посмешище», «девица»…), и все же идя за ним след в след, стыдливо опустив голову, хотел верить этому человеку. Куматани Кенте. Люди, которые так светло улыбаются, не могут обманывать. Не должны – иначе жить станет совсем невыносимо.

На следующий день он и правда решил нарушить правила, наверное, впервые в жизни, и, дождавшись темноты, собирался спуститься по каменной лестнице к воротам школы. Он своими глазами видел – все так делали. А он почему-то едва передвигал ноги, до того они тряслись. Дежурные еще не вышли на обход, но осенний вечер укрывал гору тяжелым полотном. Где-то уже зажгли фонари, а где-то еще только собирались, густые тени скапливались под деревьями, залегали вдоль дорожек, кидая на них кляксы-руки. Арата двигался медленно, будто под водой, и его решительность таяла вместе с уходящим днем. Он ругал себя почем свет стоит, корил за слабость и все равно шел, потому что у людей вроде него нет выбора, кроме как, вымучивая улыбку, соглашаться со всем, что скажут.

Дар к оммёдо для них – не благо, а еще один повод разочароваться в себе.

Когда он начал бесконечно долгий спуск по лестнице, его окликнули сзади.

– Сасаки-кун!

Голова невольно вжалась в плечи, и Арата застыл, сам себе напоминая испуганную мышку, застигнутую на месте дворовым котом.

– Сасаки-кун! – наверху показался Куматани и помахал рукой. – Сасаки-кун, подожди-ка.

Он спустился к нему, благо далеко от жилой площадки Арата не ушел. На Куматани была такая же невзрачная темная одежда воспитанников, не допущенных пока до положения младших учеников, но в ней он не выглядел жалко, в отличие от Араты, только тут понявшего, насколько привык жить в роскоши и ни о чем не заботиться. Повернувшись к Куматани, он запрокинул голову, отчего-то надеясь, что увиденное не вызовет в том отвращения.

– Нам нельзя покидать школу, – сказал Куматани без осуждения, скорее с беспокойством.

– Я знаю.

– Тогда не стоит, не совершай ошибки. Идем со мной обратно.

И снова эта открытая ладонь, протянутая к нему. Как бы хотелось, точно ребенку, взяться за нее и позволить увести себя от всех невзгод и неудач. Арата почти так и сделал, но в последний момент покачал головой, безвольно опуская руку.

– Не могу…

– Почему?

– Потому что… потому что у меня есть поручение, – пролепетал Арата, давясь остатками гордости. – В городе.

– Так поздно? – удивился Куматани, и вдруг лицо его посуровело. Арата поежился под потемневшим взглядом и едва не оступился, шагнув назад. – Ты не должен их слушаться!

– Но как же… – снова еле выдавил Арата. Сейчас Куматани Кента казался ему страшнее, чем тот пьяный ученик, подловивший его накануне.

– Идем, – твердо перебил Куматани и сам схватил Арату за запястье горячими пальцами. – Сегодня переночуешь у нас, а завтра мы разберемся с тем, кто так поступил с тобой.

И Арата подчинился – может, привык, может, чувствовал, что так надо, так будет лучше. Куматани делал то, на что самому Арате не хватало смелости, – отказывался быть слабым.

В их ученическом павильоне уютно горел свет, пропитывая тонкие стенки теплым желтым сиянием. Внутри было двое – крепкий добродушный парень по имени Мадока Джун и красивый стройный юноша с отталкивающим взглядом – Мацумото Хизаши. Они были похожи друг на друга не больше, чем день похож на ночь, а черепаха на дракона, но оба встретили Куматани приветствиями, пусть и со стороны Мацумото они звучали скорее змеиным шипением, чем выражением дружелюбия.

– Это Сасаки, – представил его Куматани и легко подтолкнул вперед. – Если вы не против, он сегодня переночует с нами. У нас же есть запасной футон?

– Не надо, я могу и на полу, – вспыхнул Арата. Ушел бы немедля, но что-то не давало ему повернуться спиной к этому манящему свету.

– Да он же совсем крошка! – без стыда воскликнул Мадока. – Слышишь, Сасаки, можешь лечь со мной, если не боишься.

– Боюсь? – не понял Арата.

– Ты его задавишь, жирный ты боров, – припечатал Мацумото лениво, обмахиваясь веером. Тонкая бледная кисть двигалась плавно и завораживающе, глаз не оторвать.

Арата испугался, как бы из-за него не разразился скандал, но вместо того, чтобы оскорбиться, Мадока махнул рукой.

– Придумай что-нибудь новенькое, Мацумото. Или все мозги профыркал?

И каково же было удивление Араты, когда в ответ на это Мацумото… фыркнул.

– Пф, больно надо на тебя фантазию тратить.

И отвернулся к стене с царственным видом, не переставая обмахиваться веером.

– Они всегда такие, – с улыбкой пояснил Куматани. – Но ложиться с Джуном все равно не лучшая идея, он громко храпит. Могу отдать тебе свой футон.

Мацумото передернуло, этого просто невозможно было не заметить.

В ту ночь Сасаки и правда остался, лег на футоне Куматани, а тот устроился на одеяле между ним и Мацумото. На следующий день в трапезной Арата столкнулся с тем самым учеником и только успел испугаться, как рядом возникли Куматани и Мадока, а Мацумото Хизаши прошел вперед так, будто вся эта школа и вся гора принадлежали ему одному. Арата не знал, что говорить и что делать дальше, его мир вдруг перевернулся с ног на голову, особенно когда вскоре ему было позволено жить вместе с новыми товарищами, благо в павильоне на четверых как раз не хватало одного человека. Он оставался слабым и нерешительным, но с каждый днем боялся все меньше. И получая свой собственный меч, свое духовное оружие, он испытывал – снова впервые в жизни – гордость.

Этому научил его Куматани Кента. И ради него Сасаки Арата был готов стать тем, на кого они все смогут положиться.

Об этом он вспомнил вдруг, когда преодолевал последний ри перед воротами школы Кёкан. Она стала ему прибежищем, домом, где он чувствовал себя спокойно. Однако сегодня, спеша с неутешительными новостями, Арата испытывал не радость от возвращения, а тянущую тревогу. Лисий колокольчик на браслете позвякивал – Аканэ-сан тоже было неспокойно, и она подавала голос, не покидая артефакта.

– Все будет хорошо, – пообещал Арата, сжав запястье, охваченное алым шнурком. – Мы почти пришли.

Он шел уже не один день, все удаляясь от долины Хоси, куда собирались Кента и Хизаши. Стараясь держаться подальше от людских поселений, Арата не знал новостей, но чувствовал, как что-то в воздухе неуловимо изменилось: как зловеще гудит ветер в высоких деревьях, пригибается сочная трава, хмурится небо, еще недавно безоблачно голубое, по-весеннему чистое. Не может быть, чтобы друзей постигла неудача. Арата неосознанно терзал браслет, пока кицунэ не высвободилась и с недовольной мордой не возникла рядом. Миг – и стала девушкой, совсем юной на вид, как младшая сестра Сасаки. У нее были обрезанные до плеч тяжелые черные волосы, гладкие точно шелковое полотно, кимоно с длинными рукавами, опоясанное широким оби, было вызывающе ярко-рыжим с орнаментом в виде лисьих огней. Аканэ-сан наморщила нос и ткнула в хозяина пальцем.