"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

Что действительно комиссар с трудом мог «проглотить» в свой адрес, так это намёк на трусость. Занимая высокое положение в жандармерии, Маркус не всегда мог лично участвовать в облавах, и тем более ему не пристало заниматься патрулированием улиц. Я подозревал, что в глубине души Лейк с теплотой вспоминает те времена, когда он мог позволить себе это сделать. Во-первых, теперь на его плечи легло слишком много бумажной работы, а во-вторых, уверен, король запретил комиссару рисковать своей жизнью по пустякам. Фигура комиссара, кстати, на фотокарточках десятилетней давности была далеко не такой полной, как сейчас. Подозреваю, что это тоже стало следствием сидячей работы. Когда кто-то по глупости шептался, что шеф трусливо отсиживается в своём кресле вместо того, чтобы защищать Лорнак, скулы комиссара белели, а в глазах селилась стужа.

Всё произошло за какие-то минуты. Ещё недавно мы чинно общались, а уже через несколько мгновений мой плащ и мундир Маркуса лежали поверх грязных обломков, наши руки были соединены предплечьями и, сжав от напряжения челюсти, комиссар вливал в меня столько магии, сколько у меня не было отродясь. Я чуть не захлебнулся внезапно хлынувшим по моим жилам мощным потоком энергии, но устоял на ногах. Лишь тонкая струйка крови потекла у меня из носа, затем несколько капель скопилось на подбородке и стали капать на чёрный от сажи пол. Гарет, слегка побледневший от увиденной сцены, стоял рядом. Чтобы принять клятву, он встал позади меня и положил руки на плечи.

Слова стандартного договора мы повторяли за Маркусом слово-в-слово.

— Я, Кай Ксавье, обязуюсь в течение трёх дней перевести сумму в четыре тысячи восемьсот фэрнов на счёт господина Гарета Флетчера для строительства верфей…

— Я, Гарет Флетчер, как только получу деньги от Кая Ксавье, тут же направлю их на строительство верфей в Лорнаке и ни единого фэрна не положу себе в карман…

— Фу-у-ух, ну вот и всё! — довольно произнёс Маркус, убирая с влажного лба прилипшую прядь волос.

Я с неудовольствием потёр грудь. Там, где располагались шрамы, кожа горела, а сердечная мышца ныла, словно через неё пропустили слишком большой ток крови. Чувствовал я себя преотвратно, хотя понимал, что Маркус действительно хорошо постарался и сделал всё возможное, чтобы его магия сразу же наполняла клятву, а не мой резерв. И всё-таки в те мгновения, когда магия бурлила и плескалась вокруг меня, я впервые за долгое время вдохнул полной грудью и посмотрел на мир внутренним зрением. Небольшое, но стабильное лиловое свечение исходило от господина Гарета, яркое, как солнце, — от Маркуса. Несколько разноцветных всполохов виднелись между балками, густой сетью опутывалось всё помещение. До пожара здесь наверняка было развешено множество амулетов, а стены и вещи пропитаны простыми бытовыми заклинаниями. Как же жаль, что всё это мне больше недоступно.

— Ну, вот и всё, — повторил комиссар, застёгивая последнюю пуговицу на рукаве тёмно-синего мундира. — Теперь вы, господин Ксавье, можете быть уверены, что господин управляющий не украдёт ваши деньги, а он в свою очередь может уже сейчас нанимать персонал и рассчитывать на скорые фэрны. Ну, разве не здорово?

— Здорово, — отозвался, даже не пытаясь скрыть своё недовольство. — Ну, а в случае нарушения клятвы, что грозит?

— Господину Флетчеру — тюрьма за использование благотворительных денег, ну и вам то же самое. Я торопился, использовал самую простую клятву, она подразумевает одинаковое наказание для обеих сторон. Ну, сами понимаете, магию передавать сложно.

Сухо кивнул в ответ. И что мне теперь с этим делать?..

— Что ж, раз здесь дела улажены, я сейчас направляюсь в главное отделение жандармерии. Господин Ксавье, если у вас найдётся свободная минутка, — и снова эта ирония в голосе, — не составите ли мне компанию?

