"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22

— На побережье, — сказал Илидор. — Западный край южного клина.

— Дней за десять дошагаем? — вспоминая карту, прикинул Йеруш.

Дракон, чуть склонив голову, смотрел, как солнце отлепляется пузом от горизонта, взбирается выше в небо. Слушал птичий гомон, слушал что-то в себе.

— Можем пролететь часть пути, если хочешь побыстрей убраться отсюда.

Первой мыслью Йеруша было: «Но я ненавижу летать!», второй — «Так ведь стражие увидят!», третьей — «Ой, да не шпынялось бы всё оно ржавой бзырей?».

* * *

В то рассветное утро что-то случилось близ города Лиски с солнцем, ветром и временем. Кто говорил, время остановилось, а кто говорил — растянулось до самого горизонта, а ещё уверяли, будто сразу после рассвета ещё одно маленькое яркое солнце вспыхнуло за воротами прямо над землёй — но всё это были лишь слухи, а что произошло на самом деле, толком не знал никто. Кроме стражих, которые стояли тем утром в дозоре на стене у юго-восточных врат.

Те привратные стражие несли заведомую чушь про человека, который вышел за ворота, а потом взял да превратился в золотого дракона и в виде дракона улетел на юго-запад, играя с ветром, переливаясь в солнечных лучах и распевая песню, а на спине у него сидел другой человек и тоже что-то горланил.

Разумеется, ни одному слову привратных стражей никто не поверил.

Попутного ветра и мачтой по морде

Всё, что нужно нам — алмазы и золото,

А остальное — ерунда!

(Песенка, популярная в портовых харчевнях Маллон-Аррая)

Портовый город Гребло нервировал Илидора, чем-то неуловимо напоминая о трудном детстве в драконьей тюрьме. Была в нём эдакая глубинная зловещинка, нависающая сумрачно над головой…

А может, просто такая случилась сегодня погода. Мерзкая и хмарная, в воздухе висела мокрая взвесь, а в давно не кормленном животе от этого что-то сжималось.

Весь город, можно сказать, целиком состоял из припортового района, населённого ремонтниками, докерами, лямочниками, пьяницами, шлюхами, крысами и кошками. Между неровными рядами подслеповатых домишек, среди запахов дёгтя и нечистот барражировали пьяненькие, но страшно лихие с виду мужики в широкополых шляпах, коротких куртках и сапогах с отворотами.

— Ты замечал когда-нибудь, насколько контекст ситуации влияет на её восприятие? — спросил вдруг Найло.

Дракон покосился на эльфа, потом обернулся — поблизости никого не было, так что, видимо, Йеруш разговаривал именно с ним.

— Я имею в виду, что одно дело — когда вокруг просто забулдыги, а другое дело — когда это морские разбойники, ненадолго сошедшие на берег.

— Обязательно разбойники? — усомнился Илидор. — На всех этих пьянчуг в морях разбоя не напасёшься.

— Это да, — неожиданно согласился Йеруш. — Наверняка большинство — бессмысленно пропадающие люди. А где найти тех, которые пропадают осмысленно, а? Осмысленно, задорно, с огоньком?

Илидор дёрнул плечом и не ответил, да Найло ответа и не ждал.

Хорошая новость заключалась в том, что Хардред Торопыга устроил свою потайку в таком месте, до которого едва ли кто-нибудь добрался за минувшие годы. Плохая новость была оборотной стороной хорошей: потайку гном оставил в бухте Треклятого Урочища, в гиблом месте, где, по легенде, рыщет корабль-призрак, капитан которого жаждет заполучить себе новый, настоящий корабль.

Поди найди безумцев, которые туда поплывут.

По мнению Йеруша, байка о призраках не стоила и битой колбы, а дурацкое название бухты — лишнее тому подтверждение. Кто в своём уме назовёт урочищем место посреди моря?

Илидор не разделял пренебрежительного отношения Йеруша к моряцкому поверью: дракон, в отличие от Найло, навидался призраков. Если гномы и созданные ими машины способны становиться бестелесными духами, то почему бы этого не мочь кораблю и его капитану? Правда, призраки гномов и машин, порождённых камнем, не могли причинить вреда живому, даже не видели его, — но мало ли на что способны призраки, рождённые силой воды?..

Распахнулась приземистая дверь одного из домов, показались сухие старушечьи руки, держащие большую миску. Илидор схватил Йеруша за плечи, потащил в сторону и вовремя — миг спустя из миски прямо на дорогу шлёпнулись рыбьи потроха.

— Какой шпы… — начал было Найло, но миска и старушечьи руки уже пропали во тьме домишки, дверь захлопнулась.

Железисто-кровяной запах пополз по улице, с задворок на него выскочила мелкая чёрная кошка, бросилась к рыбьим потрохам, ей перебежали дорогу две шустрые длиннохвостые тени, выхватили что-то из влажно блестящей кучи и канули обратно во тьму под домами. Захлопали крылья — к нежданной добыче слетались чайки.

Илидор сгрёб Йеруша за ворот куртки, притянул-прижал к себе покрепче, потащил дальше. Эльф упирался пятками, впивался в Илидора костями через куртку, ободряюще махал чайкам свободной рукой и кричал кошке «Брысь!». Кошка пригибалась к земле, растопырив когти, и заглатывала рыбьи потроха, не жуя.

— Привет, милые! — замахала путникам шлюха, что отиралась чуть дальше, через пару домов, на углу улицы.

— О! — Йеруш внезапно просветлел лицом и ломанулся к шлюхе так целеустремлённо, что Илидор в растерянности выпустил его куртку.

Странная была это женщина: осанка молодая, даже юная, а лицо — измятое, такое же утомлённое жизнью, как и застиранное-затасканное красное платье, облегающее плотное тело и объёмную грудь, и притом руки тонкие, а плечи — хрупкие, как у совсем юной девицы.

Йеруш схватил шлюху за плечо.

— Ты!

Она ловко вывернулась, игриво шлёпнула Найло сложенным веером по тыльной стороне ладони. На запястьях стукнули деревянные браслеты, в декольте колыхнулась щедро открытая грудь.

— Сначала платишь, потом трогаешь, милый!

Илидор подошёл, остановился в сторонке.

— О! — эльф порозовел ушами, на миг обернулся к дракону, словно прося поддержки, и, пошарив в кошеле, с явным сожалением вытащил монетку. — Я даже трогать больше не буду, только спрошу. Договорились? Договорились, да?

Женщина покосилась на монетку, кивнула. Глаза её весело блестели, подрагивали задорной улыбкой уголки губ, и это ужасно не вязалась с измятым лицом, чуть оплывшим у подбородка, с немного нависающими веками и сеточкой сосудов на крыльях носа.

— Где в этом прекрасном городе собираются самые живучие и самые пришибленные моряки из всех, какие есть? — требовательно спросил Йеруш. — А? Вот с кем бы ты не пошла ни за какие деньги?

— А «не за какие» — это сколько? — живо заинтересовалась шлюха. — Вот, к примеру, с Ордо Долговязым я б ни за что не пошла, ну ни за что, вот за пять монет разве что подумала б, ты понимаешь меня, милый, а вот к Обрубку Свиле я б даже за десять монет не подошла больше, потому как этот сын акулы мне той раз всё платье изорвал…