"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Когда Нити вернулись в Невесомье, а время и пространство соединились в одной точке, шесть тел исчезли. А вместе с ними бесследно исчезли их нити – потому что кинжал всегда уносит две жизни. В этот раз он унес с собой все, что имели эти смертные люди.
И тело, и душу.
Навсегда.
Глава 9
Отмечены вечностью
Эстелла не могла отойти от этого видения почти три часа.
Она взахлеб рыдала, кричала, билась в руках Аарона, а затем просто смотрела в пустоту. Все еще слыша, как плакала у ивы та женщина – Вайолет. Которая не хотела делать виновным Альянс. Все еще видя, как нити пересекали континенты, чтобы охватить собой весь Новый мир и перестроить его.
Все еще чувствуя, как Многоликий Оракул – Аркейн – смотрел прямо на нее.
Он увидел ее сквозь время.
Эстелла понимала, насколько важный, переломный момент для всего мира ей удалось лицезреть. И от этого становилось еще страшнее.
– Почему? – прохрипела она, лежа на диване в углу той же комнаты. – Почему я снова что-то вижу?
Фрэнк присел рядом и погладил ее по голове, как давным-давно делал отец. Она уже и позабыла, как ощущались на коже его мозолистые руки. Он перестал касаться своей дочери, когда Эстелле было лет семь, словно она могла чем-то его заразить.
Остальные Пылающие уже разошлись по спальням – точнее, их выгнал Фрэнк.
– Вы с Илаем – избранные Камельерой и Малаки. Я догадывался, что они попытаются связаться с тобой через кинжал. Как с тем, кого сами же одарили силой.
Эстелла бросила взгляд на стол, где лежал артефакт.
– Что это значит?
– Многие считают, что Камельера и Малаки не наделяют никого своей связью уже сотни лет. На самом же деле в каждом поколении была избранная пара. Для этого и нужны Нити Судьбы: чтобы найти те две души, что смогут с ними совладать и вернут миру истину. Просто раньше они ни у кого не проявлялись настолько сильно. Думаю, дело в том, что ваша с Илаем встреча стала по-настоящему… судьбоносной.
Эстелла сжала левую ладонь в кулак. Символ отозвался слабым покалыванием.
– Икар и Солнце. Как в той легенде, которую рассказывала мне бабушка.
– И ты знаешь, чем она закончилась? – мягко поинтересовался Фрэнк.
Она медленно кивнула. Почувствовав, как грудь сжимается от тревоги, Эстелла решила перевести тему:
– Я видела плакучую иву, но не знаю, важна ли она для нас. Слишком много деталей, которые, черт возьми, никак не сходятся!
– Никогда не знаешь, какое слово является ключом к правде. Так что сейчас нам важно все.
Эстелла прикрыла глаза и постаралась вспомнить, что окружало ее в том видении. Она слышала пение птиц и завывание ветра. Вокруг распускались пушистые цветы – самых разных оттенков и размеров. Река змеилась и огибала две каменистые возвышенности, напоминающие маленькие горы.
– Это какая-то пещера. Очень большая пещера, которая сама по себе является… как будто отдельным
миром. – Эстелла сильнее зажмурилась, словно это могло помочь. – Долина. Но я не понимаю, где она может находиться! Как в легенде побывала… Никогда не видела ничего подобного…Она открыла глаза и обреченно выдохнула.
– Из меня отстойный охотник за сокровищами.
Фрэнк тихо засмеялся и, подняв с пола стакан с каким-то отваром, передал его Эстелле. Она сделала глоток обжигающей жидкости, сваренной Костяным Черепом, и откинулась на спинку дивана. Дарроу еле-еле выгнал чернокнижницу: она никак не хотела уходить, хлопоча над Эстеллой, будто та могла умереть.
– Отдохни. Может, позже вспомнишь что-нибудь еще. Белый шоколад лежит на столе.
Он начал подниматься, но Эстелла схватила его за рукав.
– Подожди. Ты рассказал им, как Захра наложила на Сенат закон Вето? – Фрэнк опустился обратно и кивнул. – Расскажи и мне, пожалуйста.
Тяжело вздохнув, он положил локти на колени и посмотрел в окно.
– Знаешь, Эстелла… Я видел лица твоих родителей тогда, на площади Оритела. – Она приоткрыла от удивления рот. – Да, в тот день я был там. И я видел их лица после, на балконе Стеклянного замка. А еще я помню взгляд твоей матери, когда они приехали на похороны Рамоны…
Эстелла выпрямилась, пытаясь обуздать вспыхнувшую в груди злость.
– Только не говори, что они жалели об этом. Что их вынудили приговорить меня к пожизненному заключению и убить Алека. Алека, черт возьми, который был мальчишкой и не мог дать отпор!
– Возможно, так и есть… – начал он, но Эстелла взмахнула рукой и прошипела:
– Хватит! Я не собираюсь мириться с тем, что они сделали. Просто расскажи мне, как Захра наложила на них закон Вето, и можешь идти. Мне плевать, что ими двигало. Ничто не может оправдать публичную казнь и заключение своей дочери за решетку, Фрэнк!
Он медленно повернул к ней голову. Эстелла тут же проглотила язвительные слова, вертящиеся на языке. Она впервые заметила в его глазах настолько глубокую, мучительную боль.
Эстелла упала обратно на подушку и закрыла лицо ладонями.
– Прости, – прохрипела она, сдерживая слезы. – Прости, я не хотела на тебя срываться…
Фрэнк невесело хмыкнул.
– Все в порядке, неудачница. Не знаю, как ты держалась до этого момента.
– За то, что ты устроил, я могу тебя отпинать. – Эстелла сложила ладони на животе и слабо улыбнулась. – А теперь расскажи мне об этой змеюке.
Фрэнк был отходчивым, поэтому сразу же позабыл о ее срыве и вернулся к делу.
– В Новом мире существуют два мощнейших артефакта: кинжал и корона. Обладая и тем и другим, Конгломерат смог изменить мироустройство. Но, обладая чем-то одним, можно лишь незначительно на него повлиять. Из-за твоего сегодняшнего видения я лишь удостоверился в том, что короне нужен хозяин. Всегда. Сначала им была Дафна, затем Конгломерат. После этого, передавая корону из рук в руки, ей обладали главы столичного Сената. Алдарион первым узнал об ее истинной силе и законе Вето, но был слаб, поэтому начал готовить на замену свою дочь.