"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Моряки разом оживлённо загомонили. Косица, глядя во все глаза на шкатулку, на всякий случай приставил кинжал к боку Найло, но Йеруш, уже изрядно уставший бояться людей, которые постоянно тыкают в него ножами, даже не обратил на это внимания.
Полуэльф поставил на пол фонарь медленно, сохраняя вид вроде бы невозмутимый, и только капли пота над верхней губой выдавали его волнение. Он долго не мог сообразить, как открывается шкатулка — явно того же самого не мог понять в темноте комнаты Илидор — но наконец, едва не вывихнув палец, сумел сдвинуть что-то на донышке, и крышка с сухим «крак» откинулась.
В шкатулке лежал холщовый мешочек, который Морген уже с явным нетерпением развязал. В мешочке многообещающе постукивало.
Люди
Десятка два драгоценных камней, любого из которых хватит на сытую, пьяную и развесёлую зиму в любом портовом городе, куда могут домчать паруса брига «Бесшумный».
— Славно, — кивнул Морген.
Илидор непринуждённо перетёк к стене и прислонился к ней плечом. Может, если дела примут совсем плохой оборот, а он будет окружён моряками только с трёх сторон, то успеет перекинуться в дракона. Косица уже не тыкал в Йеруша ножом, а переместился поближе к капитану и его добыче.
Морген ещё мгновение помедлил, принимая, как видно, окончательное решение, и заключил:
— Теперь мы отправимся в Пыжву. А вы останетесь здесь.
Илидор едва сдержал облегчённый вздох. Он видел, как расслабились плечи Косицы, как насупился Красная Рубаха и сложил руки на груди Зарян. Но большинство моряков отнеслось к решению Моргана как к чему-то малозначительному: люди видели добычу, люди больше не слышали призрака, людям пекло наконец выйти наружу, где наверняка уже начало смеркаться, и убедиться, что снаружи нет призраков, а затем со всей возможной скоростью покинуть Треклятое Урочище.
Отправиться в развесёлую Пыжву, продать камешки и зимовать в тёплом крае в своё удовольствие, пить чаву, тискать девок, жрать от пуза, горя не знать.
А Морген смотрел на Йеруша, и подрагивали от сдерживаемой улыбки уголки его рта. Он забавлялся, наблюдая, как бессильная ярость распирает Найло, треплет рябью его лицо, колотится жилкой на шее, сжимает его кулаки, скрипит его зубами. Полуэльф смотрел на Йеруша и медленно пересыпал драгоценные камни из ладони в ладонь.
Цок-цок-цок-цок, почти черный гранат, венозно-красный рубин, сиреневый сапфир, а может, циркон, три жемчужины, зелёный изумруд, а может, турмалин, цок-цок-цок, цок-цок-цок твои планы и надежды, Йеруш Найло, глупый порядочный мальчик из хорошей семьи, цок-цок-цок твоей наивной уверенности, будто ты способен вести серьёзные дела с серьёзными людьми, вот смотри: рубин, три жемчужины, изумруд или турмалин, циркон или сапфир, цок-цок-цок…
Илидор тоже смотрел на Йеруша — предостерегающе: только не выкинь какую-нибудь дурость, только не ляпни ничего, пожалуйста, пожалуйста! — и пропустил тот миг, когда к нему шагнул один из матросов с топориком наперевес. Ещё двое материализовались из теней сбоку. Крылья едва заметно приподнялись над лопатками Илидора.
— Знаешь чего, ты меч нам отдай. Дорогой, небось.
Как живой, он выпрыгнул из ножен и сделался продолжением руки Илидора. Несколько человек заговорили разом, крылья драконьего плаща едва слышно хлопнули, моряки один за другим оборачивались к Илидору. Только Морген с Йерушем всё смотрели друг на друга и переругивались взглядами.
— Последний, кто пытался отобрать этот меч, до самой Пыжвы будет срать кровью, — спокойно напомнил Зарян.
Он стоял поодаль, привалившись плечом к стене и освещённый дрожащим светом лампы. Багровел кровоподтёками, которые оставили драконьи кулаки, и выглядел как ожившее напоминание о всяческих неприятностях.
— Трусишь, что ли? — нарочито хохотнул моряк с топориком.
