"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28

Каори, конечно, попросила чиновника пройти в дом. Расположившись в чайной и налив Хотэку чаю, она поинтересовалась целью его визита.

– Госпожа Каори, я курирую школы, где ведется подготовка военного направления, и мне было печально узнать, что вы не желаете отдать вашего сына на обучение в лучшие школы империи, где многие мечтают обучаться. – Хотэку замолчал, посмотрев с осуждением на Каори, – Или вы не желаете, чтобы в будущем он служил на благо империи?

– Конечно, нет! Я за процветание империи! – воскликнула Каори.

– Ну, тогда я не вижу никаких проблем, вот соглашение, которое вы должны подписать и уже завтра Дэйчи Шосе начнёт обучение в одной из лучших школ. – Хотэки вытащил, как будто из воздуха, бумаги, и начал их раскладывать по столу, пододвигая их Каори, и скороговоркой начал говорить:

– Одежда ему не нужна, в школе выдадут форму. Постельное и остальные принадлежности ему не потребуются, всё выдадут. Посещения разрешены раз в месяц, на два часа, без выхода за территорию школы. Каникулы по пять дней два раза в год. Что же вы медлите, подписывайте, подписывайте.

–Уважаемый Хотэку Такото, пока мой сын не достигнет совершеннолетнего возраста, я и только я буду решать, где ему проходить обучение, – Каори была совершенно спокойной, её лицо не отражало ни единой эмоции, но я знал, что за этим спокойствием скрывается ярость. Она даже не прикоснулась к бумагам, что пододвигал ей Хотэку. – Я не желаю, чтоб мой сын обучался в школах, которые вы курируете. Если это всё, что вы хотели обговорить со мной, то попрошу вас удалиться, я уверена, у вас еще очень много неотложных дел.

Хотэку увидев непоколебимую решительность в глазах моей матери, не стал спорить или переубеждать её и, собрав со стола бумаги, встал и сказал:

– Неверное решение, Госпожа Каори Шосе. Ждите теперь приглашения на беседу в канцелярию для установления уровня лояльности к империи и императорской семье. – Бросив презрительный взгляд на Каори он, не став прощаться и просить проводить его, как требуют традиции, вышел.

Через пару минут зашел Изао и доложил о том, что гость уехал. Пользуясь моментом, я спросил у него, почему Кеншин ведет себя не как обычно и почему нервничает. Изао сам начал нервничать и только когда Каори попросила его как начальника охраны объяснить состояние его подчинённого, он изложил причины необычного поведения Кеншина. Он оказался бракованным кандидатом в один из самых элитных отрядов, что формируют из пустых, накладывающий корректировки в природной программе по увеличению реакции для более эффективного применения техники маятника. Кукловод что-то сделал не так и нарушил вестибулярный аппарат Кеншина, ему просто стало очень сложно двигаться или стоять без качания, да и самопроизвольное качание он плохо контролирует. Конечно, в войсках он стал никому не нужен, исправить дефект они не смогли, и выкинули Кеншина на улицу, выплачивая жалкую пенсию. Изао объяснил, что у Кеншина очень много достоинств, и такие специалисты вне армии очень редки, и он просит не увольнять его в связи с открывшимся недостатком. Изао нас заверил, что этот дефект не помешает Кеншину выполнить те задачи, которые, возможно встанут перед ним при выполнении работы по охране нас и нашего особняка. А также, что он будет незаменим, если кто-то нападёт на особняк. Послужной список Кеншина оказался внушительным, многочисленные боевые операции показывали, что у него неплохой боевой опыт.

Но даже мне стало понятно, что Изао что-то не договаривает, Каори тоже это поняла, и излила всю свою накопившуюся нервозность на бедного Изао. Она чуть-чуть перегнула палку, но за многое он получил заслуженно. От него требовалось теперь предоставить на каждого бойца и его семью подробнейшее досье. А вот пенсия Кеншина оказалась не такой уж и жалкой, но она практически вся уходила на лечение жены, тяжёлая форма рака не поддавалась низко «дановым» манипуляторам, а услуги высокоранговых были слишком дороги для небогатого Кеншина. Заём в банке под пенсию ему не давали, а жильё он уже продал, стараясь лекарствами и силой кукловодов замедлить рост опухоли. И ему пришлось искать себе работу, причём требовалась высокооплачиваемая работа для получения кредита в банке. Каори была зла, она лично нашла Кеншина, отчитала его так, что тот закачался, как будто был на корабле при сильном шторме. Потом она посетила дома, где проживали семьи нашей охраны, увидев бледную исхудавшую жену Кеншина прижимающую к груди грудного ребенка, еще раз нашла Кеншина и уже наорала на него, не стесняясь в выражениях, используя такие, которых я не ожидал от неё услышать. К вечеру жену Кеншина, вместе с ребёнком, увезли в больницу, все расходы по её лечению брал на себя род Шосе, а красный от стыда Кеншин под гневным взглядом моей матери подписывал документы о продлении его контракта на шесть лет с сохранением прежней зарплаты. Он сперва говорил, что он всё вернет, как только ему выдаст банк кредит, но после заявления Каори о том, что, если еще раз услышит о возвращении денег, потраченных на лечение его жены, она разберет Кеншина на части и собирать обратно не будет, ему пришлось смириться с тем фактом, что владеющая из добрых чувств помогла семье пустых.

На следующий день нам принесли приглашение во дворец на неформальную аудиенцию с Императрицей. Если она пожелает, чтоб я примерил камуфляж, то мне не останется иного выбора, как смириться со своей участью и радостно воскликнуть: "есть, примерить камуфляж!"

