"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Обратите внимание вот на эту красавицу, – Бесоев ткнул своим перстом в нечто, сильно смахивающее на огромную стальную морковку со множеством отверстий спереди. – Конечно, это кустарщина, но работает неплохо.
– А что сие за приспособление? – поинтересовался я. – Я даже не могу себе представить, как стреляет эта штука.
– Это, Иван Васильевич, блок для стрельбы неуправляемыми ракетами С-8. Используют такие блоки у нас в основном вертолеты и самолеты. В нем находится двадцать ракет калибра 80 миллиметров – чуть больше трех дюймов. Ракета имеет дальность полета до двух верст. Как я уже сказал, она неуправляемая, и из нее стреляют не по точечным целям, а по площадям. Зато в том месте, куда ляжет залп из этого блока, редко кто остается целым и невредимым. В головной части каждой ракеты
– Какой ужас! – воскликнул я. – Такой стальной дождь убьет или искалечит всех, кто окажется у него на пути.
Югоросский штабс-капитан лишь развел руками, словно говоря: «На войне как на войне». А у меня внутри даже шевельнулась жалость к тем, кто окажется под ударами такого бронепоезда смерти.
– Ну и, так сказать, на десерт, мы установим на платформах пулеметы – это что-то вроде ваших митральез – и АГСы, сиречь автоматические гранатометы станковые. Они забрасывают свои гранаты на расстояние до двух верст, причем делают это весьма быстро. Стреляют они осколочными и прочими снарядами. Тоже весьма эффективная штука.
– Все это, конечно, просто замечательно, Николай Арсеньевич, – сказал я, – только кто будет из этого чудо-оружия стрелять? Вас немного, а мои солдаты хотя и храбрецы, но с вашей техникой не знакомы.
– Мы учли этот момент, Иван Васильевич, – кивнул Бесоев. – Сегодня вечером сюда будут переброшены по воздуху люди, которые обучены стрельбе из всего того, что вы только что увидели. Треть их – из югороссов, а остальные – волонтеры из России и юные конфедераты. Вы уж тут не обижайте их – они ребята хорошие, опыт боевой имеют – участвовали в освобождении Ирландии от британцев.
Хочу попросить вас еще вот о чем. В экипаж бронепоезда нужны ваши люди – меткие стрелки, а главное, те, кто хорошо знает здешние места. У нас, конечно, есть карты этой территории, но надо, чтобы были те, кто без карт, только по хорошо известным им приметам могли бы с ходу определить, где находимся мы, а где неприятель.
Я пообещал штабс-капитану подобрать для него надежных людей, с которыми наш бронепоезд мог бы дойти до самого Вашингтона.
– Да, и еще, – сказал Бесоев, – помимо боевой части в БП следует сформировать и вспомогательную, своего рода тыл. Ведь необходимо место, где хранятся боеприпасы, продовольствие и прочее военное имущество. В конце концов, вагон для раненых – а они будут, как мы ни будем стараться беречь личный состав. Опять-таки надо куда-то складывать рельсы и шпалы для ремонта железнодорожного полотна. Нужен будет и запасной паровоз, если основной будет поврежден врагом.
Я на эту тему переговорил с господином Смирновым, и он обещал сформировать вспомогательную часть бронепоезда.
– А вы, Николай Арсеньевич, не подумали о том, что вслед за вашим, как вы говорите, БП, должны двигаться составы с войсками? Вы разгромили противника, заняли город, а дальше что? Оставите его и двинетесь дальше? Так его снова займут янки и расправятся с теми, кто с радостью встретил вас. Будете сидеть и ждать у моря погоды? А так вслед за вами в город на поезде прибудут наши солдаты, после чего вы с чистой совестью поедете дальше воевать.
– Все правильно вы говорите, Иван Васильевич, но сможем ли мы найти нужное количество вагонов и паровозов для переброски войск? Может быть, надо для начала захватить большой населенный пункт, в котором есть депо с необходимым количеством подвижного состава? Вы прикиньте – есть ли такой город поблизости.
– Гм, пожалуй, я так сразу не смогу вам ответить. Надо будет посоветоваться с капитаном Смирновым. Он инженер-путеец и знает об этом поболее меня. Пойдемте, Николай Арсеньевич, поговорим с ним.
