"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32

Сошлись прямо здесь, в проходе между торговыми рядами. Это много позже княжеские дети станут неприкасаемыми. А сейчас набить им морду можно, практически не опасаясь возмездия. Ну если только родитель выпорет сынка за то, что посмел поднять руку на княжича. А то, глядишь, и князь приложится к своему отпрыску, так как позволил этому случиться. Жесткое и по-своему справедливое время.

Схватка, итог которой, казалось, был предрешен, закончилась, так толком и не начавшись. Противник Глеба, может, и был силен, но в быстроте, ловкости и технике явно уступал княжичу. Чем тот в полной мере и воспользовался, расквасив нос своему противнику, а затем добавил, отправляя его в нокаут. И что-то подсказывало Михаилу, что он при этом повредил своему обидчику челюсть. И хорошо, если свернул, а не сломал.

– Дурень, – заметил сопровождающий Михаила. – Глеба вои особой сотни Пограничного натаскивали. А они в драке страсть какие лютые. Но посторонних не учат. Лишь княжича Глеба и согласились. Уж больно ликом на деда своего походит. Он ить только с виду немощный, а так-то жилистый и науку воинскую хорошо постиг.

Договаривал парень уже на ходу, и Романов был вынужден от него не отставать.

– А что княжич в Пограничном-то делал?

– Он там под крылом дядьки в университете обучение проходит. В Переяславле редко бывает, вот и не знают его тут толком. Побывка уж к концу подошла, должен был возвращаться, а тут поход. Ему же науки куда ближе к сердцу, чем воинское ремесло.

– А ты, я гляжу, многое знаешь.

– Служба такая.

– Уж не по тайным ли делам?

– Так ты ить уж и сам понял, что я не новик никакой.

– Понял. Как и то, что боец первостатейный. Тоже, поди, у этих особых учился?

– Не. Мне науку другой наставник преподал. Но обучил на совесть. Тебя уложу и безоружным.

– Не бахвалился бы ты. Эвон, один распушил хвост перед девицами, теперь жидкую кашку через камышинку сосать будет, – кивнув в сторону оставшихся за спиной ребят, усмехнулся Михаил.

Парень, не останавливаясь, обернулся, смерил его взглядом и пожал плечами.

– Как-нибудь померяемся умениями в кругу. Там враз все нутро наружу лезет.

– Согласен.

Ну что тут сказать, Лешек был крестьянином и, несмотря на навыки, появившиеся благодаря суперпамяти Михаила, воинской статью все еще не обзавелся. Годы, проведенные за сохой, вот так враз не отринешь. Они в любом случае оставят свой отпечаток.

Впрочем, куда больше Михаила сейчас занимал его внук. Вернее, чувства, которые он должен был испытать при виде него. А их не было. Вообще. Вот детей он любил. Когда увидел повзрослевшую Марфу, сердце едва не зашлось. А увидел Глеба – и ничего не шевельнулось. При этом понимание, что это внук, присутствует, но и только. Возможно, причина в том, что Романов не видел, как тот рос. Вот он, уже практически взрослый, получите и распишитесь. А любовь и родственные чувства это дело такое, что по обязанности не появляются.

Был у Михаила дядя, который как-то возмутился холодностью племянника. Мол, я твой дядька, и ты должен меня любить. Романов тогда откровенно ответил, что он должен относиться к нему с уважением, это да. А любовь – это уже по другому разряду проходит. Отношения у них были так себе. И в тот вечер они в очередной раз разругались в пух и прах. Правда, на следующий день Михаил уже суетился, решая какой-то вопрос дядьки.

Вернулись на подворье боярина, и провожатый сразу же повел Михаила на задний двор, где обнаружился флигелек. Романов как-то не особо удивился, что Архипом Егоровичем оказался тот самый плюгавый мужичок неопределенной наружности.

– Ну что, Михайло, снова здравствуй, что ли.

– И тебе не хворать.

