"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
– Из чего ж это видното, а? – Никита Петрович переспросил несколько уязвленно, но с любопытством – ему и в самом деле было интересно знать.
– Сорочка у вас грязная… воротник… пуговицы на колете не хватает – причем, давно… перевязь снизу ворсится – надо бы подшить…
– Ну, ладно, ладно – уговорила. Идем!
Юная дама полусвета тут же ухватила кавалера под руку. Пошли. Мысленно перекрестившись, Бутурлин лишь хмыкнул.
В конце концов – почему бы и нет? Да, грех, но… Он ведь не монах вовсе, а мелкопоместный российский дворянин и, между прочим, майор рейтарского полка «нового строя» с жалованьем четырнадцать рублей в месяц, что примерно соответствовало…
– Вот это правильно! Правильно вы решили, мой господин. А я еще могу…
– Песни петь можешь? – резко остановившись, Никита Петрович искоса глянул на красотку.
Та обескураженно кивнула:
– Могу.
– Ну, пой тогда! Только не громко.
– А… а какую петь, господин?
– Какая нравится.
– Нуу… тогда про трех гномов! Жилибыли три гнома… памбамбам…
Так дальше и пошли – девчонка пела, а Никита Петрович размышлял, думал…
Ну да, он ведь не монах и не святоша! Да и по возрасту – еще нет и тридцати. И вообще, молодец, хоть куда! Высок, красив, строен. Весь из себя крепкий да жилистый. Изпод темнорусой челки синие глаза сверкают, борода… а бороду, увы, сбрить пришлось – по здешней моде, дабы от местного дворянского люда не отличаться. Замаскировался, так сказать! Ну, так дело того требовало – личное поручение самого государя Алексея Михайловича – государево дело!
Бутурлин получил его почти сразу же после снятия осады Риги, с учетом совершенных при осаде ошибок. Нынче нужно было, используя корабли и порты русского союзника – Дании – организовать каперские рейды против шведских судов и на Балтике, и где только возможно.
Никита Петрович – лоцман, а не капитан, однако назначен был капитаном небольшого каперского судна «Глюкштадт». В помощь, по совету опытных моряков, взял шкипера Арчибальда Фикса, того самого угрюмого англичанина с вытянутым лошадиным лицом. Фикс дело свое знал хорошо, и что с того, что первостатейная сволочь? Доносчик и сплетник, каких еще поискать.
– Три гнома, три гнома… пампарампампам…
– Ну, хватит петь – пришли уж!
Вихрастый мальчишкапривратник заметил возвращающегося жильца еще издали и, тут же распахнув дверь, угодливо поклонился:
– Рад вашему возвращению, уважаемый господин ван Хеллен!
Николаус ван Хеллен – именно под этим голландским именем многие в Копенгагене Никиту Петровича и знали. О том, что он русский, догадывался мало кто – ну, разве что команда «Глюкштадта». Впрочем, никакой особой тайны это не составляло, Бутурлин же прикидывался европейцем лишь для удобства – православные слишком уж отличались от местного люда, и одеждой, и внешностью – зря привлекать лишнее внимание было бы ни к чему.
– Позвольте почистить ваш колет и шляпу, херр ван Хеллен?
– После, после, Ханс… А впрочем, я повешу за дверью. На вот тебе пока… – Бутурлин отсчитал несколько медных монет – скиллингов – примерно на четверть далераригсдалера. – Сбегай в «Три глаза» да купи чегонибудь на ужин. Да не забудь про вино!
– Сделаю, херр капитан! – просияв, вытянулся мальчишка.
Про то, что «херр ван Хеллен» был капитаном, тоже знали. Не то чтобы многие, но жильцы и хозяин дома – точно. От людей ведь не скроешь ни привычки моряка, ни стойкий запах морской соли.
