"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Так что же мы здесь стоим! Скорее, показывайте, где раненое животное! – сонное состояние как рукой сняло, когда я услышала, что животное истекает кровью.
– Эллис, подожди, – Кристиан схватил меня за запястье, – это дикий донтрийский скакун в состоянии болевого шока, он просто не подпустит к себе никого, кроме…
– Да какая разница, – я вырвала свою руку из его цепкого захвата. – Воины подержат, пока я буду бинтовать, – и устремилась вслед за светловолосым воином.
Если бы я только знала, что хотел сказать мне Кристиан! Если бы только дослушала его! Много раз я возвращалась в этот момент и проклинала себя за то, что не дослушала лорда, за то, что так некстати
Я выбежала во двор особняка прямо в тонком домашнем платье, но, к счастью, ночь была тёплой. Посередине огромного двора гарцевал и не давался ни в чьи руки прекрасный графитово-серый жеребец с серебряной гривой. Надрываясь, он отчаянно громко ржал и пытался сбросить со своей передней ноги громоздкий охотничий капкан, но от его хаотичных движений капкан не соскакивал, а вот кровь текла лишь сильнее. На расстоянии нескольких метров от ирриса, образуя круг, стояли пятеро полуобнажённых донтрийцев, чьи длинные распущенные волосы в лунном свете походили на гриву скакуна. Наверное, при любом другом раскладе событий я залюбовалась бы мускулистыми торсами воинов, но сейчас мне было не до этого. Донтрийцы напевали на своём языке что-то мелодичное, пытаясь успокоить обезумевшего от боли жеребца, но всё было тщетно.
– Эллис, наконец-то ты пришла! – услышала я голос Винсента, и обернулась на звук.
– Я не смогу остановить кровь, пока на животном капкан, – крикнула я, пытаясь перекрыть неистовое ржание животного и пение воинов.
Краем глаза я увидела, как из круга воинов вышел один с волосами до поясницы, а на его животе красовалась свежезашитая рана. Наверно любая другая нормальная женщина подумала бы о том, как же хорош этот мужчина в одних только обтягивающих штанах, но у меня в голове промелькнула мысль: «здорово всё-таки у меня получилось наложить швы местной иглой».
– Элли, мы можем заставить животное не двигаться на несколько секунд, этого хватит, чтобы снять капкан, но тогда кровь польётся ещё сильнее. Вот ткань, – он протянул мне какие-то лоскуты, – твоя задача перетянуть рану на ноге скакуна как можно быстрее сразу после того, как я сниму капкан. Пожалуйста, будь осторожнее. Удерживать ирриса дольше пяти-десяти секунд у нас не получится точно, но думаю, что тебе он дастся.
Я не стала вдаваться в подробности, почему конкретно мне донтрийский скакун доверится, просто кивнула. Дальше всё произошло очень и очень быстро. Воины сомкнули круг и, действуя одновременно, чётко и слаженно, схватили жеребца, кто за что. Валерн, я узнала его среди остальных, придерживал животное за сбрую, трое воинов по отдельности навалились на ноги и с силой сдерживали их. Присоединился и тот, что искал меня вместе с переводчиком. Винсент, слегка поморщившись от боли в боку, наклонился и одним точным резким движением голыми руками разжал гигантские металлические дуги капкана. Я настолько остолбенела от физической силы правящего князя, что потеряла две или три драгоценные секунды.
– Элли, скорее! – вернул меня на землю голос блондина с прорезавшимися стальными нотками.
Я спохватилась, что стою, неприлично раззявив рот, а потому быстро присела на колени и стала накладывать жгут, как учили меня на первом курсе. Рана хоть и имела рваные края, была совершенно неопасной. Охотничьи капканы не имеют целью искалечить или убить животное, лишь поймать его, а человек, поставивший ловушку, уже сам должен решить, что делать с жертвой.
Я настолько сосредоточилась на обматывании ноги жеребца кусками ткани, что не заметила, в какой момент воины Донтрия отпустили животное и отошли в сторону. Когда я подняла взгляд выше, то увидела, как лошадиная морда с подозрением принюхивается к моей макушке, с интересом шевелит ушами, но терпеливо ждёт, когда я закончу. Винсент же стоит рядом и широко мне улыбается:
– Они очень умные животные, особенные, – пояснил он на мой недоумённый взгляд, подавая руку,
чтобы я встала с коленей.– Да, я поняла… Как его зовут? – ошеломлённо протянула, посмотрев в глаза ирриса.
