"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Прямо в воротах, меж раскрытых створок, под охраной двух улыбающихся кубинских спецназовцев команданте Рагуленко на коленях стоит лорд-лейтенант Ирландии Джон Уинстон Спенсер-Черчилль, 7-й герцог Мальборо, дедушка того самого «британского борова», который обессмертил эту аристократическую британскую фамилию.
Из-за пышных седых бакенбард лорд Мальборо, которому недавно исполнилось пятьдесят шесть лет, похож на страдающего от недоедания и облезлого британского льва, и, видимо, это сходство немало веселит собравшуюся публику. Желая показать товар лицом, спецназовцы отгоняют от бывшего представителя британской короны уличных мальчишек, которые норовят
Не знаю, какое влияние оказывал этот аристократ на развернувшуюся в Ирландии кровавую вакханалию, но считаю совершенно неправильным как отпустить его на все четыре стороны, так и принять участие в травле и унижениях пожилого человека. Мне предстоит дорога между Сциллой и Харибдой, я должен показать, что все отныне будет совершаться только в соответствии с законом. И в то же время я должен остаться в согласии с народом своей новой страны и его понятиями о справедливости. А справедливость требовала крови и этого старика, и многих других.
Подойдя к коленопреклоненному дедушке «сэра Уинни», я поднял вверх руку, и гомонивший до этого народ умолк, будто ему выключили звук.
— Дорогие мои ирландцы, — громко произнес я, — не хочу называть вас подданными, потому что завоевал вашу страну не для того, чтобы обложить ее данью, а для того, чтобы принести свободу вашему страдающему народу. Поэтому, друзья мои, и неважно, кто вы — католики или протестанты, ирландцы, шотландцы или даже англичане. Но если вы дети этой прекрасной зеленой земли, то вы все мои друзья. Только что вы завоевали себе свободу. Именно вы и никто другой.
Но свобода немыслима без справедливости и закона. Справедливость же требует, чтобы закон был един для всех — для католика и протестанта, для ирландца и англичанина. Возможно, что этот человек виновен в ужасных преступлениях. Но справедливость требует, чтобы его вина была установлена судом, и суд же вынес ему свой справедливый приговор. Обещаю вам, что особый королевский трибунал, который будет судить все преступления, совершенные англичанами на ирландской земле, будет состоять не только из судей и прокуроров, назначаемых королем, то есть мной, но еще и из дюжины присяжных, которых вы выберете сами из своих рядов. И кроме того, каждый из вас, чьи семьи пострадали от грабежей, убийств и насилия англичан и их прислужников, сможет прийти в этот трибунал, где заявит о совершенных в отношении него и его близких преступлениях, чтобы ни одно из них не осталось безнаказанным. Отныне — да будет так!
23 (11) апреля 1878. Коллегия Всех Святых, Дром Конра, к северу от Дублина.
Пол Каллен, кардинал Ирландской епархии Римской Католической церкви
Патрик Моран, епископ Оссорский и приват-секретарь кардинала Ирландии Пола Каллена, постучался в дверь.
— Ваше преосвященство, — торжественно произнес он, — к вам прибыл специальный нунций от его святейшества Камилло Масселла.
Кардинал Пол Каллен оторвался от книги — секретарь заметил, что книга была написана на древнеирландском, в котором сам Моран был не слишком силен — и улыбнулся:
— Хорошо, Патрик. Пусть синьор Масселла войдет.
Через две минуты в кабинет вошел человек среднего роста в цивильной одежде и подошел под благословение кардинала. Пол Каллен перекрестил его, улыбнулся и сказал:
— Камилло, я рад вас видеть. Помните, чем мы занимались в последний раз?
—
Конечно, ваше преосвященство, — ответил гость. — Вы обсуждали со мной проект доктрины о непогрешимости папы. Но в результате именно вашу первоначальную формулировку и принял Первый Ватиканский собор. А именно, что папа непогрешим, но только тогда, когда определяет учение Церкви о вере или нравственности и делает это ex cathedra, то есть как глава церкви.— Камилло, — улыбнулся кардинал Пол Каллен, — вы недооцениваете роль оппонента в таких дискуссиях. Именно после наших с вами разговоров я уверился в том, что формула именно в таком виде вполне приемлема, и что в ней нет больших противоречий. Так что я вам весьма благодарен. И рад вас видеть здесь, в Дром Конра. Хотя и в партикулярном платье.
— Ваше преосвященство, — иезуит вернул улыбку кардиналу, — как вы знаете, священникам-иезуитам можно носить какую угодно одежду, лишь бы она была достаточно скромной. И мой маскарад не был лишним — всех нас тщательно осмотрели в Данлири.
— Камилло, — удивленно спросил кардинал, — неужели порт Данлири открыт до сих пор?
— Ваше преосвященство, — ответил иезуит, — новые власти открыли его только вчера ночью — до этого он был закрыт с самого начала попытки умиротворения Ирландии, и мы ждали у Данлири три дня. А сейчас они снова принимают любые пассажирские или грузовые корабли, кроме британских. И полагаю, что русским, югороссам и всем тем, кто на их стороне, не обязательно было знать, что на корабле — папский нунций. Или даже просто иезуит. Поэтому, кстати, его святейшество послал именно меня — ведь мы с вами знакомы, и вы не посчитаете меня самозванцем.
Кардинал покачал головой.
— Я полагаю, — произнес он, — что эти меры были связаны с задачей вашей миссии?
— Именно так, ваше преосвященство, — кивнул иезуит, — Я хочу сообщить вам слова, обращенные к вам папой Львом XIII. Почему послание устное? Дело в том, что мой багаж досматривали весьма поверхностно, но ведь могло случиться и так, что письмо его святейшества могло быть обнаружено, что было бы нежелательно. То же самое и с шифрованным посланием. А памятью Бог меня не обидел.
— Помню, как вы дословно цитировали пассаж за пассажем из работ теологов, — усмехнулся Пол Каллен.
Иезуит кивнул и, застыв, словно античная статуя, торжественно произнес:
— Его святейшество просил передать следующее: «Мой дорогой брат во Христе, кардинал Каллен! Присылаю вам свое апостольское благословение. Прошу вас не забывать о булле „К вящей славе Божьей“, изданной моим дорогим предшественником, его святейшеством папой Пием IX. В частности, прошу вас предписать всем ирландским клирикам ни в коей мере не участвовать в мятеже против законной власти, а также объявить своей пастве о вечном проклятии мятежникам. Тех же священнослужителей, или мирян, которые поддержат самозваного короля Виктора, немедленно лишать сана и выдавать их законным британским властям».
Пол Каллен задумался, помолчал с минуту, после чего неожиданно спросил:
— Господин нунций…
Камилло с изумлением уставился на старого кардинала — тот еще ни разу не назвал его сообразно титулу. А Пол Каллен продолжал:
— У вас и правда замечательная память, сочетающаяся с острым умом и глубокими познаниями в теологии. Итак, господин нунций, считаете ли вы, что сия булла имеет силу доктрины?
— Она была издана святейшим папой ex cathedra, — ответил иезуит.
— Здесь вы правы, — согласился кардинал Пол Каллен. — Но касается ли она веры либо нравственности?