Джордж Фрисби Хоар, его обитатель
– Ты что сделал, идиот? – заорал Хоар, заглянув в президентскую спальню. – Какого черта ты тут повесил эту мазню! Этой штуке место в спальне первой леди, болван!
Да, Рут-Энн почему-то очень нравились жутко романтические картины школы долины
Гудзона. Но ему-то зачем в спальне подобный пейзаж? Он самолично посмотрел кладовку в подвале, в которой хранились картины, и отобрал лично для себя полотно, вероятно, Рубенса, хотя он уверен в этом не был – искусство Хоара заставляли изучать в университете. Мол, для человека образованного это важно. Но для новоиспеченного президента картины были лишь для того, чтобы покрасоваться перед гостями – а также выгодно вложить деньги.Рубенс для него был исключением – этот голландец (или фламандец? попробуй их разбери…) малевал толстозадых и грудастых баб, то есть именно таких, какие нравились Хоару с молодости. А эта, с огромными отвисшими грудями, изображающая Венеру, к которой пришел ее супруг – Хоар успел подзабыть, кто именно, то ли Геракл, то ли Гефест, а может, и Марс – была очень сильно похожа на Луизу Паттерсон. Супруга бывшего сенатора оказалась лучшей любовницей, которая у него когда-либо была, тогда как его собственная мегера, высохшая, словно копченая селедка, Рут-Энн, если в кои-то веки и соглашалась разделить с ним постель, то лежала, как бревно, и если и смотрела при этом на мужа, то как на последнюю мерзость. Хотя, как ему успели доложить, она нередко проводит время то с инструктором по верховой езде, то – когда она в Бостоне, как сейчас – с капитаном яхты.
Кстати, когда Саймон Камерон предложил ему сделать вице-президентом его сына Джимми, а не Паттерсона, Хоар немедленно согласился еще и потому, что у него появилась идея овдоветь месяца через два. Ведь яхты же тонут время от времени, и почему бы этому не случиться, когда на борту находится Рут-Энн? А еще через годик Хоар мог бы спокойно жениться на Луизе Паттерсон, благо она уже сейчас стала бы вдовой… Кто ж знал, что эта содомская сволочь сможет сбежать!
Да и вообще все шло не так, как он планировал. Да, он стал президентом, но в городе, отрезанном от остальной страны. К северу – этот ублюдок Тёрчин, перехвативший главные железнодорожные артерии – в первую очередь Балтиморскую и Огайскую железную дорогу. Была, конечно, еще и ветка на Балтимор и дальше на Гавр-де-Грейс, откуда можно было перебраться в Пенсильванию, но и она шла через территорию, где то и дело появлялись отряды мятежников. А на другую сторону Потомака – в Аквию и Александрию, туда, откуда ходят поезда в южные штаты – теперь лучше и не соваться. Уехать-то можно, только вот куда?
Выход из Чесапикского залива заблокировала эскадра этой проклятой самозваной Конфедерации. И если их норфолкский отряд топчется на месте – все-таки Хоар решился и отправил туда генерала Винфилда Скотта Хэнкока вместо Говарда, – то Форрест, двигаясь от Чарльстона, весьма успешно развивает наступление на Колумбию, столицу штата. Хорошо еще, что защищать город отправился генерал Шерман…
Потеря Ки-Уэста во Флориде означает, что флот Конфедерации блокирует и выход в Мексиканский залив. Мобил пал, Лонгстрит – уже дважды изменивший, сначала Югу, а теперь и Северу, – идет на Батон-Руж. Хорошо еще, что его попытка с ходу взять Новый Орлеан оказалась безуспешной – там какой-то полковник Кинг, отстранив присланное Говардом руководство, сумел грамотно организовать оборону.
Даже Хоару теперь стало понятно, что опора на цветные полки оказалась не самым лучшим решением. Хорошо еще, что газеты описывают события так, что население северных штатов – и собственно Вашингтона – верит в нужную версию событий. Тем более что историю, как известно, пишут победители. А Север победит и на сей раз, в этом новый президент не сомневался – у него и населения намного больше, и промышленность всяко получше, а самое главное, вся финансовая система сосредоточена именно там. И даже такой далекий от военного дела человек, как он, знал, что сказал в свое время великий Наполеон: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» [75] .
75
Эту фразу действительно, как правило, приписывают Наполеону, но на самом деле это написал Раймондо Монтекукколи, военачальник семнадцатого века, в своих «Афоризмах об искусстве войны».