"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Первым шёл огромный физик, по сравнению с которым я был всего лишь низкорослым мальчишкой, его броня была проста и без каких-либо ухищрений, словно он вышел прямиком из средневековья. Только честная сталь, никаких высокотехнологичных тканей, на его плече покоилась огромная автоматическая винтовка со штыком на стволе, а в правой руке он держал огромный щит, чья толщина могла легко поспорить с лобовой броней танка. Забрало его шлема было поднято, а сам физик шел ко мне, улыбаясь, словно увидел старого приятеля, с которым так долго ждал встречи. Этого владеющего нельзя было не узнать, и хоть я никогда с ним лично не встречался, но многое слышал о нем и даже когда-то хотел у него обучаться. Именно ему я писал в детстве письма с пометкой для Амайи Идако. Учитель Амайи, подающей надежды стать воплощением стихии, дядя Ишо Эдко. Родственник по материнской линии, а именно брат Асоки, он с малых лет был учителем Амайи
Следом за улыбающимся Ишо шел, словно спотыкаясь, худой, низенький и согнутый в три погибели старичок в грязном кимоно белого цвета, что постоянно тряс своей бородой. Это один из немногих равных по силе Асоке ядовиков, и один из тех, что были причастны к созданию того вещества, что уничтожило Федерацию Гатсен. Но он не был особо опасен, прямо сейчас он изучал яд и пытался его нейтрализовать в кратчайшие сроки, потому он и шел к эпицентру, а именно ко мне, так как немного концентрата осталось на стенках баллона. Ему я был не интересен, его внимание полностью захватил столь интересный состав яда, я чувствовал это силой манипулятора. Старик даже постоянно забывал отодвигать от себя яд и следить за состоянием своих спутников, но в последний момент спохватывался и проводил непонятные для меня манипуляции, и делал он это мысленно.
Про третьего идущего ко мне довольно молодого мужчину рассказывал Орео, сам я о нём ничего не слышал. И, как говорил Орео, и не мог услышать, так как совсем недавно стало известно о новом двенадцатидановом владеющем психокинетики. Это был ученик Орео, тот, с кем старый личный секретарь Императрицы Хаоны жаждал повторной встречи, именно этот человек неплохо потрепал старого секретаря при поддержке этих двоих, в попытке ликвидировать либо захватить с помощью яда Орео. Хион Кэсьяко был одаренным среди одаренных, но с маленьким дефектом, что делало его пожизненным жильцом специализированной тюрьмы, которую называли санаторием для слабых духом владеющих. Он любил причинять боль, и его растили как оружие, что надо было выкидывать на территорию врага и спокойно следить за тем, как молодой Хион веселится. А у него были иные понятия о веселье и удовольствии.
Огромный физик встал за пятьдесят метров до меня, а его спутники остановились ещё раньше за его спиной. Я не стал сразу бросаться в бой, разница в силе было такова что мне приходилось рассчитывать только на то, чему обучил меня Орео, и в чем я так, по его мнению, и не преуспел в должной мере. Молиться богам о том, чтобы ко мне подоспела помощь, что уже должна была быть на дворцовой территории, я не стал. В бою я привык рассчитывать только на себя.
Плети поднялись в воздух, готовясь отразить любую атаку либо нанести один укол кумулятивным снарядом по этой улыбающейся груде стали. Восприятие разогналось до максимума, а внутреннее зрение выло о тысячи предметов, что носились в сотне метров вокруг меня с дозвуковой скоростью, чтобы не выдавать себя. Я знал, что сейчас мне может помочь сила манипулятора, но она лишь показывала, что мои противники хладнокровны и решительны в своем желание.
— Наслышан о тебе, Дэйчиро, — с усмешкой произнес Ишо Эдко, рассматривая мои сотни плетей, оценивая мою опасность для своей брони. — Интересно, я таких еще не убивал. Не разочаруй меня, трехстихийник.
Ишо облизнулся в надежде что я умру не так быстро, как все противники за его немалые года. Амайя говорила, что годы нисколько не ослабили её учителя и у меня есть шансы на победу против него только с психокинетикой. И его ни в коем случае нельзя подпускать к себе на расстояние рукопашного боя.
— Не вижу ничего интересного, — с ленцой произнес Хион. А я почувствовал как из моего предплечья хлынула кровь. Я с ужасом обнаружил дыру в моей броне, а внутреннее зрение так и не сообщило о том, что в меня на бешеной скорости вонзился металлический шарик, контроль которого я перехватил чисто интуитивно, не дав раздробить кости. А Хион продолжил свою неспешную речь: — Видишь, Ишо, врали нам, что демона нельзя победить, он жалок.
— Врали, — кивнул физик, соглашаясь со словами Хиона, и уверенно шагнул ко мне. — Ну что, Шосе, настало время умирать.
— Верно, только вот кто умрет покажет схватка. — Я сжал свой пулемет, умирать сейчас в мои планы не входило.