– Вольный Ветер, – услышала я, всматриваясь в умные глаза.
Как тут не удивиться тому, что ещё минуту назад взбешённый жеребец теперь мирно стоит и лишь недовольно всхрапывает. Ещё будучи хирургом, я достаточно равнодушно относилась к животным. На ветеринара идти не планировала, своего питомца у меня никогда не было. Да и сложно завести своего питомца, когда понимаешь, что будешь работать по сменам и можешь просто не прийти домой за сутки или двое, чтобы накормить кота, потому что будешь занят на операциях. И тут, впервые глядя на ирриса, я почувствовала в его глазах какое-то понимание и даже разум. Жеребец слегка легонько толкнул меня в плечо, словно говоря «спасибо» за оказанную помощь.
– Рана несерьёзная, зарастёт быстро, но копыто лучше не нагружать, – прокомментировала, чуть растерявшись и переводя всё своё внимание на отряхивание платья от земли.
Винсент серьёзно кивнул, а жеребец качнул головой, будто бы тоже понял всё вышесказанное.
– Спасибо, что помогла, – поблагодарил князь и сделал знак своим соратникам, что они могут расходиться.
Я кивнула, всё ещё глядя в умные серые глаза животного, а затем перевела взгляд на Винсента и охнула. Похоже, он перенапрягся, когда разжимал капкан. Края раны вновь выглядели худо: нитка всё ещё стягивала их, но слабая струйка кровь потекла по безупречному животу.
– Надо бы тебя тоже забинтовать, – пробормотала я, не отрывая взгляда от торса мужчины и прикидывая, сколько ткани потребуется.
– Ещё ни одна девушка не рассматривала меня настолько откровенно, и при этом явно не в ключе интимных утех, судя по тому, что ты даже не покраснела, – хохотнул князь, возвращаясь к полушутливой форме отношений, установившейся между нами.
Я так же шутливо погрозила ему пальцем, так как к этому моменту времени во дворе уже никого не осталась.
– Пойдём, отведу своего жеребца в стойло, там ты меня и перевяжешь, – предложил Винсент, и я согласилась.
Шли до стойла мы медленно: жеребец припадал на правую ногу, донтриец тяжело дышал, но старался не выдать того, что действительно перестарался с капканом, а я думала о том, что, пожалуй, Легран был прав. Если даже тяжелораненый воин может голыми руками разжать охотничий капкан, то боюсь себе представить, что может обычный здоровый донтриец. Интересно, а какая у них магия? Винсент что-то говорил о том, что у них в Донтрии нет законов, призывающих соблюдать чистоту крови, то есть все донтрийцы в той или иной степени наделены магическими способностями…
Тем временем Винсент завёл жеребца в стойло, а затем тяжело привалился к балке. Я оценила бледность его лица, покачала головой, после чего так же молча, как мы и шли в конюшню, приложила кусок сложенный вчетверо ткани, а поверх обмотала ещё одним длинным лоскутом.
– Ну, всё, вот так должно быть нормально. И давай уже, не геройствуй больше, а то рана вновь откроется, – пробормотала, оглядывая результаты своих трудов.
Винсент улыбнулся и вновь попытался сыронизировать:
– Извини, Элли, – вот как-то легко у него получилось перейти на «ты» и сделать так, чтобы я тоже называла его по имени, – но не геройствовать я не могу. Для меня это как запрет на дыхание.
Я покачала головой. Князь Валерн, старший брат Винсента, произвёл на меня впечатление серьёзного и опасного воина и дипломата, впрочем, как и остальные воины Донтрия, а Винс… ну вот так и хочется сказать, что шут и балбес. Удивительно, что он при всём своём характере ещё и правящий князь Донтрия! Как такое может быть?
– А, в семье не без урода, – ответил Винсент, и я поняла, что произнесла последние мысли вслух.
Стало немного стыдно.
– М-м-м-м… – промычала, просто не зная, что на это ответить.