"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20

У Аллы по лицу покатились слёзы.

– Ты по-прежнему рассчитываешь лететь первым…

– Главное, чтоб мои корабль и ракета-носитель не были собраны в конце месяца.

Шутку она пропустила мимо ушей, да она и не отвечала эпохе. Много позже, когда на предприятиях гнали план в ущерб качеству, «сделанный в конце месяца» означало нечто из рук вон скверное. Космической отрасли это, правда, не касалось. Косяки здесь случались, но без привязки к декаде месяца.

Я ждал типично женского вопроса: если разобьёшься, что же с нами будет. Ей хватило ума не ляпать языком, не кликать беду. Передвинула табурет, обняла, прижалась.

Она меня любит, и я её, и это так здорово! Нужно было прожить целую жизнь до конца, не получив ничего кроме коротких увлечений, разочарований и связей из одного только инстинкта совокупления, а потом украсть чужую жизнь, чтоб найти своё, настоящее.

Интересно, узнает про неработающую систему осушения? Высота полёта рассчитана так, что при несработке тормозного двигателя корабль замедлится сам от трения о разреженную атмосферу и войдёт в плотные слои, на этот случай запасы воздуха, воды и пищи позволяют прожить несколько дней. Система контроля влажности никуда не годится. Поскольку пилот загружается в спускаемый аппарат не прямо перед стартом, ему придётся провести отрезанным от земной атмосферы не пару часов, а значительно больше. Некто профессор Григорий Воронин, отвечавший за установку регенерации воздуха, с треском провалил работу. Фактически агрегат представляет собой балласт, и команда Воронина не устранит огрехи до старта. Если не посадить «Восток» после первого витка, атмосфера на борту станет переувлажнённой, малопригодной для дыхания, а свободно болтающиеся в воздухе капли солёной влаги способны провоцировать замыкания электропроводки. Сколько-то ещё можно протянуть, закрыв прозрачное остекление шлема и переключившись на дыхание из баллона.

Пока Алла не знала. Даже Королёв ещё не догадывался, что к запуску «Востока-1» воронинский воз останется на прежнем уровне – блестящих перспектив, но в неопределённом будущем.

Следующий беспилотный корабль, только с животными на борту, вообще не вышел на орбиту, отказал двигатель третьей ступени. Заканчивался декабрь, занятия в отряде космонавтов шли прежним чередом, но даже моего показного энтузиазма не хватало, чтоб расшевелить ребят. Два провала подряд накануне главного старта – это слишком. Не только за себя боялись, каждый понимал: пока техника без космонавта на борту не начнёт работать надёжно, о пилотируемом полёте забыть.

Прошло ещё четыре дня. На очередных занятиях я сидел в кабине макета, парни стояли рядом и слушали наш диалог с инструктором, когда раздалось:

– Товарищи офицеры!

Увидев, что все повернулись к входящему, и там явно непростой гость, счёл за лучшее выбраться из кабины и вытянулся по стойке смирно, хоть был в одних носках: в уличных ботинках на тренажёре не работали.

– Вольно, товарищи.

По лицу Главного я видел, что он принёс благую весть, хоть он не ангел, и речь зайдёт не о Богородице.

Сергей Павлович, весь такой в строгом тёмном костюме и при галстуке, каждому из нас пожал пятерню, потом рассказал, что спускаемый аппарат найден в тайге, обе находящиеся в нём собачки живы, здоровы, чего и всем нам желают.

– Хотел вас ободрить. Да, этот полёт нельзя назвать полностью удачным. Он вышел суборбитальным. Зато мы получили массу полезной и обнадёживающей информации, позволяющей увеличить вероятность благоприятного исхода следующих пусков. Обратите внимание, собаки, находящиеся в спускаемом аппарате, не получают травм. То есть даже если что-то произойдёт с механизмом отстрела сиденья, спокойно ждите. Да, разок тряхнёт. После чего спокойно выбирайтесь из кабины и отдыхайте, пока вас не обнаружат поисковики.

Он ещё отдельно говорил с первой шестёркой, мне пришлось шнуровать ботинки и бежать за Главным, чтоб не упустить нечто важное.

Мы проводили его к выходу, там Сергей Павлович остановился. Прежняя улыбка, когда рассказывал о счастливом исходе истории для четвероногих, погасла. Главный признался:

– У американцев ситуация по количеству проблем и нештатных ситуаций не лучше. Но они готовы рискнуть.

Титов сделал шаг вперёд.

– Из статистики наших запусков вероятность благополучного исхода не менее пятидесяти процентов, товарищ Главный. Я готов лететь на очередном корабле-спутнике.

Королёв глянул на него со смешанными чувствами. Да, мужество и самоотверженность – это здорово, слов нет. Но Главный прекрасно знал, что оставшиеся пять согласятся на тот же риск без колебаний, но не прыгают поверх головы товарищей и не пытаются предвосхитить решение комиссии, отбирающей кандидатуру на первый полёт. Герман Титов скромностью не отличался.

– Каждый из нас готов, Сергей Павлович, - я попытался выправить ситуацию. – Но мы – офицеры, ждём приказ – кому, когда и с каким заданием лететь.

Поправка пришлась ему по душе.

– Не менее чем после двух удачных запусков, иначе госкомиссия не разрешит отправить человека на орбиту. Но я рад вашим успехам и вашей готовности. Гагарин! Проводи меня до автомобиля, у меня есть ещё один вопрос.

Ревнивый взгляд Титова жёг мне затылок, пока не начали спускаться по лестнице.

– Слушаю, Сергей Павлович.

– Мне Каманин докладывал, вам на прошлой неделе в компот подмешали какую-то отраву, после чего болела голова. Верно?

– Так точно. Вредителя поймали?

– Это была не диверсия, а тест. Юрий, ты признался врачу, что тебе плохо, Титов смолчал. Он, наверно, готов с острым аппендицитом лететь.

– Но отправиться в космос с плохим самочувствием – поставить задание под угрозу срыва. Сергей Павлович! Я тоже хочу быть первым, не меньше других. Но обещаю, если буду сомневаться в своём здоровье, уступлю место дублёру.

– И кого бы ты предпочёл дублёром?

– Нелюбова. Надёжен, подготовлен. Кроме того, товарищ Главный, первого космонавта наверняка покажут по телевизору, допустят газетчиков. Нелюбов красив, интеллигентен. Говорит хорошо, бойко.

– Даже слишком. Нарцисс.

– Не без этого. Но, Сергей Павлович, мы почти год живём в уверенности, что входим в число лучших пилотов на планете, коль доверено такое. Невольно загордишься.

– Знаю. Верю, что каждый из вас справится. Но придётся всё же выбирать.

– Нелюбов выше ростом и тяжелее. Больше расход воздуха. Если будет столь же душно, как сейчас, аж конденсат на стенках, лучше мы с Титовым, маленькие. Позже начнём задыхаться.

– Конденсат… Юрий, это одно из узких мест. Надеюсь, до весны они починят регенерацию.

– Если нет, всё равно выдержим, товарищ Главный.

Как и следовало ожидать, Алла уже разузнала про спасение собак. Как агенту американской разведки ей бы не было цены. Но вряд ли завербуется в ЦРУ, идейная.

– Юра… Это правда, что их нашли в тайге?

– Вроде бы.

Пельмени домашней лепки враз стали менее вкусными, потому что продолжение разговора просматривалось как дно горного ручья под прозрачной водой. И оно не обещало быть сентиментальным.

– Конец декабря… Тайга! Тридцать, а то и все сорок градусов мороза. Пристёгнутые в железной банке!