"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
Дина набросилась на него. Никогда прежде Семён не занимался этим в невесомости. Это оказалось скорее неудобно, чем экзотично, но выхода после стольких суток напряжения не было у обоих.
Три точки после того прошли мимо по курсу — видимо, шли они на другой глубине.
А потом было всплытие у голубого гиганта.
Небо, раскрашенное туманностями, дополняла россыпь огней в паре астрономических единиц. Мотылёк, не слушаясь никого, нырнул и всплыл ещё ближе.
Огни оказались роем гелиображников местной дикой породы, другого вида, чем мотылёк, сидевший в садке, но не менее юрких и пёстрых. Их паруса расцвечивались
— Весна, — почему-то испуганно сказала Дина. — У нашего приятеля весна взыграла. Сезон размножения. Он не слушается.
— Посмотри лучше туда, — сказал Семён в другую часть экрана.
Прямо между яхтой и роем, всего в каком-то десятке километров, разворачивалось сражение.
Три чёрных дредноута неправильной вытянутой формы стояли треугольником около большого каплевидного облака, в котором Семён узнал родной корабль. Облако, опоясанное орбитами вылетевших из него истребителей, плевалось устаревшими ионными пушками, кусало бока пришельцев масс-снарядами и попросту тянуло время. Тратило драгоценные часы и минуты, чтобы гипототемы успели поменяться и отдохнуть в своих реакторах перед очередным погружением.
Корабли молчали. Они просто стояли вокруг судна, как насильники вокруг жертвы, загнанной в угол, следовали за любым её манёвром.
Два собственных малых истребителя заняли оборону под брюхом, два других вышли по дуге, чтобы атаковать противника. Выпущенные торпеды рванули в паре метров от чёрной брони на корме. Издалека не было видно, серьёзны ли повреждения, или нет. Один из истребителей потерял управление и беспомощно стал барахтаться в воздухе.
— Востроскруча… Они что-то делают с востроскручами.
Мотылёк тем временем расправил парус и понёс их вперёд, мимо сражения, напрямую к своим двоюродным собратьям. Его радостное чириканье передавалось через ментальную связь и отзывалось эйфорией, каким-то безумным, беспричинным счастьем в душе.
Как зачарованные они продолжали следить за сражением, которое становилось всё ближе и ближе.
Пока дредноуты выпустили первую торпеду. Яркая вспышка озарила днище «Тавды», обнажая его от защитного облака. Ещё один истребитель отбросило на сотни метров в сторону. Мотыльки на заднем фоне, испугавшись вспышки, стали распределяться в многокилометровое кольцо.
— Ядерная? — очнулся Семён. — Ядерная торпеда? Они там что, совсем?…
— Маломощная. Защиты теперь нет на несколько минут. Только бы востроскручи вытянули. Не спугнулись. Что делать будем, техник? Он несёт нас прямо на них!
— Он хочет стать свободным, мне кажется. Безумный парень.
От бока «Тавды» отцепилось несколько чёрных точек — это были челноки, вооружённые пулёмётами. Обстреливая бока дредноутов, они смело лезли к месту, где только что случился взрыв. Последний козырь, последняя надежда оборняющегося корабля.
Яркая вспышка сзади известила о прибытии новых гостей. Это был корвет Инспекции, прибывший с опозданием из Правобережного Орска. Сотня ракет, выпущенных из аппаратов, направилась в сторону дредноутов. Долетело меньше трети, но этого хватило, чтобы один из кораблей медленно, неповоротливо отвернулся от «Тавды» и стал уходить прямо в сторону, в которую летел «Академик Гамаюнов». Двое остальных начали менять строй, сближаясь с грузовиком
и заходя ему под пузо.— Отпускай! — вдруг заорала Дина. — Ключ, дёргай за ключ!
Семён откинул крышку. Ввёл пароль, который за последние дни уже выучил наизусть. И повернул большой красный ключ.
Клетка, сдерживающая трудолюбивого мотылька последние несколько лет, с лёгкой вспышкой раскрылась. Яхту дёрнуло, развернуло, впечатав Семёна с Диной в спинки кресел, и затем парус, нёсший их до этого, расправился до конца и ударил по обшивке, отбросив яхту далеко назад.
Вращение длилось долго, пока не догадались включить крохотные аварийные движки.
Защитный купол вокруг «Тавды» почти полностью истощился. Сквозь прорехи в защите дредноуты выплюнули десяток чёрных точек. Десантные шлюпки, понял Семён. А затем, зависнув в сотнях метров за кормой, потянули к корме абордажные лестницы.
Лазеры поливали их перекрёстным огнём, но тщетно — утраченные сегменты тут же восстанавливались вновь. От лестниц и от дредноутом в стороны начал расти чёрный тонкий кокон из тонких нитей, готовый сомкнуться вокруг «Тавды».
— Это не наши технологии, — сказала Дина. — Принтонный синтез в открытом космосе… Это… чьи-то чужие технологии. Если им удастся, то…
— То они погрузятся вместе с ней? Да?…
Дина не ответила. Корвет зашёл на второй круг и выпустил ещё одну партию ракет. Дредноуты-пауки на миг отвлеклись от постройки кокона и ответили тем же. Корвет ушёл в сторону, от одна из бомб догнала его, рванув близко от кормы.
Созвездие новых вспышек озарило экран по обе стороны от яхты. Сначала слева, и буквально через минут — справа. Семён выругался — слева возникли всё те чёрные квадратные крейсера, которые он уже видел в порту Орска.
— Ионеску…
Образовав пятигранник, они встали кольцом вокруг кокона, который строили пришельцы. Семён не понял — то ли они защищали строительство, то ли словно наблюдали за исходом битвы, как стервятники, слетевшиеся на пир. Откуда-то с края обозримого пространства летела новая группа кораблей малых размерностей — не то своих, не то вражеских. Это уже битва не за «Тавду», понял Семён. Это битва за приграничную звёздную систему. За коридор из Бессарабии в сердце Союза.
Абордажная лестница тем временем коснулась бока его родного корабля.
— Смотри, справа! — сказала Дина.
В километре от яхты неторопливо, закрывая четверть обзора, плыл исполинский тяжёлый крейсер «Варяг» Суздальской Империи.
— Ура! Подмога! — крикнул Семён.
— Рано радуешься, — сказала Дина. — Эти не станут считаться со средствами. Если ситуация будет безвыходной, они могут…
— Что могут? — резко повернулся Семён.
Дина явно не хотела говорить это. После небольшой паузы она произнесла:
— Они могут… ударить нейтринным аннигилятором по всем сражающимся. Чтобы спасти технологии. Пока этого ни разу не было. Но я знаю это судно. Оно может. И Инспекция одобрит это решение.
— И что же делать?! Там мои родные! Моя семья!
— Я знаю, Семён. Наименьшее зло. Мне очень жаль.
Семён на миг закрыл глаза и словно увидел, что происходит там, внутри. Не то космические мотыльки, кружащиеся вокруг, стали для него случайными трансляторами, то ли стресс, то ли иная, неведомая и неизученная сила запустила в нём эту способность.