"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Не избежал этой участи и я. Чему, в общем-то, был только рад. Это только первые лихие сшибки будили в крови самые древние инстинкты, заставляя её кипеть от адреналина. После пришло обычное для всякой войны равнодушное отупение. Оно, к слову, убивает куда чаще вражеской пули и клинка. Ты просто забываешь, что надо жить. Что надо подняться на ноги утром, что надо выглядеть прилично хотя бы по минимуму, что надо вернуться из боя. И вот в какой-то момент тебе становится наплевать на собственную жизнь. Ты не вскидываешь вовремя шашку, чтобы отразить вражеский удар, или сам не бьёшь на опережение. И валишься замертво с раскроенным черепом или несколькими дырами в груди.
Воевать же на летучке оказалось попроще.
Лорд Тенмар провожал глазами мерившего кабинет котсуолдского консула в Бадкубе коммодора Дадри. Того не зря прозвали ещё в офицерском училище циркулем. Сейчас сходство с этим геометрическим прибором было явным как никогда. Длинные ноги командира эскадры, казалось, оставляют на ковре лорда идеально ровные круги.
— Нам пора убираться отсюда, — говорил Дадри. — С каждым днём к городу всё ближе подходит враг. Я не уверен, что вместе с бейликами сюда не нагрянут крейсера Блицкрига, — он ронял реплики быстро, как будто стрелял короткими – в три-четыре патрона – очередями. — У них теперь достаточно оборудовано аэродромов на территории Порты. Да и в Великой степи хватает.
— Но ведь пока дежурный крейсер вашей эскадры, сэр, — заметил с отменной, присущей только подлинным лордам Котсуолда, чопорностью, Тенмар, — ещё не засек, ни одного достойного внимания воздушного объекта. Не так ли?
— Когда засечёт, будет уже поздно. Вы хоть представляете, сколько времени нужно танкерам на взлёт? Это ведь даже не суперлинкоры.
— И всё-таки, не стоит горячиться, сэр, — покачал головой Тенмар. — Мы едва-едва набрали нефти на то, чтобы окупить всю эту эскападу. А ведь Кабинет возлагал на нас с вами весьма большие надежды. И мы должны оправдать их.
— Да какие надежды?! — Дадри не старался больше держаться в рамках приличий. — Нам бы ноги унести из этой проклятой страны! Солдаты генерала Нитена уже многим набили оскомину. Горцев пришлось даже на корабли забрать – над ними тут попросту смеялись и называли бабами за их форменные юбки. А про Котсуолдский парк вам слыхать приходилось? Там и мои матросы отметились, знаю, и не снимаю с себя вины. Да если б не бейлики, нас бы начали резать. И не потихоньку, а уже в открытую. Город наводнён оружием и решительными людьми, что готовы применять его направо и налево.
— Но теперь все эти решительные джентльмены находятся на окраинах города и готовятся встретить нашего общего врага. Так что количество оружия играет нам только на руку.
— Здесь до меня был генерал Нитен, он мне говорил об этом. И он докладывал вам о том, что местные части никуда не годятся. Они слишком разобщены и не имеют никакого понятия о дисциплине. Что же касается Народной армии, там с дисциплиной может и получше немного, но моральное состояние – просто ужасно. Большая часть солдат и офицеров чудом пережили недавнее поражение. Они могут дрогнуть и побежать, стоит только врагу навалиться как следует. А уж в то, что местные решительные джентльмены разбегутся после первых пушечных залпов, я просто уверен.
— Ведь ваша эскадра способна подавить любые пушки, какими располагает Иштуган-бей.
— Подавлю, конечно, — махнул рукой Дадри. — Да только «пушечные залпы» это была не более чем метафора. Вы же отлично понимаете меня. Нам надо убираться отсюда и как можно скорее. Этот город проклят нефтью в столь чудовищном количестве. Она уже и вас отравить успела, и Кабинет.
