"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Да, но… — начал, было, принц, но не договорил: Зейн, увидев в глазах наследника разгорающуюся ярость и сообразив, чем это может закончиться, рявкнул на весь дворец:
— БОЙ ЗАКОНЧЕН! Вернись на место!! Немедленно!!!
А когда Террейл нехотя убрал меч и пошел к своему креслу, повернулся ко мне и склонил голову в знак признания вины:
— Арр Нейл! Прошу прощения за крайне недостойное поведение моего сына! Даю слово, что это больше не повторится!
— Повторится… — вздохнула Амси. — С этим Шандором мы точно не уживемся.
— Не уживемся… — мрачно согласилась Тина. А после короткой паузы нехорошо усмехнулась: — Дочь, ты создала нашей семье сразу две ОЧЕНЬ серьезные проблемы!
…Во дворце мы проторчали почти стражу: сначала я обсуждал с Зейном то, что рекомендовала Амси. Потом, когда король ушел заниматься делами и увел с собой всех сыновей, был вынужден находиться в обществе Маниши, нескольких меньшиц короля и их свиты, слушать их болтовню и высказывать свое мнение о женском тряпье. Естественно, особой радости мне это не приносило. Равно как и не успокоили извинения королевы, заметившей мое состояние и дважды попросившей прощения за поведение сына. Не выглядели сияющими и мои спутницы: если в Розовой гостиной мелкая еще держала лицо, то сразу после того, как мы выехали из дворца, она ухнула в свои мысли и не реагировала вообще ни на что.
Увы, донельзя мрачный вид девушки и ледяные взгляды, которыми она «награждала» всех встречных и поперечных, распугивали лишь самых робких и слабохарактерных. Но желающих пообщаться с «самими ар Эвис» все равно было предостаточно, поэтому я раскланивался, отвечал на приветствия, благодарил за комплименты и злился. Особенно сильно — после того, как подключался к камере на воротах нашего особняка и увидел все разрастающееся людское море, которое она показывала.
После каждой такой вспышки мелкую захлестывало отчаяние. И Найта, пребывающая приблизительно в таком же настроении, как я, самоотверженно пыталась успокоить нас обоих. Увы, эти попытки не помогали — я улыбался шуткам Дарующей, отвечал на самые заковыристые вопросы и с радостью принимал искреннюю любовь и сочувствие, которыми она меня окутывала. Но не успокаивался. Поэтому, въехав в Служивую слободу, подхватив Дар Вэйльки и почувствовав эмоциональную бурю возле дома, чуть было не развернулся на месте и не уехал к кому-нибудь в гости. Эдак на сутки-двое.
Первая меньшица, умудряющаяся читать мою душу, как открытую книгу, «прочитала» этот порыв сразу же, как почувствовала мои эмоции. И подключилась к общему каналу:
— Не вздумай никуда уезжать: ты нам нужен здесь, и как можно скорее! И перестань злиться: как говорит Амси, не бывает нерешаемых проблем, бывает недостаток фантазии.
— С ума сойти: сказала всего один-единственный раз, а она запомнила… — усмехнулась призрачная хозяйка. А потом посерьезнела: — Значит, так: Майра уже взяла конюха в помощь Рогеру и трех горничных. Поэтому перед тем, как въехать во двор, поговори с собравшимися у ворот и сообщи, что стараниями твоей старшей жены все вакантные места прислуги уже заняты. Потом выбери нужное количество воинов из тех, кто жаждут стать твоими вассалами, устрой претенденткам на место лилий экзамен посложнее, назначь победительницу и не забивай себе голову всякой ерундой.
— Зачем мне лилии?! — взбеленился я. — Мне не хватает времени, чтобы уделить его каждой из пяти уже имеющихся женщин!
— Твоя меньшица имела неосторожность неудачно пошутить в присутствии принца Террейла! — напомнил мне искин. — Как он относится к тебе и твоему роду, ты знаешь не хуже меня. Вывод напрашивается сам собой: не возьмешь хотя бы одну — он ославит вас на весь Маллор, как род лжецов. И тогда все наши планы превратятся в дым.
