"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Но оставшиеся, казалось, удвоили усилия, стараясь сбить аэроплан Всполоха. Патронов же у меня оставалось всего ничего. Да и враги уже не подставлялись так, как их незадачливый товарищ. На долгое и аккуратное прицеливание времени уже не было. Пришлось бить наобум. И на этот раз мне повезло. Пули прошли выше, чем нужно, и попали в голову блицкриговского пилота. Я увидел, как она взорвалась, будто перезрелый плод. Его аэроплан скапотировал и, сорвавшись в неуправляемый штопор, устремился к земле.
Я всё ещё висел на хвосте у последнего врага, атакующего Всполоха. Вот только стрелять мне было уже нечем. Не раз жал я на
Аэроплан промелькнул в воздухе с такой скоростью, что я даже не понял, чей он. Машина врезалась в блицкриговского «Шмеля», буквально сметя его. Обе они полетели к земле, разваливаясь на куски.
Я дёрнул штурвал на себя, уводя машину влево, чтобы не врезаться в облако обломков. Всполох ловко вывел свой аэроплан из штопора. Поравнялся со мной. Показал мне большой палец. Я отсалютовал ему. Пора было возвращаться, чтобы заправить своего «Шмеля» патронами и сменить аккумуляторы. Драка тут, по всей видимости, не на один час. Успею вернуться далеко не к шапочному разбору.
Ставшая впоследствии известной атака лёгкой кавалерии произошла именно под стенами Соловца. И я принимал в её отражении самое прямое участие.
Отступающие из Берестья колонны, наконец, добрались до Соловца. Даже сверху всё это скопление грузовиков и подвод, заваленных ранеными, выглядело жутковато. Но когда они движутся мимо тебя. Ты видишь их на расстоянии вытянутой руки, можешь коснуться рукой невообразимого цвета перевязки. Мимо тебя катятся подводы и грузовики, через борта которых часто свешиваются руки-ноги раненых. И не понять, есть ли кто живой там, в кузове, или уже все покойники.
Рядом с подводами и грузовиками шагали усталые бойцы. В пыльных гимнастёрках, покрытых тёмными пятнами пота. В богатырках со скрещёнными косой и молотом. Вместе с ними, не обособляясь, шли солдаты имперского легиона, в дилеанской форме. Все несли на плечах винтовки и ручные пулемёты. Впряжённые вместо тягловых лошадей, волокли полевые орудия. Однако, видя нас, летунов, они салютовали нам, несмотря на чудовищную усталость отступающих.
Я первым подошёл к шагающей колонне бойцов народной армии. Снял с пояса фляжку и протянул первому попавшемуся. Боец в простреленной богатырке, с перевязанной головой, взял её, сделал пару коротких глотков. Передал товарищу. В единый миг фляжка опустела. Её быстро вернули мне.
Следующим подошёл комэск Всполох. За ним ещё кто-то из летунов. А после подтянулись и механики. Несли воду и не только. Часто протягивали целые вёдра. И бойцы, уставшие от пыли и долгого марша выпивали их не намного медленней, чем фляжки. Воду подносили обессиленным раненым. Кроме тех, кто получил пулю или осколок в живот. Этим можно было только смочить губы. Но нам этого не доверяли сёстры милосердия и санитары. Они забирали у техников воду и ходили среди медленно катящихся повозок и грузовиков.
Из-за этого продвижение колонны раненых практически остановилось. Люди заполнили окрестности лётного поля. Казалось, они не спешат войти под стены крепости.
Патрульный аэроплан заметили не сразу. А когда увидели, то над лётным полем тут же пронёсся сигнал тревоги. То ли кто-то включил по ошибке. То ли этот кто-то был научен горьким опытом войны. Ведь аэроплан – не безразгонник – заходил на посадку
кое-как. Двигатель его отчаянно дымил. Вслед за машиной в воздухе тянулся чёрный след.Однако посадить его летун сумел, несмотря ни на что. Пилот это был опытный, успевший, как и я, повоевать ещё в прошлую войну. Он был старше меня, и куда консервативней. Предпочитал старые модели купленным у Бронда безразгонникам. Собственно, поэтому его и отправляли в основном в патрули. В бою с новыми машинами Блицкрига у него было немного шансов. Но в своём деле летун показал себя отлично.
— Авангард противника, — сказал он, не выбираясь из кабины. Только стянул с головы пилотский шлем. Мокрые волосы его слиплись от пота. — Конница и бронеавто. Едут во весь опор к нам.
— А в воздухе? — спросил у него Лешек. — Кто в воздухе?
— Только истребители, — откинувшись на спинку, произнёс летун. — Не больше эскадрильи. Отогнали меня – и всё.
Вот тогда и пронеслось над лётным полем, вместе с сигналом тревоги, вошедшее в историю «Все, способные держать оружие…». И смертельно уставшие, отступавшие несколько суток почти без передышек бойцы народной армии остановились. Они не ушли в крепость. Развернув орудия, они установили их на краю лётного поля. Вместе с механиками принялись окапывать их, сооружая примитивные земляные заграждения. Другие спешно рыли окопы, устанавливая на них пулемёты. Залегали в них, так что через четверть часа лётное поле ощетинилось настоящей стеной штыков. Пусть и довольно редкой, но это больше того, чем мы располагали получасом раньше.
Мы залегли вместе с бойцами. Поднимать в воздух аэропланы времени уже не было. Даже безразгонник не подготовить к вылету так быстро. Ведь жизнь на лётном поле практически остановилась, когда мимо него шла колонна отступающих.
Я плюхнулся к неглубокий окопчик рядом с бойцами дилеанского легиона. Они носили имперскую форму, мало изменившуюся со времён прошлой войны. Вооружены мои соотечественники были кто урдскими, а кто и имперскими ещё винтовками. Благо, калибр один у всех. Я со своим здоровенным пистолетом, что забрал с трупа Вадхильда, выглядел как-то комично.
— Ты его спрячь пока, — кивнул на моё оружие легионер с нашивками сержанта. — Тут более серьёзное оружие нужно.
Говорил он на урдском с чудовищным акцентом. Я едва разбирал слова. Однако перебивать не стал. Говорить на плохо знакомом языке сержанту было и без того сложно. Легионер протянул мне длинную винтовку имперского образца.
— Умеешь пользоваться?
— Умею, — ответил я на имперском, пряча пистолет в кобуру и принимая у сержанта винтовку. — Хотя мне ближе пулемёт, конечно.
— Так это ты тот самый Готлинд, — хлопнул меня по плечу сержант. — Наслышаны мы о тебе.
— Я о вас – тоже, — ответил я.
Приложившись к прицелу винтовки, я поглядел на будущее поле боя. Врага ещё видно не было, но наши полевые орудия уже заговорили. Они стреляли раз за разом, посылая снаряды один за другим. К небу взлетали столбы земли.
— Скоро они будут здесь, — произнёс офицер со звёздочками лейтенанта. — Вот, поглядите, товарищ Готлинд.
Он протянул мне бинокль. Отложив винтовку, я приник к его линзам. И тогда мелькающие где-то почти на горизонте фигурки превратились кавалеристов и бронемашины. Всадники гнали коней во весь опор. Бронеавтомобили выжимали все силы из двигателей.