"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43

— Времена меняются, Михалыч, — твёрдо, но без лишней строгости сказал я. — Мы должны идти в ногу… а вот и садик, заезжай прямо на территорию, видишь — вон, ворота открыты и кто-то машет нам. Видимо, заждались.

Последние слова я уже произнёс с ухмылкой.

— А можно я из машины выходить не буду все-таки? — насупился Михалыч, увидев испуганное лицо дедка-сторожа, который почтительно пропустил машину и перекрестился. — Ну в последний раз, а потом пистолет буду получать…

Глава 5

— Ядрёна сивуха! — вырвалось у меня, а водила аж вздрогнул и покосился в мою сторону, будто хотел убедиться, что перед ним точно не Кулебякин. Но я уже вернулся к сути: — В последний раз, Михалыч. Нам трусливые люди не нужны в милиции.

— Я не трус, — оправдывался старшина. — У меня кошка беременная и дача не убрана, ботву сжечь надо и колышки выдернуть. Да и стар я уже на задержания ходить.

— Ладно… Сиди в машине. Без дачников справимся.

Я, Тулуш и Гужевой выбрались из бобика, осмотрелись. Птички щебечут, солнышко светит, ничего не предвещает беды. Только пусто как-то кругом, будто люди все куда-то испарились.

— Сан Саныч! — из кустов вылез участковый, его бакенбарды тревожно топорщатся, а глаза бегают и виновато опускаются к земле. — Хочу доложить… Егорушкин беснуется, распоясался, гад. Брать его надо, а один я не справлюсь. Это хорошо, что вы втроем приехали… Вот бы еще Мухтара привлечь! Но, думаю, и так справимся.

— Я не понял, Владимирыч, — строго смерил я лейтенанта взглядом. — Ты безоружного суточника взять не можешь? Тебе ствол для чего дан? Девять миллиметров, восемь патронов и запасной магазин.

— Так я это самое, — потупил взор лейтенант. — Тоже без оружия…

— Как так? А в кобуре чего лежит? — кивнул я на пухлую кобуру на поясе милиционера.

— Пенопласта кусок.

— Чего? — от удивления по слогам произнёс я.

— Извини, Саныч. Мне на постоянку табельное не дали. Выговор на мне висит. К тому же чуть ли аморалку не приписали. Дескать, женат, а замечен в сомнительных любовных связях. Так в характеристике написали на комиссии, и решила комиссия, что неблагонадежен участковый Рукосуев для такого ответственного дела, как владение пистолетом на постоянной основе. И зарубили мне табельное.

И руками развёл.

— Что за ерундистика? При чем тут любвеобильность? — нахмурился я, вспоминая его роман с погибшей инспекторшей паспортного стола. — Это-то здесь при чем?

— А вот у партбюро нашего надо спросить. Они же меня чуть из партии не исключили. Лишь за то, что человек влюбился. Эх…

— Ладно, потом разберемся — и будет тебе пистолет на постоянку. Но почему пенопласт? Почему не получил в оружейке пистолет?

— Да там дежурному, как всегда, некогда оружие выдать… Пока его дождешься, пока он перетрындит со всеми по телефону, пока журналы заполнит. Бесит меня Баночкин, занятой, видите ли. Вот и повадился я с пенопластом ходить. Когда кобура закрыта, и не видно даже, что без оружия.

— Выговор бы тебе еще один влепить, но на первый раз прощаю. Чтобы такое в последний раз было, ясно? — строго переспросил я. — Получай пистолет, когда на работу выходишь, не семечки ведь тут щёлкаем.

— Так точно!

— Где у вас тут Егорушкин?

— Так вон он сидит, разбойник, — кивнул лейтенант на громилу, что развалился на лавочке во дворике детского садика и мирно уплетал булку. Он откусывал от батона, как есть, и запивал кефиром из стеклянной бутылки с широким горлом.

— Помоги-ите… — прохрипел еле слышный голос откуда-то сверху.

Я поднял голову. На дереве, в густой, но уже пожелтевшей листве прятался человек в робе.

— Вы кто? — нахмурился я.

— Прораб Петухов, — ответил человек, высунув из-за веток грустное и круглое лицо.

— Слезайте, Петухов.

— Не могу… Он меня убьет, — шепнуло лицо и кивнуло на современного Голиафа с кефиром.

— Слезайте, не убьет, — заверил я.

— Обещаете?

— Я начальник милиции.

— А можно я здесь еще посижу, подожду? Для верности.

— Можно… — покачал я головой и направился к трапезничавшему Егорушкину.

Тот меня давно заметил. Но не прекращал жевать и попивать кефирчик. С аппетитом все это делал. Мне даже самому захотелось испить белого кисловатого напитка, и непременно из граненого стакана. Не знаю почему, но самый вкусный кефир был именно в СССР. Таким я его запомнил, и таким я его пил здесь, в этом времени.

— Привет, командир, — вытерев белые «усы», пробурчал суточник.

— Приятного аппетита, — кивнул я и сел рядом с ним на лавку. — Что же ты, Егорушкин, творишь? Зачем хулиганишь?

— Меня Глеб зовут.

— Сан Саныч, — ответил я и пожал ему широкую ладонь.

— Я не хулиганил, а вот они — они ребятишек обкрадывают. Нечестно это… — пробасил Глеб.

— Кто обкрадывает? — удивился я.

— Вон тот, что на дереве сидит. И второй, который в бетономешалке спрятался.

— И что же они украли? — усмехнулся я. — Конфеты?

— Шифер, — вздохнул Егорушкин.

Доев батон, он стряхнул оставшиеся крошки с могучей груди и аккуратно отставил пустую, белёсую от следов кефира бутылку.

Я вспомнил, что по прошлым суткам у нас как раз заявлена нераскрытая кража шифера из детского садика — сам же всех на совещании и песочил.

— Шифер? Стройматериалы воруют? — я внимательно осмотрел двор и только сейчас заметил стоящий на территории грузовик, наполовину загруженный шифером. Новенькими листами волнообразной формы. А рядом с машиной лежали старые, позеленевшие листы, местами с засохшими кляксами мха и лишайника на поверхности. Откуда они такие взялись здесь?

— Ага… — кивнул громила. — Крышу хотят детишкам сделать из старого шифера. Вон его сколько привезли. А новый воруют средь бела дня. Ну я и не дал им это сделать. Пуганул чутка. Одного в бетономешалку засунул, второго на дерево загнал. Пришел ваш сотрудник, с баками на лице, как у терьера. Обматерил участковый крепко меня, ну я и погорячился, в кусты его тоже прогнал. Так-то я не хотел хулиганить, я только когда выпью, могу начудить, как тогда в ресторане. А тут мне за ребятишек обидно стало. Среди бела дня ворюги делишки обстряпывают, причем с ведома заведующей. Она-то ведь тоже… в кабинете заперлась.

Хорошо хоть, не на дереве.

— Вот как. Стало быть, ты, наоборот, за справедливость?

— Я за детишек, — пожал плечами Егорушкин.

— Эй! Там, на березе! — крикнул я прорабу Петухову. — Какого рожна вы шифер вывозили новый?

— Ошибка в накладных, товарищ милиционер! Не тот товар на складах получили, сказали вернуть.

— Врет он, — прошипел Глеб. — Щас с березы сдерну, все расскажет.

— Погоди, — тихо проговорил я ему. — Сейчас разберемся.

Хватит на сегодня силовых методов.