"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Только Одарение дало мне возможность расчехлить детскую мечту. И то я решил для начала откусить кусок, который смогу проглотить. Открыл поисковое агентство, а не детективное, потому что таланты свои не переоценивал. Даже с учетом Дара я отнюдь не гений психологии или дедукции. А когда банальный поиск потерянного перерастал все же в расследование, я всегда, каждый раз выезжал на Даре. Которого больше нет.
Честно говоря, отправиться к заказчику и разобраться я пообещал на автопилоте — наверно, беспокойная ночь сказалась. Но назвался груздем — полезай в кузов. И на завтра не перенесешь — щенок пропал три дня назад, а в таких делах счет может идти на часы.
Звоню заказчице — она согласна принять меня прямо сейчас. Хорошо, что верный фордик остался на парковке у офиса и завелся
По пути останавливаюсь перекусить и на скорую руку с телефона навожу справки о заказчице. Имя у нее непростое — Алевтина, и сама она дама непростая — владелица небольшой сети автосалонов; серьезный бизнес, не женский. Район проживания соответствует — это самый дорогой коттеджный поселок в ближнем пригороде. Алевтина в свои почти полвека ухоженная, подтянутая, стильная. Не выглядит акулой бизнеса, как Мария, черты лица мягкие, чуть поплывшие — но настоящие акулы как раз обычно и не выглядят акулами. Нахожу семейные фотографии — красавец-муж и трое деток: шесть, восемь и семнадцать лет. А вот и пропавший щенок — кудрявая рыжеватая шерсть, подвижные висячие уши, карие глаза смотрят на мир с любопытством и доверием. Ну чем не идиллия? Разве что муж слишком уж молод. Ну да, все дети у Алевтины от предыдущих браков, а этот крендель, Евгений, ей в сыновья годится — шестнадцать лет у них разница в возрасте. Пышная свадьба прошла три года назад, когда бизнес уже вовсю процветал. Ясно-понятно, любит бизнес-леди покупать дорогие игрушки, благо средства позволяют. Детям вот собаку приобрела, а себе — красавчика Женю. Однако что-то у них пошло не так.
К воротам поселка подъезжаю морально готовым к долгим и унылым переговорам по интеркому — как обычно в таких местах; но створки распахиваются, пока я еще метрах в ста, охранник вежливо здоровается и объясняет дорогу к нужному дому, хотя она отлично видна на навигаторе. Вот как оно, значит, у элиты.
Коттедж под черепичной крышей выглядит так, словно сошел с глянцевых страниц журнала — и семья в оборудованной камином гостиной тоже, но только на первый взгляд. Младшие девочки заплаканы. Старший мальчик глядит волком. Красивенький альфонс Женечка непрерывно сплетает и расплетает тонкие пальцы. Алевтина смотрит на все это хмуро, на ее лбу проступают морщины — а ведь наверняка лицо подтягивала…
Разбавляю бытовую драму рутинными следственными действиями. Расспрашиваю, как был организован уход за собакой, кто за что отвечал, кто видел ее последним. Ничего нового выяснить не удается — все уже записано аккуратной Катей в карточке заказа. Венди пропала между шестью и девятью часами вечера, мать семейства была на работе, все прочие — дома.
Это все уже известно и ничем на данный момент не помогло. Больше меня интересует сама семья, отношения в ней. Видно, что они далеки от глянцевой журнальной картинки. Младшие дети жмутся не к отчиму и даже не к матери — к брату и друг к другу. Евгений явно нервничает и смотрит в сторону, отвечая на вопросы. Старший сын, Никита, даже не пытается скрыть агрессию — он демонстративно не снимает наушников, хотя музыки в них нет. Алевтина выглядит смертельно от этого всего уставшей.
— Я сколько тебе повторял — закрывай калитку! — накидывается отчим на пасынка. — И сними наушники наконец, когда с людьми разговариваешь!
— Себя лучше повоспитывай! — огрызается Никита. — Тебе Венди даже и не нравилась! Как ты на нее орал, когда она мокасины твои вонючие сгрызла!
— Ничего не вонючие, новые совсем итальянские мокасины! И я всегда дверь в гардеробную закрываю, не знаю, кто там шлялся и зачем!