Аргумент Амси лег на душу гранитной
плитой величиной с наш особняк. Поэтому я прикрыл глаза и тяжело вздохнул. А Амси и не думала замолкать:— Будет время и желание — попроси меня показать подборку записей бесед принца Террейла с Чумной Крысой…
— А что там такого? — нехотя спросил я.
— Если очень коротко, то он считает, что Зейн уделяет тебе слишком много внимания, дал слишком много воли и слишком много платит. А еще он пришел к выводу, что твои женщины слишком красивы для того чтобы принадлежать безусому мальчишке, и жаждет как можно быстрее исправить эту вопиющую несправедливость.
— Он считает себя бессмертным?! — справившись со вспышкой гнева, злобно поинтересовался я.
— Видимо, да! — усмехнулась Амси. — Но я хотела заострить твое внимание на другом: для того, чтобы выставить ВАС не в лучшем свете, Террейл прицепился бы к ЛЮБОЙ неудачной фразе. Кто бы ее ни озвучил — ты или любая из твоих женщин. Поэтому вина Альки лишь в том, что она подвернулась ему под руку ПЕРВОЙ.
— Мне тоже так показалось! — поддержала хозяйку острова Вэйлька. — С самого начала разговора принц пытался язвить, насмехаться и провоцировать вас на необдуманные ответы. Если ты посмотришь запись вашего разговора и проанализируешь поведение этого уродца, то сочтешь, что вина Альки не так уж и велика!
Озвучивать им свою точку зрения было некогда, так как мы практически подъехали к дому. Поэтому я повернулся к мелкой и рыкнул:
— Все страдания — дома! Я хочу видеть Метель и Бурю, а не булочницу с прачкой!
Обе мои спутницы мгновенно подобрались. И одарили горожан, повернувшихся на перестук копыт наших лошадей, ледяными улыбками.
Толпа тут же загомонила:
— Нейл ар Эвис вернулся!
— Вон Повелитель Ненастья с двумя супругами!!
— У-у-ух, какие они жуткие!!!
— Уберите жуть и стужу в Бездну! — потребовала Амси. — Народ должен вас любить и уважать, а не бояться до слабости в коленях!
Видимо, дамы послушались, так как где-то неподалеку раздалось восклицание совсем другого толка:
— Да не, жуткие они не для нас, а для хейзеррцев, торренцев, реймсцев и гельдцев!
Я мысленно усмехнулся, а чуть позже, когда подъехал к воротам, даже смог заставить себя приветливо улыбнутся:
— Добрый вечер всем собравшимся! Чем я заслужил честь видеть всех вас перед своим домом?
Народ заулыбался в ответ и принялся здороваться. А еще объяснять причины. Так как заговорили все одновременно, понимал я немногое. Зато прекрасно слышал те эмоции, которые обуревали и мужчин, и женщин, и детей, и удивлялся — почему-то большинство собравшихся связывали надежды на лучшее будущее именно со мной.
Когда основная масса объяснила, зачем пришла и чего ждет, я вскинул над головой руку, призывая к тишине, и заговорил:
— Род Эвис невелик. И потребности у нас небольшие. Поэтому пойти навстречу каждому из вас я не смогу при всем желании. Зато постараюсь показывать окружающим, как правильно относиться к своим женщинам, вассалам и слугам.
— Ибо, как можно относиться к врагам, вы уже показали! — выкрикнули из толпы.
— Надеюсь, враги на нас не в обиде! — пошутил я.
— Конечно, не в обиде — обижаться-то уже некому! — хохотнул тот же голос.
— Да и рыжая, говорят, уезжала потрепанной, но довольной! — хихикнула какая-то разбитная девица.
— Дык у нас, в Маллоре, мужики хоть куда. Не то, что их коротышки! — гулко заухал здоровяк, сложением напоминающий либо каменотеса, либо кожемяку, либо кузнеца.
— Хоть куда?! — переспросила та же самая девица и истерически расхохоталась. А следом за ней заржала и вся улица.