— Без этой нефти мы обречены, сэр, — с удивившей даже его
самого откровенностью высказался лорд Тенмар. — Весь наш флот без неё встанет в считанные месяцы, вы ведь это знаете не хуже моего. А нефть, которую мы вывезем отсюда, поможет спасти сотни и тысячи бегущих сейчас в морю наших солдат. Без неё в небо не поднимутся транспорты в Дёйнкирхе. Да и «Колосс» и «Отмщение» вряд ли переберутся через Канал без неё. В наших руках, как минимум, спасение солдат, и как максимум, продолжение войны Котсуолдом. Вы ведь понимаете, что лишившись Бадкубе, мы не просто лишимся его нефти. Мы ещё и подарим её Блицкригу. А это может стать приговором для всего Котсуолда в этой войне.— Правильные слова, но это не отменяет того факта, что мы можем вовсе не покинуть этого проклятого города. Как идёт заливка? Сколько ещё времени нам ждать тут?
— Я подозреваю, что падение выработки вышек связано не только с тем, что много рабочих ушло оборонять рубежи города. Здесь мы имеем место с саботажем, если даже не с диверсией со стороны народной власти. Им выгодно задержать нас тут на максимально долгий срок. И в связи с этим, я хотел бы попросить у вас, сэр, роту воздушных пехотинцев для охраны вышек. Вид вооруженных до зубов солдат, как я считаю, приведёт рабочих в сознание, хотя бы на какое-то время саботаж должен прекратиться.
— И вы считаете, это время у нас есть?
— Времени, быть может, и нет уже, но и выбора тоже нет.
Фельдмаршал Онгемунд подозревал, что срочный вызов в ставку Иштуган-бея вовсе не просто так совпал с визитом к нему старого знакомца самого Онгемунда, князя Махсоджана. Именно он говорил всегда от имени князей Великой степи, когда те приходили к общему мнению. Кандидатурой Махсоджан был идеальной – и благодаря своему духовному званию, и из-за того, что имен он стал причиной, пускай и формальной, для объявления Великой степью войны Народному государству.
Князь совсем не изменился с тех пор, как фельдмаршал видел его в последний раз. Тогда группа армий Степь, которой командовал Онгемунд, покинула фронт под Дештом и Ургенчем, чтобы двинуться на соединение с Иштуган-беем, идущим на Бадкубе. На том фронте блицкриговцев заменяли войска Гюрай-бея, рвавшегося отомстить народникам за поражения под Саракамышем. И плевать было Гюрай-бею на то, что разбивший его генерал Невер Олешев давно уже сбежал за границу. Он просто жаждал мести – кому, всё равно.
Не думал тогда, Реборг Онгемунд, что снова доведётся ему повидаться с князем Махсоджаном, и ничуть не переживал по этому поводу. Заносчивый, наглый, спесивый, привыкший к тому, что ему подчинаются, князь всегда действовал фельдмаршалу на нервы. И он никогда не признался бы себе, что происходит это от того, что и сам Онгемунд привык вести себя точно так же.
Вот и сейчас князь Махсоджан стоял перед Иштуган-беем прямой, будто копьё проглотил. Золочёной парчи халат со следами частых чисток выглядит всё так же великолепно. Меховая шапка ничуть не пострадала за месяцы войны. Поверх широкого кушака кожаный ремень с саблей и револьвером в кобуре. Как и прежде князь отдавал предпочтение котсуолдской модели.
— Князья Великой степи в моём лице, — говорил Махсоджан, и Онгемунду стало понятно, он пришёл как раз к началу проникновенной речи, — выражают тебе, Иштуган-бей, своё недовольство. Мы вместе дрались против народников прежде и славно побили их при Геокчае. Но теперь наши цирики и ополченцы из наших уделов продолжают марш на Бадкубе. Они дерутся каждый день с конницей врага и солдатами недостойного, имя которому Щекарь, скоро мы будем штурмовать сам город. Но вы не торопитесь больше помочь нам? Или твои солдаты устали больше наших цириков? Быть может, нам тогда тоже стоит остановиться, не дойдя половины дня до Бадкубе, разбить лагерь и дождаться тебя, Иштуган-бей?