— Да, конечно.

С Гаретом мы распрощались быстро, а уже когда сели в автомёбиус с эмблемой в виде серебряной восьмиконечной звезды, комиссар прищёлкнул пальцами. Я не видел магических нитей, но резонно предположил, что это заклинание звукоизоляции. Судя по тому, что Лейк первым начал разговор, а фурман даже не дёрнул плечом, так оно и было.

— Кай, как же долго мы не виделись!

Снова на «ты» как в старые времена и больше никакого официоза.

— Всего шесть месяцев. — Я невозмутимо пожал плечами. — Для старых знакомых это нормальный срок.

— Да, но раньше, бывало, мы виделись на каждой неделе, — Маркус усмехнулся, откидываясь на сиденье. — Ты, кстати, совсем не изменился, если говорить о внешности, а не о резерве.

— А ты потолстел фунта на три, — я прищурился, окидывая взглядом его живот, — или четыре. Думаю, твоя жена на радостях, что ты стал ночевать дома, а не проводить время со мной, напекла тебе сдобных пирогов.

Толстяк запрокинул голову и шумно расхохотался.

— Да, помнится, однажды она почему-то решила, что у меня завелась любовница. Ты всё такой же едкий и острый на язык, как и раньше, а то я уже всерьёз засомневался, тот ли передо мной Кай Ксавье, которого я искал.

— Это потому что не надо было допрашивать ночных фей. У них слишком интенсивные духи. Да и арестовывать их тоже не надо, я сразу сказал, что дело не в них, а в курьере, что приносил утреннюю газету, — фыркнул, вспоминая то дело, при котором комиссар пришёл в отделение жандармерии злой, не выспавшийся и с фингалом под глазом. — Так ты меня искал? Зачем?

— Кай, — толстяк покачал головой и сел на сиденье ровнее, — я всё это время следил за теми, кто покидает город через порталы и корабли. Мне предоставляют отчёты о пассажирах монорельсов и повозок, что въезжают из любых ворот города. Я знаю, что ты не покидал Лорнак, точно так же, как знаю, что ты не выкупал родовой особняк обратно и не приобретал никакого другого имущества. Я перекрыл тебе возможность зарабатывать единственным способом, которым ты умел. И вот у меня назревает вопрос: где ты был всё это время и откуда возьмёшь деньги на верфи?

Я вновь безразлично пожал плечами.

— Тебе-то какая разница? Не твоя забота.

— Кай-Кай, — вздохнул жандарм и устало потёр лицо обеими руками. — Ты мне нужен. Без твоей помощи процент расследования преступлений упал, я действительно не справляюсь. Ну, скажи, что тебе стоило согласиться работать на меня? Почему ты такой упрямый? Право слово, даже соблазнить целку в самом храме Небесной Старицы легче, чем уговорить тебя работать на жандармерию. В чём дело?

Я поморщился, не желая возвращаться к избитой теме.

— Маркус, давай ближе к делу. Как говорил неоднократно, учить распознавать ложь тебя или твоих ребят я не собираюсь. С последнего нашего разговора ничего не изменилось. У тебя что-то ещё?

— М-м-м… а если я верну тебе лицензию на сыскную деятельность? Ты должен Гарету крупную сумму, а с ней сможешь взять ссуду в банке и отдать кредит за несколько лет.

Сердце пропустило удар. Вот, оказывается, в чем был план старого прохвоста. Он хотел меня связать по рукам и ногам и вынудить работать на официальные структуры… Шеф жандармерии хитёр и опасен, и как всегда решил использовать излюбленный приём кнута и пряника. Лицензия была отозвана Гильдией Сыщиков из-за того, что мои эманации нашлись среди смертельных чар на теле Милинды. Строго говоря, я не могу больше работать сыщиком, и если кто-то и способен хоть как-то изменить ситуацию, так это шеф жандармерии. Но я не хотел подавать вид, что слова Маркуса меня хоть сколько-то тронули.