— А ты если не трусишь, то дурак. Мне лично ни к чему на него лезть, и так подохнет.
Но если кто желает навалиться, так не томите. На воздух хочу.— Вы не настолько тупые, чтоб выходить в море с нашими вещами, — тихо изрёк Илидор. — Поверьте.
И троица отступила, ворча.
Дракон отметил, что Морген молчал и не вмешивался. Словно оставлял матросам на откуп право принять своё решение, ошибиться в нём и выбыть из предстоящей делёжки добычи. Ну или кочерга его знает, что там было на уме у Моргена. В любом случае, Илидор сомневался, что до Пыжвы дойдёт много моряков, которым доведётся поделить то, что Морген считает добычей.
Полуэльф же провёл по лицу Йеруша Найло последним, долгим и насмешливым взглядом и сделал полшага назад. Йеруш дёрнулся к нему, словно привязанный верёвочкой. Найло как будто вообще не очень замечал, что происходит вокруг: с того момента, как на свет появились камни, он смотрел только на Моргена. Только на гранаты, изумруды, сапфиры, которые тот пересыпал из ладони в ладонь, словно пригоршню зёрен.
Смотрел отчаянным взглядом на свою цель, уверенно заграбастанную чужими руками по праву сильного, наглого и превосходящего числом. Едва ли сознавая в этот момент себя, едва ли способный думать о чём бы то ни было, кроме камней, Йеруш сделал шаг и ещё шаг к Моргену, и очнулся, лишь когда Илидор выбросил едва ли не в лицо ему ладонь со скрюченными пальцами.
Найло остановился. Что он сейчас мог, в самом деле? Топать ногами и орать на потеху людям моря, доставить Моргену ещё и такое удовольствие? Вот уж нет. Йеруш скрипнул зубами, задрал нос и стал смотреть поверх плеча Полуэльфа.
У Илидора, возможно, есть план получше — да, почему бы ему не превратиться уже наконец в огромную ёрпыль с крыльями и…
— Я хочу оставить себе на память один камешек, — заявил Илидор очень спокойно и как о чём-то крайне незначительном.
Глядя в глаза Полуэльфу, сделал мягкий, текучий, очень плавный шаг вперёд, потом ещё один и ещё.
— На такую короткую память, которая нам осталась, сгодится любой из камней, и пусть это будет самый невзрачный.
Он так быстро цапнул камень, что Морген не успел даже шлёпнуть Илидора по руке, не говоря уж о том, чтобы перехватить её. Моряки в один голос охнули, а потом неожиданно заржали, радуясь, что Моргена кто-то уделал так мелко и по-детски, смешно и очень безопасно, и что уделал Моргена тот, что скоро сдохнет, притом весьма паскудной смертью. Ладно уж, пускай этот человек, приведший их к жирной добыче, порадуется немного перед тем, как сдохнуть. Это куда как приятней, чем отчаянные крики и бесплодные мольбы.
Конечно, всегда неловко оставлять кого-то умирать посреди моря, но — такова жизнь. В любом начинании можно выиграть, а можно проиграть. Что до простаков, которым достало глупости просить Моргена Полуэльфа о помощи в поисках клада, — такие лишь потерять и могли!
Илидор почему-то не выглядел как тот, кто собирается сдохнуть в обозримом будущем. Он спокойно держал камень на открытой ладони, словно предлагая забрать его обратно, если Морген против, сиял глазищами и тихонько напевал, не размыкая губ.
Йеруш смотрел на дракона, как на безумного. И с надеждой. Тоже безумной.
Камень, как и отметил Илидор, был удивительно невзрачным, и Моргену вовсе ни к чему было забирать этот камень обратно. Размером с ноготь, какой-то серо-сумеречный, словно полупрозрачный кусок угля, невыразительный и глухой в жёлтом свете лампы. Мусор, неведомо как попавший в компанию переливчато-сверкающих благородных камней и шутки ради огранённый неведомым ювелиром.
В самом деле, почему бы не подарить этот никчемный камень обречённым на смерть простачкам, которые так любезно привели команду к настоящим ценностям? Хотя Моргену вроде как и хотелось треснуть этого нахального придурка, вернуть обратно пусть невзрачный, но честно отобранный у простачков камешек — однако обстановка вдруг неуловимо перестала к этому располагать.