"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— А Раканы? — Марсель не удержался и задал мучивший его вопрос: — Каким цветом светятся Раканы?
Адва проигнорировал своего офицера по особым поручениям, словно его тут и не было.
— Так это правда, эрэа? — продолжал он, пытливо глядя на юную вдову. — Этот жезл действительно способен обнаруживать кровь Ушедших?
— Вам достаточно направить его на ребёнка в моём чреве, — ответила Мэллит. — Или на блистательного Робера. Или на первородного Ричарда. Или на себя.
Алва выпрямился так резко, словно внезапно захотел сделать шаг назад, но в последнюю минуту удержался. Ричард бросил на него быстрый взгляд и
— Когда Ракан берёт в руки реликвии Ушедших, в небе зажигаются четыре солнца.
Валме невольно потёр пальцами лоб. Ему показалось, что он тоже слышал о чём-то подобном.
Регент не стал прикасаться к жезлу. Напротив: он вернулся к своему стулу и снова сел, жестом приглашая остальных последовать его примеру.
— Надобности в проверке нет, — проговорил он равнодушно. — Все Окделлы – это Окделлы, а все Эпинэ – это Эпинэ. Кстати, герцог, — произнёс он, повернувшись к Роберу, — я заметил, что вы тоже, подобно эрэа, привезли с собой необычную и старинную вещь. Я имею ввиду лук, который сейчас с вами. Откуда он у вас?
Только в эту минуту Марсель сообразил, что золотое коромысло, которое он заприметил у Эпинэ, есть ни что иное, как лук, с которого спустили тетиву.
— Я нашёл его в Гальтаре, — ответил смущённый Робер, вынимая реликвию из чехла.
— Похоже, все что-то находят в Гальтаре, — вскользь бросил Рокэ с нечитаемым выражением лица. — Кроме меня, разумеется. Я в свою бытность в Гальтаре не обнаружил ничего.
— Может быть, вы просто не захотели увидеть? — тактично осведомился Робер.
Алва пожал плечами.
— Всё может быть. Где именно вы подобрали свой лук?
— Он лежал прямо у входа Западной башни, но почему-то не целый.
— Каталлеймена разбила его, — внезапно произнёс Ричард и слегка покраснел, когда все взгляды обратились к нему. — Так сказал мой предок Лит… в моём видении.
Хотя он сказал это на талигском, Марсель понял так же мало, как если бы он говорил на своём дикарском горском наречии.
Но Алва явно понял больше.
— В ваших видениях был и этот лук? — осведомился он серьёзно.
Тот наморщил лоб, вспоминая.
— Мне кажется, — проговорил он медленно, — что я видел его в руках у Астрапэ, когда смотрел в прошлое глазами Лита… Теперь её называют Астрапом.
— Праматерь Астрапэ! — воскликнул Эпинэ, заметно оживившись. — Дикон прав. Этот лук стреляет молниями, как и положено оружию Повелителя Молний. Клянусь вам, Рокэ: я едва не поджёг лачугу бедной старухи, приютившей меня в Гальтаре, когда опробовал его!
— Где его тетива? — поинтересовался Алва.
Эпинэ сунул руку во внутренний карман и достал крепкую золотую нить, словно бы сплетённую из золота. Ворон внимательно рассмотрел её, не касаясь.
— Конский волос, — заметил он. Эпинэ кивнул, подтверждая догадку. Алва слегка поджал губы в размышлении и продолжал довольно сухо: — Я слышал сегодня, что вы зовёте вашу лошадь Дракко. Но это не тот Дракко, которого я подарил вам, верно? Это другой конь. Если вообще конь. Это его волос?
Под испытующим взглядом Алвы Робер слегка смешался.
— Дракко погиб, — признался он. — По моей вине, должен признаться. А нынешний Дракко – это пирофор. Огненосец. Кажется, именно их изображают на нашем гербе. По легенде, это спутники Повелителя Молний, иноходцы. Да, тетива
из его волоса.— Его вы тоже нашли в Гальтаре?
— Нет, — покачал головой Робер. — Я увидел их ещё в Сакаци – небольшой табун, голов десять-двенадцать. Это случилось после смерти моего деда.
Ричард, сидевший на своём стуле как на иголках, едва не подпрыгнул от удивления:
— Десять-двенадцать! Так много?
— Ну да, — подтвердил ничего не понимающий Робер. — Правда, потом они пропали, точнее говоря, пропал я.
— Целых десять или двенадцать! — повторил Дик, поворачиваясь к своему эру. — А у меня только один Рамиро. А у Альдо?.. Был ли какой-нибудь спутник у вашего мужа, сударыня? Кажется, это должен быть спрут…
— Нет, — отрицательно помотала головой Мэллит. — Хвала Кабиоху, я никогда не видела спрутов.
— Возможно, их ещё увидит ваш сын, — обнадёжил её Алва не без лёгкой иронии. — Хотя будем надеяться, что ему явится что-нибудь более приятное. Морские коньки, например. Рассуждая логически, их должно быть шестнадцать, — задумчиво прибавил он.
Серые глаза Ричарда вспыхнули:
— Шестнадцать! — воскликнул он вполголоса. — Разумеется шестнадцать! Как я сам не догадался!..
— И куда же вы пропали, Эпинэ, после того, как вам явились пирофоры? — осведомился Алва у Робера.
— Меня похитили, — коротко ответил тот. — Но Дракко нашёл меня и помог.
— Похитили? Кто? Люди?
— Нет. Твари.
— Как они выглядели? — быстро спросил Алва, весь подобравшись.
— Как женщины, только с кошачьими головами, — отозвался Робер и невольно содрогнулся от отвращения. — Кажется, они пили из меня жизненную силу.
Марсель почувствовал, что если продолжит молчать, он взорвётся.
— Нет, господа! Стойте! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Это уже слишком! Я готов согласиться, что есть многое на свете, друг Горацио – тем более, что я сам не далее как третьего дня спасался бегством от выходца. Но я отказываюсь признать, что на свете существуют твари гаже тех, в существовании которых я, к своему несчастью, убедился! Это слишком, слышите? Это омерзительно. Мёртвая королева, Кладбищенская лошадь – разве их одних вам не достаточно? Зачем говорить ещё о каких-то огненосцах и какие-то кошкоголовых девицах?
— А как же птицерыбодуры? — лениво осведомился Алва, вопросительно приподняв одну бровь. — Надеюсь, к птицерыбодурам вы относитесь благосклоннее?
Валме с чувством выдохнул и сел, гремя треклятой цепью, прикованной к его поясу.
— И птицерыбодур вон. К Леворукому.
Юная вдова Неракана посмотрела на него и приоткрыла рот, словно собиралась что-то сказать. Ричард, который почернел как туча при упоминании о тварях, повернулся к Эпинэ.
— У этих женщин… То есть у тварей были птичьи клювы и крылья?
Иноходец отрицательно покачал головой:
— Нет. Они были совсем как женщины, кроме кошачьей головы.
— Что за гадость, — пробормотал Марсель тоскливо. — Женщинам идёт только одна голова – их собственная.
— У них были змеиные хвосты, — вдруг сказала Мэллит, — но с плавником на конце, как у рыбы.
Все тут же повернулись к ней.
— Я видела одну, — с трудом проговорила гоганни. — Она принимала образы моих отца и матери. Попеременно. Только я видела их смутно, как сквозь дождь. Блистательный Робер убил их… её.