Глава 14

Вечером следующего дня после посещения клана Кохе, к нам неожиданно приехал Чоррун с десятком чемоданов, и приехал он уже как бывший глава клана Рэйдзин. Он с невозмутимым видом заявил, что сам выберет себе комнату, какая ему больше понравится, та его и будет, так что Каори может не беспокоиться. Он как-нибудь сможет немного пожить у нас, и не надо его благодарить за то, что он оказывает такую честь роду Шосе, мы же всё-таки имеем родственные связи. Каори была в гневе, но традиция гостеприимства не давала ей просто взять и выкинуть его из нашего особняка, да и навряд-ли она смогла бы это сделать, Чоррун ей не по силам.

Нет, он не был изгнан из клана, после посещения клана Кохе он собрал глав семей и родов, что входят в клан и объявил, что он покидает пост главы клана, который занимал в течение пятидесяти шести лет. Новый глава клана будет избран путём голосования советом клана, в который входят главы семей и родов, но и им Чоррун напоследок подгадил. Когда ему задали традиционный вопрос, кого он видит следующим главой, он ответил, что клан не готов к его выбору, так как, только выбрав Этсуко главой, клан и дальше будет процветать, а не погрязнет во внутренних склоках.

Вой поднялся страшный, если у Изамы Шосе не было иного выбора, как передать полномочия Каори, то в клане Рэйдзин слова Чорруна имели эффект взорвавшейся бомбы. Оказывается, в клане уже как десять лет сильнейшими владеющими были женщины, они не входили в совет, и только умелое руководство Чорруна не позволяло вспыхнуть конфликту интересов. В составе отряда из пятидесяти сильнейших владеющих клана, который отстаивал интересы клана и участвовал в различных операциях, входило сорок шесть женщин и только четыре мужчины. Сам отряд фактически возглавляла Этсуко, она же была вторым номером по уровню силы после Чорруна, и она готовилась сдать испытание на получение девятого «дана».

Женская половина клана поддержала слова Чорруна, но они не входят в совет клана, и, понимая это, сейчас в каждом роде и семье идёт яростное обсуждение, кто будет представлять их семьи и рода на совете. Даже было несколько дуэлей, не смертельных, но очень жёстких, где женщины прямо заявили, кого они хотят видеть главой клана. Чоррун, сложив полномочия, уехал на нейтральную территорию, не желая вмешиваться в разгоревшийся конфликт, который он сам и спровоцировал. Как поведал нам за чашкой чая Чоррун, если сейчас противоборствующие стороны не договорятся, то через пять лет клан может потерять немало очень сильных владеющих, и клан потеряет свои позиции среди кланов в империи. Так у нас стал жить немного чудаковатый старик, который участвовал в тренировках нашей охраны и, не применяя свою силу, даже в своём почтенном возрасте уделывал их в любой дисциплине, от чего охрана злилась и пыталась хоть в чём-то быть лучше старичка.

В школе ничего не предвещало беды, и когда на меня напала Амайа с обвинениями в том, что я беспричинно пропустил тренировку, я ей честно ответил, что посещал невесту. Что происходит в голове у ребенка - неизвестно, а что творится в голове у семилетней девочки, мне даже страшно представить. Когда я рассказывал, что довольно хорошо провёл время с Чихеру, и когда я назвал Чихеру довольно милой и хорошей девочкой, Амайя резко развернулась к своей парте. Два удара и парта разлетелась в щепки, а с рук Амайи закапала кровь. Подняв на меня взгляд, она увидела, как я принял боевую стойку, а в моих глазах появился страх. Слезы потекли по её щекам и, не говоря ни единого слова, она выбежала с умопомрачительной скоростью из класса, оставив меня ошарашенным. Ревность в её возрасте невозможна, но такую гневную реакцию могла вызвать только ревность. За прошедшую неделю, я больше не видел Амайю, ни в классе, ни на тренировках, а когда я спросил у Толумана, где его дочь, он сказал, что она занимается контролем своей силой. А также сказал, что произошёл неконтролируемый рост силы, и комиссия присудила ей первый «дан», сила возросла так резко, что она стала опасна для других. Пока не сможет пройти экзамен по контролю своей силы, она будет находиться на домашнем обучении, и тренироваться она будет также на дому.

Дома на то, что Амайя достигла первого «дана», отреагировали по-разному, и пока Каори звонила и поздравляла Толумана, Чоррун, нахмурившись, разливал себе и мне чай. Как он мне объяснил, в таком возрасте иметь первый «дан» опасно для самого владеющего, вне зависимости от вида силы. И его беспокоит то, что скачок произошёл во время того, как её мысли были заняты мной. Амайа очень быстро прогрессирует, а это может привести к эмоциональной нестабильности, и у неё может развиться обсцессивный синдром, это когда у неё постоянно будут возникать навязчивые идеи, которые, возможно, будут связанны со мной. Чоррун подозревает, что именно поэтому Толуман ограничил мои встречи с Амайей как в школе, так и на тренировках, да и мне он советует не искать встречи с ней. Судя по успехам Амайи, она имеет все шансы стать в будущем одним из сильнейших физиков империи, что чревато для меня проблемами, если в её голове укоренится идея в том, что я должен принадлежать только ей. Большая сила, по мнению Чорруна, не всегда хороша, она очень сильно влияет на ум владеющего, делая его очень эмоциональным, и только специальные тренировки духа могут уравновесить психологическое состояние владеющего. К его мнению я прислушался, как не ему, достигшему одиннадцатого «дана», не знать обо всех тонкостях владения огромной силой.