– А ты, я гляжу, не удивлен.

– А чему дивиться-то? Веры мне пока никакой. У вас ить по всем стольным градам соглядатаи разосланы. И все-то там тихо да благолепно. А тут я со своей вестью. Без пригляда такого оставлять никак нельзя. Хорошо еще в поруб не посадили, и на том спасибо.

– С чего ты взял, что ночевать придется не в порубе?

– А к чему меня тогда вести на боярский двор, да еще и в твое жилище? Опять же не в путах и не в железе. Знать, не так худы мои дела.

– Это точно. Переночуешь сегодня тут, – указав на дверь в другую комнату, произнес Архип Егорович. – Оружие твое там же. А уж куда тебя пристроить, завтра решим. Может, и к себе возьму. По стати в тебе воя не признать. А оно в нашем деле дорогого стоит. Внешность у тебя непримечательная. Да и не дурень.

– А зачем мне это?

– Ты ить порубежником стать желаешь.

– Нехорошо подслушивать разговоры боярина, – осуждающе покачал головой Михаил.

– Мне можно, – отмахнулся мужичок. – Так вот, в нашем деле обзавестись серебром можно куда быстрее, чем в дружине или надельном войске. Если с умом, конечно.

– Сам-то не больно разбогател.

– А мне без моего ремесла жизнь, что каша без соли. Вроде есть можно, только невкусно.

– Резонно. Так, может, тогда повечеряем чем-нибудь, – намекая на доносящиеся с кухни ароматы, произнес Михаил.

– А это непременно. Глафира! Подавай на стол.

Из кухни появилась статная девица с миловидным лицом. Вроде всего-то несет поднос с исходящим паром чугунком, хлебом, кувшином пива и кружками. Но двигается при этом так, что не прикипеть к ней взглядом невозможно.

Первым делом Михаил отпил добрый глоток пива, чтобы смочить горло. И тут же почувствовал едва уловимый привкус знакомой дурманящей настойки. Ага. Решили обработать его по полной. Следом еще и зелье правды подольют. Ну что же, вполне ожидаемо. Интересно, а как далеко ему позволят зайти. Уж больно хороша эта Глаша.

Глава 14 По пути в Червень

Степь от края до края да волнующийся на ветру ковыль, проносящийся под скачущими лошадьми. Благодаря трем заводным при каждом всаднике шли споро. Настолько, что вчера успели пройти полтораста километров. И сегодня пройдут столько же. Для живого транспорта это очень много. Даже с учетом сменных лошадей. И уж тем паче когда речь не о разовом пробеге, который мог достигать и более существенного результата, а о многодневной скачке. Как ни крути, на семьсот с лишним километров потребуется пять дней пути.

Михаил полагал, что они воспользуются речными колесными судами. Даже при условии увеличения маршрута до тысячи километров получилось бы пройти их за четыре дня, а то и меньше. Сотня бойцов, да эти лоси, меняя друг друга, без труда поддерживали бы максимальную скорость.

Это лошадь – существо капризное и требует тщательного ухода. У человека запас прочности значительно выше. Если устроить соревнование между пешим и всадником, с многодневным марш-броском, то Михаил без тени сомнений поставит на первого.

– Прива-ал, – подняв правую руку, скомандовал сотник.

Всадники начали осаживать лошадей и вскоре встали кучками, разбившись на десятки. Едва спрыгнув на землю, Романов наскоро размял ноги и принялся обихаживать лошадь. Снял седло. Сорвал пучок травы и обтер взмокшую шкуру. Потом накрыл кобылу легкой попоной, чтобы остыла. Не забыл и стреножить. А то еще сунется вслед за остальными на водопой. Эдак хапнет холодной водицы да застудится. Как ни крути, конец сентября. Животные, бежавшие этот отрезок перехода без груза, запалиться не успели и уже отдышались, пока он возился с их товаркой. Ничего, время есть. Привал продлится минимум час.