"Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32
Шрифт:
– Мечников – ничего. А вот мне хотелось бы знать, что стряслось двадцать лет назад в Пограничном, – глядя прямо в глаза Даниле, произнес Михаил.
– Ну так и спросил бы Федора Акимовича. Уж кому ведать о том, как не ему.
– Не он предал князя Петра.
– Ох, сынок, сынок, не тебе мне говорить о предательстве. Я и двадцать лет назад не испугался выйти перед народом, да сказать о том. И сейчас живу не особо таясь, хотя и имею опаску на предмет мести. Только от пограничников или Романовых беды уже давно не жду. А вот от кого иного, так очень даже может быть. За годы ничего не изменилось. Предал я Петра, потому как он
– Убивать-то к чему? Всю семью. Под корень.
– А вот это уже не твоего ума дело. Лучше давай вернемся к тебе. Так каким ты боком к Романовым?
– Родня. Близкая.
– Не было у Михаила Федоровича родных, кроме потомков Рюрика. И на стороне деток он не имел. Он вообще не был ходоком, потому как жену свою любил.
– А коли я сам Михаил и есть?
– Шутить, стало быть, решил. Только отшутиться ить не получится. Отсюда у тебя только одна дорога – на тот свет. А коли так, то я и стараться не буду. Достанет с тебя одного лишь зелья правды.
– А что так? Жечь каленым железом не нравится?
– Не нравится. И никогда не нравилось.
– А для чего же тогда это богатство содержишь? И коли судить по смраду, оно не простаивает.
– И это тоже не твоего ума дело, – открывая толстую дубовую дверь, произнес Данила.
В помещение вошла девка в распахнутой шубке. В руках две кружки и кувшин со сбитнем. Последний она пристроила на краю горна, чтобы оставался горячим. Пустую кружку поставила на стол перед боярином, а с полной направилась к Романову. Подойдя к нему, она потянулась было к носу, дабы зажать его, но Михаил отвернулся.
– Не нужно. И так выпью, – произнес он.
Тогда она ласково улыбнулась и приподняла его голову, чтобы было сподручней. Он с удовольствием выдул сбитень с характерными нотками вкуса зелья правды. Хорошо приготовлен, между прочим. Жаль только холодноват.
– Данила Ильич, просьба одна есть, – допив, произнес Романов.
– Говори.
– Ты пока со мной не закончишь, Ксению-то не трогай.
– За мной зряшного изуверства никогда не водилось. Не станет нужды, никто ее пытать не будет. Расслабься. А Машенька тебе поможет, – кивая на девушку, произнес боярин.
Та с многообещающей улыбкой сняла с себя шубку, потом, призывно извиваясь телом, избавилась от сарафана. По зимней поре на ней обнаружились шерстяные панталоны. К слову, привнесенные именно Михаилом. Заботился он о женском здоровье. Ему рождаемость нужно было поднимать, а не полагаться на естественный отбор. И результат был.
Марии на вид лет двадцать пять. И мастерицей она оказалась ничуть не хуже Ксении. Знала, как возбудить мужчину и как доставить ему удовольствие. Как ласки превратить в сладостную пытку. Словом, профессионал, что тут еще сказать.
Только в этот раз ей попался неправильный клиент. Тело реагировало вполне ожидаемо, потому как разум в его реакции не участвовал совершенно. Зато сам Михаил смотрел на нее с нескрываемой иронией, время от времени переводя взгляд на Данилу.
Тот сидел в углу, попивая горячий сбитень. При этом взгляд его все больше мрачнел, так как на все вопросы девки у Михаила неизменно находился ироничный ответ. Порой прилетало и ее начальнику.
Наконец Строев усомнился, что в первой кружке имелось зелье.
Достал из кошеля склянку и, наполнив пустую тару повторно, щедро плеснул в нее новую порцию. Михаил с самым искренним видом поблагодарил его за горячий напиток, который теперь оказался куда вкуснее.– Ну и как такое возможно? Ты выпил противоядие? И когда бы успел? Более часа минуло, как тебя схватили. Оно уже не подействует, – выгнав девку, произнес Данила. – Никак Федор нашел какое иное зелье?
– А может, все проще? Скольких ты знал, способных противостоять зелью правды? – хмыкнув, поинтересовался Михаил.
– Только одного.
– Так, может, я и есть он?
– Михаил Федорович погиб. Я лично видел его в гробу. Да и не можешь ты быть им.
– Ну так тело – это всего лишь сосуд, наполненный душой. Витал мой дух, витал, да волей Господа оказался в опустевшем теле, из коего выбило прежний дух.
Данила непроизвольно перекрестился.
– Брось. Ты никогда не был особо набожным, – покачал головой Михаил. – Так что сталось с Петром, его семьей и Алией, а, Данила? Как так случилось, что вы с Федором и Ростиславом извели их всех?
– Ты не можешь быть Михаилом, – убежденно произнес боярин.
– Конечно, не могу. Как не могу знать и о том, что однажды стрела пробила тебе мошонку, и повезло тебе лишь потому, что она была бронебойной, да я случился рядом. Чего смотришь, Данила? Ты спроси меня о том, что знать могли только ты и я. Мне, конечно, несложно и самому, так как память у меня не в пример твоей. Да только откуда мне знать, что ты помнишь, а о чем уж накрепко позабыть смог.
И боярин спросил. Потом еще. И снова. Их игра в вопросы и ответы длилась более двух часов. Бывало и такое, что Данила бросал на Михаила победные взгляды, будучи уверенным в том, что подловил самозванца. Но после выяснения всех обстоятельств оказывалось, что это именно его подвела память.
Наконец настал момент, когда Строева оставили последние сомнения. Он долго молча стоял перед Михаилом и смотрел ему в глаза, стараясь понять необъяснимое. Постепенно в нем крепла вера в происходящее, что Романов отмечал, наблюдая за малейшими изменениями его выражения лица.
Наконец Данила принял решение, подошел к столу, налил в кружку сбитня. Плеснул туда из склянки зелье и единым махом выпил. Сел на стул и вновь посмотрел в глаза Михаила.
– Я тут достаточно долго. Ты все видел. Противоядие мне было не принять. Склянка с зельем была на виду. Как быть, ты знаешь.
Пока не подействовало зелье, он вызвал из-за двери стражу и приказал привести Ксению. Не прошло и минуты, как она оказалась в пыточной, и с нее сняли кандалы. Михаил ободряюще улыбнулся и указал на сидевшего боярина, на лице которого постепенно появлялось блаженное выражение. Она недоумевающе посмотрела на Романова, но тот лишь вновь показал подбородком на хозяина Озерного.
– Кто велел убить Петра, его семью и Алию? – видя, что Ксения довела клиента до нужной кондиции, поинтересовался Михаил, все так же будучи прикован к дыбе.
– Мономах, – блаженно вздохнув, ответил Данила.
– Кто знал об этом?
– Федор и его подручные.
– А Ростислав?
– Он должен был захватить город так, чтобы не предать его разору, арестовать князя с семьей и представить их на княжий суд. Федор все сделал за его спиной. Потом выдал нескольких павших в сече за казненных убийц княжьей семьи.