Первый удар нанес психокинетик Хион. Металлический диск я смог засечь лишь по хлопку перехода на сверхзвуковую скорость, который возмутил пространство, благодаря чему я смог отследить, куда пошло движение диска с помощью внутреннего
зрения. Перехват контроля не сработал, три из четырех плетей диск перерезал словно не заметив сопротивления. Лишь четвертой плетью я смог остановить диск и, мгновенно перехватив контроль, пустил его в уже мчавшееся ко мне воплощение стихии силы тела, Эшо Идэко. Но диск так и не достиг своей цели, владеющие работали слаженной двойкой и психокинетик играючи отклонил диск от спешащего прикончить меня напарника. Вести бой на расстояние было практически бессмысленно, Хион сильнее меня как психокинетик, бежать так же не было смысла, эти владеющие не будут за мной гнаться, а просто повернут к моим товарищам, что вот-вот должны начать бой. Нельзя отступать, я должен задержать этих владеющих и по возможности ослабить, а я… А что я, будь что будет.Рывок вперед и вот физик уже в радиусе поражения плетями. Раскрученный до предела роторный пулемет выпустил рой смертоносных пуль, а плети потянулись к физику, неся на своих концах мои кумулятивные жала. В моей броне появились прорехи, я отбивался от дисков и шаров как мог, но вот уже два стальных шара засели в моем животе, а из шеи, пробитой насквозь, хлестала кровь. Но я не замедлился ни на мгновение, а стремительно пер на врага в лоб. Про Хиона я также не забыл, удлинённые плети понесли к нему кумулятивную смерть, к счастью он не смог перехватить контроль плетей, а как только пытался их перерезать своими снарядами кумулятивные жала тут же детонировали, разнося вокруг осколки, которые психокинетику также приходилось ликвидировать. Так монструозный физик лишился своего огнестрельного оружия, а его бок был оплавлен от взрыва из-за опрометчивых действий психованного психокинетика, что готов был сейчас расплакаться. Я постоянно сканировал силой манипулятора состояние моих противников: в голове психованного психокинетика сейчас творилось непонятное нечто. Он хотел вырвать свои глаза чтобы не видеть того, что я ещё жив. Монструозный же физик отломил штык и жаждал схлестнуться в рукопашном бою, и только старик ядовик сохранял ледяное спокойствие. Он как будто находился не с нами, а в другом мире, и постоянно что-то бормотал.
Шаг. Ещё шаг, и вот я рядом с Хионом, а его рука уже занесена для удара в прореху моего бронекостюма лезвием штык-ножа.
Я никогда не был силен в ментальных атаках, но когда у тебя в женах есть гениальнейший кукловод, а дочка, возможно, в будущем станет воплощением стихии манипуляторов выбора просто нет. Хочешь или не хочешь, можешь или не можешь, но кое-чему обучат через не могу.
На мгновение дрогнула рука Ишо, огромный физик растерялся, ведь перед ним вновь стояла его жена. Не имело значения, почему он убил ее тогда, но Ишо вновь занес на нее руку и окунулся в тот кошмар, что вынудил его на десятилетия уйти в горы. Она была также красива, как и тогда, и сердце воина, не знавшего жалости, сжалось. Миг, всего лишь миг позволил мне перехватить инициативу, штык вырывается из руки Хиона и моя рука, разогнанная психокинетикой, летит в сочленения брони физика, что уже была облеплена моими плетями. Плети смогли чуть-чуть разогнуть сочленения брони, всего лишь на считанные миллиметры, но мне хватило и этого. Заточенный штык-нож, изготовленный искусным оружейником, с легкостью разгибал пластины брони и не чувствуя сопротивления плоти лишь слегка вонзился между мощными позвонками. Десятые доли миллиметров были преодолены, и самое острие ножа воткнулось в нерв.
Ишо всё также стоял, а его мысли никак не хотели возвращаться к бою. Ишо уже знал, что его путь окончен, и он желал только одного, встретиться с ней, ему надо было так много ей рассказать, между ними было столько недосказанного. А я сделал еще один шаг, огибая начавшего опускаться на колени железного гиганта, что больше не хотел убивать.
Психокинетик Хион, не скрытый броней, также попал под мой удар силы кукловода, его блаженное лицо и рука у паха вызвали у меня омерзение от того, что мне пришлось сформировать образ, подходящий именно ему. Но к счастью мои глаза уже отказали и я стал видеть только внутренним зрением. Яфа предупреждала, что такая техника мне не подходит, так как мой мозг и без того перегружен и постоянно на пределе. Вот и первое последствие: зрение дало сбой, а из-за ранений в теле уже начала заканчиваться кровь и наступало кислородное голодание. Но я должен довершить начатое.
Двадцать плетей понесли свои заряды к психокинетику, а на пулемете вновь была нажата гашетка и вперед полетели остатки боезапаса. Что видел Хион, я мог только догадываться, и все равно, несмотря на все мои ухищрения, он не был поглощён полностью наваждением. Он с легкостью отклонял мои пули, а плети детонировали, не нанося никакого вреда, вокруг психокинетика бушевала буря из кумулятивных струй и миллионов осколков и пуль. В таком хаосе сложно уследить за всем, и это именно то, чего я добивался.