«Три глаза» – так называлась болееменее приличная таверна, располагавшаяся неподалеку, на углу улицы Мельников и короля Вольдемара. Впрочем,
всякого рода таверн и харчевен в Копенгагане было немеряно.– Ну? – распорядившись насчет ужина, Бутурлин оглянулся на девушку. – Заходи, гостьей будешь. Тебя хоть как зватьто?
– Кристина, мой господин.
– Кристина, что ж… А меня называй – Николаус. Или, лучше, просто – Ник.
– Слушаюсь, господин.
Войдя в дом, Никита Петрович и его юная спутницараспутница поднялись по винтовой лестнице на третий этаж, где и квартировал господин капитан. Дом по фасаду был узкий, в два окна, зато изрядно вытянутый в глубину, так что на каждом этаже, худобедно, помещалось три комнаты, располагавшиеся одна за другой – анфиладой.
Вытащив ключ, Бутурлин отпер замок и гостеприимно распахнул дверь:
– Милости прошу! Да, уборная внизу, а помыть руки можно и тут – вон рукомойник.
Никита Петрович кивнул на деревянную шайку в углу. Над шайкой, на полочке, стоял большой кувшин, а чуть выше висело зеркало в добротной золоченой раме.
– Дада, руки… – разглядев чтото в полутьме, Кристина обрадованно закивала и бросилась к рукомойнику. – Давайте, я вам полью, господин Ник… Ой! А водыто и нету!
– Сейчас явится Ханс.
– А давайте я сама сбегаю? Я видела там бочка, на входе… Заодно и в уборную… – Девчонка схватила кувшин.
– Ну, что же – давай. – Махнул рукой Никита Петрович.
– Я мигом, господин Ник! Мигом!
– Да! Заодно захвати там свечку. Скажи – для меня.
– Сделаю, господин Ник!
Бросив на стул шляпу и перевязь со шпагой, молодой человек снял колет и повесил его на ручку двери снаружи – для Ханса, чтоб почистил. После чего подошел к зеркалу, увидев лишь смутный силуэт – на улице и в доме быстро темнело.
Снизу с лестницы донеслись быстрые шаги…
– А вот я уже и здесь, господин! – поставив кувшин, весело сообщила Кристина. – Вот вам вода. И вот свечка! А хозяин такой бука! Уфф… В ночном колпаке! Верно, я его разбудила, господин Ник!
– Ну да, он ложится рано… И нам не стоит сильно шуметь.
– Дада, я понимаю… Что же – будем умываться? Снимайте сорочку, мой господин. А вот и свечка!
– Что ж ты ее не зажглато? Ладно, сейчас…
Пошарив рукою на полке, Никита Петрович вытащил небольшую деревянную коробочку с огнивом – кремень, металлический пруткресало и трут. Достал, приноровился, ударил… Полетели искры, трут задымился – и вот оно, пламя! Свечечка загорелась, осветила все вокруг ярким дрожащим пламенем.
– Свет! – сняв шапку, Кристина радостно захлопала в ладоши. – Давайте же умываться, херр Ник!
– Давай!
Скинув рубаху, Бутурлин с наслаждением обмывался прохладной водичкой, что поливала ему на руки гостья. Воду это можно было бы и пить – каждые три дня ее доставлял водовоз, за что хозяин взимал с постояльцев отдельную плату.
– Эх… хорошо! – утеревшись висевшим тут же полотняным полотенцем, Никита Петрович весело крякнул и послал девчонку в покои, за свежей рубахой:
– Там, на комоде, лежит. Или висит на стуле…
– Нашла уже, вижу… Позвольте помочь, мой господин?
В дверь вежливо постучали – вернулся Ханс с покупками, аккуратно сложенными в большую плетеную корзину.
– Печеная свиная вырезка на три скиллинга, полголовки сыра – на четыре, еще хлеб на два, да на три скиллинга селедки. И вот, яблоки, да баклажка вина, да зелень… И еще я взял пива – на три скиллинга, во фляжку как раз вместилось две кружки! Вот сдача, господин Хеллен…
– Оставь себе! – взяв у парня корзину, великодушно отмахнулся Бутурлин.