"Фантастика 2025-44". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
А теперь представь, сколько человек мы таким макаром должны каждый год куда-нибудь отправлять за государственный счет, если удовлетворять все подобные желания. И это я только о начинающих спортсменах говорю! А еще ведь и опытным бывает полезно где-нибудь побывать… Да у нас тут все министерство будет только на это работать, и то не управимся! Превратимся в большое турбюро!
— Но ведь на соревнования-то вы отправляете, — мягко заметил я.
— Когда речь идет о соревнованиях — другое дело, — ответил Степан Тимофеевич. — Кстати, о соревнованиях. Заметь, мы и так пошли вам навстречу
— Да, я понимаю, — скромно отозвался я. — И мы вам за это очень благодарны. Но ведь Куба — это тоже не туристическая поездка?
— Да? — внезапно расхохотался Степан Тимофеевич. — А какая же она, по-твоему? Уж не рабочая ли?
— В каком-то смысле да, — не моргнув глазом, ответил ему я. — И в ГДР была рабочая поездка, и на Кубу тоже будет рабочая.
— И как же вы там собрались работать, ребятки? — продолжал веселиться чиновник.
Честное слово, иногда я очень сочувствую тем людям, которые в силу своей должности обязаны постоянно вести какие-то переговоры и кого-то в чем-то убеждать. И это был как раз один из таких случаев.
— Ну, считайте, что это будут мастер-классы, совмещенные с тренировками, — попробовал объяснить я.
— Как и любые сборы, на которых вы бываете регулярно, — заметил Степан Тимофеевич. — И на которых, кстати, встречаетесь и знакомитесь с коллегами из других городов и республик.
— Верно, — не смутился я. — Но все они, точнее, все мы, все-таки принадлежим к одной и той же боксерской школе — советской.
— И что? — задал резонный, как ему показалось, вопрос чиновник. — Тебя чем-то не устраивает наша советская школа?
— Да почему же? — не отчаивался я. — У нас прекрасная школа! Я говорю немного о другом. Обычные сборы, где мы готовимся к соревнованиям со своими тренерами — это, конечно, замечательно. Но вот подумайте — если мы отправимся на Кубу, мы сможем потренироваться под руководством всемирно признанных мастеров! Мало того, там будут не только те боксеры, которые приезжали сюда, но и их коллеги, и ученики! Мы сможем пообщаться с каждым из них, познакомимся поближе с разными боксерскими школами, увидим, что из их опыта можно внедрить в нашу практику!
Степан Тимофеевич задумчиво смотрел на меня. Кажется, он уже не воспринимал мой визит как повод для веселья.
— То есть, другими словами, мы сможем перенять у кубинцев все лучшее, чем владеют они! — вдохновенно продолжал я. — А потом, когда вернемся обратно в Советский Союз, будем передавать это и остальным нашим ребятам. Они начнут заниматься дальше уже с учетом того, что мы переняли у кубинцев, и постепенно будут добиваться принципиально новых результатов!
— Ты еще скажи, что ты нам поднимешь уровень советского бокса, — скептически хмыкнул Степан Тимофеевич.
— А почему нет-то? — разошелся я. — Ведь именно так это и делается. Ну посудите сами: мы вернемся оттуда, обогащенные их опытом, а кубинцы — признанные мастера в мире бокса! И тут же начнем внедрять все здесь!
—
То есть выступите как рационализаторы, — вставил Степан Тимофеевич. — Обработаете чужой опыт и будете внедрять его среди своих коллективов.— Вот именно! — подхватил я. — И потом, речь ведь идет не только о физических навыках…
— А о чем же еще? — поинтересовался функционер.
— Я думаю, — размеренно произнес я, — нет, точнее, я даже уверен, что мы сможем подсмотреть у кубинцев разные технические хитрости, которые они используют. Какие-то тренажеры, снаряды, приспособления… Такие хитрости есть у любых спортсменов, только, как правило, этими секретами делятся гораздо менее охотно, чем боевыми приемами. Ну и, конечно, просто так, на выступлениях или на обычных тренировках таких вещей не подсмотришь. И в разговорах за чаем вряд ли выспросишь. А вот на совместных сборах что-то вполне можно подсмотреть.
— Да ты прямо как шпион на задании получаешься! — рассмеялся Степан Тимофеевич.
— Ну, в чем-то, может, и да, — согласился я. — Так вот, мы подсмотрим, как работают кубинцы. Вблизи, можно сказать, изнутри все увидим. А потом мы внедрим эти хитрости в тренировочный процесс наших, советских бойцов. Вы представляете, каких успехов мы сможем в результате добиться? Да наша школа бокса станет лучшей в мире! Может, потом сами кубинцы будут считать за удачу с нами соперничать! Ну и уж в любом случае на следующем чемпионате наши результаты заметно улучшатся, это точно!
Степан Тимофеевич молчал. Было видно, что он глубоко задумался. Тогда я решил «добить» его самым весомым для чиновника аргументом:
— А это уже, как ни крути, авторитет нашего государства! — выпалил я. — Ведь советская школа бокса и должна быть самой передовой — а значит, впитавшей в себя все самые сильные черты других школ и усовершенствовавшей их! Чтобы весь мир восхищался, как мы сумели не только перенять их достижения, но и улучшить. А как же мы сможем это сделать, если не будем работать, как говорится, в полях?
Чиновник снова внимательно посмотрел на меня, как будто проверяя — не шучу ли я, не разыгрываю ли перед ним какой-нибудь спектакль?
— Значит, ты говоришь, что вы хотите перенять все их хитрости и потом внедрить их у нас? — переспросил он. Было такое впечатление, будто в нем сейчас боролись два чиновника: один хотел во что бы то ни стало запретить нашу поездку, а другой — использовать ее для поднятия престижа советского бокса и записать это в свой личный актив.
— Ну конечно! — с готовностью подтвердил я. — Для этого мы туда и поедем… ну, в смысле, поедем, если вы разрешите, конечно.
Степан Тимофеевич слегка усмехнулся, помолчал еще немного, что-то подсчитал столбиком на бумаге, и наконец произнес:
— А ты с остальными парнями из сборной на эту тему уже говорил?
— А как же! — горячо откликнулся я. — Некоторые из них даже пришли со мной — стоят за дверью. Если надо, я их позову, они вам подтвердят все, что я сказал.
— Да не надо, — махнул рукой Степан Тимофеевич. — И так, в принципе, все ясно.
Он снова уставился куда-то в окно. Черт бы побрал эту привычку некоторых людей тянуть время!