"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
– Ты где служил?– поинтересовался Майор.
– Ракетные войска.
– Значит как боец никакой… нулевой уровень…
– Я в школе полтора года самбо занимался.
Майор улыбнулся.
– Хочешь стать на зоне авторитетом, а не тряпкой, об которую ноги вытирают? Слух ходит, блатные хотят тебя под шконку задвинуть, а в бугры своего человека поставить…
–
– С завтрашнего дня приходи каждый день, после ужина. Часа вполне достаточно. Я кое-чему научу тебя, и через месяц ты растопчешь этого мамонта…
Майор оказался бывшим офицером-инструктором из легендарного спецподразделения «Вымпел». Почему он сидел на обычной зоне было загадкой. Через боль, пот и кровь Майор действительно вылепил из меня бойца за месяц, используя ускоренную программу подготовки сотрудников спецподразделений, но тогда я еще не знал, что мне предстоит выйти на ристалище с более опасным противником…
Глава 6
В последнее время я расслабился и просыпался не раньше восьми часов утра, сегодня и вовсе заспался до половины девятого. На стульчике меня уже ждал чистый бархатный халат, сияющие белизной кальсоны, новые брюки и мягкая рубаха. Халат я отбросил, никогда их не носил. Неторопливо оделся и выглянул в окно. Небо удивительно голубое, с легкими белыми облачками. На ветке тутовника у окна приземлилась черная стайка воробьев-разбойников, громко почирикав, воробышки тут же сорвалась и взметнулись в прозрачную высь.
Во дворе Прохор громко ругал Герасима.
– Дурья башка! Я же тебе сказал, круглой щеточкой, да с мылом… колеса до блеска натри, да порожки!
К воротам медленно подъезжала небольшая серебристая бричка, на козлах сидел кудрявый юноша, в пассажирах я сразу же узнал фельдшера Митрича.
Мы с фельдшером встретились внизу, в холле. Следом вошел и раскрасневшийся Прохор. Сегодня Митрич оказался трезвым, гладко выбритым и необыкновенно нарядным. Бежевый сюртук сидел на нем как влитой, под воротом накрахмаленной белой рубашки пижонская бабочка.
– Как себя чувствуете, Андрей Иванович? – участливо спросил фельдшер.
– Отлично.
Он внимательно посмотрел на меня, осторожно пощупал синяк на груди и показал на стул. Неторопливо достал из саквояжа стетоскоп, послушал дыхание и удовлетворительно кивнул.
– Я же говорю – в родном доме и стены помогают,– улыбнулся Прохор.– Барин наш здоров как медведь.
–Голова не болит, в глазах не двоится? – спросил Митрич.
– Нет…
Видел бы фельдшер, что мы позавчера с Прасковьей в бане вытворяли… может она таким методом меня и излечила?..
– Митрич, может по сопаточке? – предложил Прохор.
– Благодарю, любезнейший. Через час выезжаю в Царицын, на консилиум сельских врачей.
– А мы в Тимофеево сегодня решили махнуть. Кирюшин бал дает.
Фельдшер внимательно посмотрел на меня:
– Андрей Иванович, так вы на бал едете?
– Хочу немного прошвырнуться. Людей посмотреть. Себя показать…
–
Не забудьте воздержаться от всяческих излишеств, хотя бокал шампанского на балу вам совсем не повредит…– Если вы насчет алкоголя – то к этому делу я абсолютно равнодушен. Может позавтракаете с нами?
– С превеликим удовольствием…
На завтрак Аглая подала фаршированные перчики, тушеную картошку с грибами и прожаренную индюшку. Привычный самовар тоже был тут как тут, на большой чашке пылали жаром румяные калачи и пирожки с капустой.
Во сколько же девка встает, если успевает состряпать все это на завтрак?
– Андрей Иванович, графинчик подавать?– спросила девушка.
– Нет, конечно.
Я грозно посмотрел на Прохора, он печально вздохнул и тут же набросился на фаршированные перчики.
– Как вам после столицы? – поинтересовался Митрич.
– А что столица? Просто большая деревня. Только дома повыше, да людей на улице побольше… зато какой здесь запах! Я вчера шел в село и просто наслаждался… разве сравнится с нашей природой уличная городская пыль и сажа…
– Утром Прасковья из села пришла,– сказал Прохор.– Говорит, селяне под впечатлением после вчерашней сходки. Мужики в трауре ходят, говорят барин пить запретил…
– Ничего, им только на пользу пойдет… позже еще благодарить будут. А то живут, право дело, хуже папуасов африканских…
– Так вы, Андрей Иванович, решили русского мужика перевоспитать? – удивился Митрич.– Пустое это дело, неблагодарное… Русский мужик понимает только один довод – свист барского кнута. Будут и пить, и драться, отлынивать от работы, когда случится такая возможность… Вот в Царицыне фабрику запускали. Один цех строили немцы. Все сделали в срок, аккуратно, чисто, любо-дорого взглянуть. Второй цех возводили местные мужики. То детали сломают, то запьют как сапожники… пока хозяин не выпорол всех поголовно – совершенно работа не шла…
– Мужику стимул нужен, он должен видеть результаты своего труда. И не нужно говорить что немец или англичанин лучше русского. Наш долго запрягает, зато дальше едет… Сколько уже веков на мужика все свалили: земли, подати, оброки… а как война – иди, Ванюша, вот тебе ружье да пика – защищай Отчизну от супостата. А кто русскому мужику в душу заглянет? Кто с ним поговорит, с горемычным? Что он хочет от жизни, в которой видит только беспросветную серость и грязь… Русь наша – великая Империя и ее величие держится на плечах обычного крепостного мужичка…
– А вы, Андрей Иванович, философ и русофил…– рассмеялся фельдшер.
– Да, я патриот. Но не такой, чтобы до мозга костей… Просто, если родился в России, люби свою Родину. Делай что можешь для ее развития и процветания, и не надо смотреть на этот Запад. Там совершенно другая история и менталитет… да, согласен, пусть немцы более аккуратны, китайцы трудолюбивы, но ведь и мы не лыком шиты, правда, Прохор Петрович?
– Угу… – пробормотал приказчик, прожевывая крылышко индюшки.
– Вот скажем, вы доктор – тогда стремитесь к мастерству в профессии. Мельник, кузнец, землепашец, да любой может стать счастливым, если видит результаты труда…