— Так, хватит! — восклицает Алевтина. — Я этого щенка купила, чтобы у вас у всех появилось общее дело и вы наконец перестали бесконечно между собой собачиться! А вы что устраиваете?! Нет бы поддержать друг друга! Сил моих больше нет! На работе дурдом — главбух без предупреждения вышла на пенсию и уехала
в Аргентину, поди найди нового надежного человека! Прихожу домой — а тут вы с вашими склоками!Младшие дети с новой силой начинают хныкать. На меня накатывает горячая волна головной боли — слишком высокая концентрация слез вокруг за последние сутки.
— Пожалуй, у меня больше нет вопросов.
Ни черта я не выяснил, но явно от этой семейки сегодня толку больше не будет. Да и от меня, если начистоту.
Никита выходит провожать меня к воротам, хотя вроде они автоматические и открываются с пульта.
— Пожалуйста, не надо больше приезжать, — тихо говорит он. — Не найдете вы Венди. Только малышню зря расстраиваете.
— Почему ты так думаешь? Если щенок нашел укрытие, он может быть еще жив. А может, его кто-нибудь приютил.
— Нет. Говорю же, не надо больше искать…
— Да что случилось? Говори прямо.
Парень молча качает головой. Черт, холодно стоять на ветру…
— Если ты хочешь, чтобы я прекратил расследование, объясни мне, почему его следует прекратить.
— Потому что… ну, в общем, нет больше Венди.
— Ты знаешь, что с ней случилось?
— Женечка с ней случился. Отчим мой. Со всеми нами он случился, а с Венди — больше всех. Короче, мы в Италию в марте собирались поехать. Вместе, всей нашей большой счастливой семьей, — мальчик криво усмехается. — Мать билеты взяла, гостиницу забронировала. А потом выяснилось, что с Венди в салон самолета нельзя, а в багаже везти — стремно. Малышня без нее отказалась ехать, вот мать и намылилась сдавать билеты. А Женечка уже губу раскатал, как он по еврораспродажам будет гулять с маминой кредиткой. Своих-то денег у него ни шиша.
— И куда, по твоей версии, он мог деть собаку?
Мальчик хмуро смотрит в сторону:
— Я сам видел, как он пытался утопить Венди в бассейне. Бросал ее туда, она барахталась… Я вошел, и он тут же нырнул за ней, будто просто играл.
— Почему ты не рассказал матери?
— Да что ей расскажешь… Она кипятком писает от этого пижона. Ничего плохого о нем и слышать не хочет. Так что вы уезжайте, пожалуйста. Честное слово, нечего тут искать.
В машине включаю печку на максимум и все равно долго не могу согреться. Ну и семейка… На работу сегодня больше не поеду. Хватит уже, наработался.
Меня ждет моя собственная семья.
— Мам, сваргань мне кофейку, а? — гундит Олег.
Мама вскакивает со стула и бежит к кофе-машине. Я вскидываюсь:
— Да ты офонарел, Олежа! Сам жопу от стула оторвать не можешь? Тебе же не три года!
Брательник обиженно надувает губы. Мама, как всегда, вступается за него:
— Олег еще не до конца поправился. Мне совсем не трудно поухаживать за больным ребенком, Сашенька. Наоборот, приятно… я снова чувствую себя нужной.
— Мама, Олег не ребенок! Здоровенный лось, на нем пахать можно. И он никогда не повзрослеет, если ты так и будешь вокруг него кудахтать…
Злюсь не столько на Олега, сколько на самого себя. Весь последний год я себе внушал, что как только верну брата домой, все тут же станет хорошо — само собой, неким волшебным образом. Это будет счастливый конец нашей истории, мы все заживем долго и счастливо. И я совсем не учел, что чудесное спасение Олега не решит тех его проблем, которые и создали эту ситуацию. Нет, играть в компьютер он перестал, но в остальном так и остался расхлябанным, беспомощным великовозрастным дитятком. Можно вытащить человека из-за грани бытия, почти что с того света, а вот изменить — невозможно. Тут одинаково бессильны и Дар, и свобода от Дара, и вся королевская конница, и вся королевская рать.
— Ой, я же ужин Феде не приготовила, — подхватывается Оля. — Простите меня, совсем голову потеряла, как Саша вернулся… Так что я поеду домой сейчас, вы уж не обижайтесь…
Встаю:
— Отвезу тебя. Денек тот еще выдался, домой пора…
— Сколько Феде лет, девять? — встревает Олег. — А, десять уже? И что, он сам себе яичницу пожарить не может?
— Кое-кто и в двадцать семь для себя сделать ничего не может!
Да что это с Олегом? Ревнует к Федьке, что не он теперь baby of the family — малыш в семье?