"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20

Юрий Алексеевич смирился и даже, переступив через себя, согласился на семейный ужин с Гусаковыми. Но только в ресторане и только один раз.

Глава 8

Стартовая площадка, с которой поднимается РКН, ракета космического назначения, не пригодна для следующего запуска минимум несколько недель, до месяца. На Байконуре наряду с Гагаринским стартом, откуда ушла в небеса ракета «Восток-1» с первым космонавтом Земли, сохранилось ещё комплексы для лёгких и средних ракет. Затем в шестидесятые годы появились сооружения крупнее — для монстров, содержащих двигатели РД-700 и даже РД-1000. Сейчас, когда четыре оставшихся спейс-шаттла выведены из эксплуатации, Байконура, самого большого космодрома в мире, стало не хватать, а Восточный ещё не вошёл в строй.

За треть века своего существования Байконур, объединивший собственно космодром, производственную базу, железнодорожный узел Тюра-Там, разросся до размеров среднего областного центра средней полосы России по населению, а по площади и больше, потому что застройка врезалась в степные просторы, удаляясь от пусковых комплексов.

Уникальный город: здесь жили только сотрудники космической отрасли, военнослужащие ВВС, обеспечивающие жизнедеятельность космодрома, а также персонал, их обслуживающий. Город жил для космоса, был основным порталом между планетой и заоблачными высями.

Гагарин приложил немало усилий, чтоб появился и развивался Восточный, откуда ещё не ушла в космос ни единая ракета. Он, сделавший всё, от него зависящее, чтоб Казахстан не отвалился от России, понимал: полной гарантии нет, всегда остаётся шанс, что гордые сыны степей запретят кириллицу, перейдут на латиницу тюркского языка и в политике предпочтут прислонить плечо к большому китайскому брату, подвинув русского брата. Конечно, прямо сейчас во втором космодроме надобность существует лишь ограниченная. Чтоб те самые китайцы не возбухали от пролёта ракет над их территорией, им говорят: потерпите, вот достроим Восточный и перестанем тревожить ваш покой и сон огненными драконами. Визуально — лишь звёздами первой величины, скользящими в ночном небе, а если пуск дневной, то невооружённым глазом вообще не разглядеть.

На Байконур Гагарин привёз с собой Вадима Владимировича Венгерского, генерального директора объединения «Союз». Разумеется, было много встречающих начальство. Показывали, рапортовали. О проблемах говорили по советской привычке скупо. Никогда не исключена вероятность, что снимут и поставят более административно-умелого, готового рапортовать о перевыполнении социалистических обязательств независимо от реального положения дел.

— Знаете, однажды социалистические обязательства взял на себя коллектив воинской части, обслуживающей пусковые установки, — поделился Гагарин. — Обеспечить в год не менее трёх пусков «Энергия-5», шести «Энергия-3» и одиннадцати «Энергия-1», а также два десятка лёгких класса «Восход».

— Выполнили? — заулыбался Венгерский. — Не помню, чтоб в один год столько требовалось.

— На голубом глазу отрапортовали, что выполнили! Командир потом оправдывался: все запустили штатно, а почему коллектив должен страдать, что на стартовые столы вывезли меньше, людям придётся недополучать премии? Вообще-то, социалистическое соревнование задумывалось для гражданских организаций, не думал, что военные тоже втянутся с присущей им… некоторой прямолинейностью.

Они как раз шагали к самому большому сборочному цеху филиала куйбышевского «Прогресса», поравнявшись с его огромными дверями. Здесь к центральному блоку «Энергии» присоединялись два или четыре жидкостных ускорителя по семьсот тонн тяги каждый, к голове присоединялась третья ступень, полезная нагрузка, к ней система аварийного спасения, если это пилотируемый пуск. Собранная махина выводилась в вертикаль и в таком положении медленно ехала по нескольким рядам параллельных рельс к пусковой установке, чтобы там залили в ёмкости керосин, а потом жидкий кислород.

— Зрелище впечатляющее. Жаль, что у нас по телевидению принято показывать только старт, — посетовал Венгерский. — Американцы и в период «Аполло», и сейчас с челноками любят давать на экран производственные будни. Чтоб налогоплательщики видели, как тратятся их кровные.

— Наши налогоплательщики не столь щепетильны. А я вас сюда привёз для другого. Вадим Владимирович, мы с Козловым намерены передать вам это хозяйство.

— Мне?! Нашему объединению?

— Да. Вашему.

Гагарин понимал его изумление. Считалось, что ракеты-носители в СССР доведены до некоторого уровня совершенства — модульная «Энергия» в комплектации супертяжёлой, тяжёлой и средней, одноразовая лёгкая «Восход» на базе неумирающей королёвской «семёрки» и конверсионные военные на гептиле с законченным сроком хранения. Второй неожиданностью для Венгерского была возможность передачи им части проблем, традиционно решаемых в Королёве и Куйбышеве.

— Вам не кажется, Вадим Владимирович, что у нас в ракетостроении определённый застой?

— Так вы же сами этот застой утвердили! — возмутился конструктор.

— Да, десять лет назад, потому что счёл необходимым бросить усилия на другие направления. Всё, хватит. Американцы не сильно нас опередили. Их хвалёный бустер для спейс-шаттла могуч, но удельный импульс у твердотопливной ракеты ниже, нет дросселирования тяги и перезапуска. Зажигание включили — будет лететь пока до конца не прогорит. Так что РДТТ — частное решение для узкого применения. Нам пора думать о будущем. Поскольку Куйбышев ухватил зубами кусок, который не может ни прожевать, ни проглотить, Козлов перестарался, заберём у него долю мощностей и заданий. Возьмётесь добровольно или вызвать на партком? Шучу. Всё оформляется контрактами.

— Я уж испугался. Неужели снова…

— Правильно боитесь. Откат возможен всегда. Ладно. Начнём с того, что вариант с ускорителями для спейс-шаттла — временный и разовый. Нужен свой РН — мощнее, чем «Энергия-5».

Они стояли напротив сопла единственного двигателя ракеты. Люди рядом с царь-колоколом раструба выглядели мелко и несерьёзно.

— Самый простой экстенсивный путь — модульный. Мы давно предлагали опробовать её не с четырьмя, а с шестью дополнительными ускорителями. Почти пять тысяч тонн тяги у земли!

— Верно. И я намерен поручить вам это, а также подготовить одну стартовую площадку под пуск «Энергии-7». Тогда в качестве второй ступени должна лететь увеличенная версия нынешней центральной части — с большим объёмом бака. И третья с тем же двигателем РД-700! Тогда марсианскую конструкцию соберём несколькими пусками отечественных ракет, не привлекая янки. Диаметр обтекателя доведём метров до девяти — для модулей лунной и марсианской постоянной станции, — Гагарин вдруг перескочил на противоположный сегмент ракетостроения. — Но ещё присмотритесь к лёгким ракетам. С дочками «семёрки» пора прощаться. У нас пуск лёгкой одноразовой ракеты близок по цене к средней, но многоразовой. Поскольку МБР постепенно меняются на твердотопливные со сроком хранения лет сорок, запаса гидразиновых ракет для конверсии надолго не хватит. В общем, нужен лёгкий многоразовый носитель вместо «семёрки», в том числе для коммерческих пусков.

— Прямо сейчас нужен, — поддержал Венгерский. — Европейские аппараты развозились по ближнему космосу шаттлами. Мы бы перехватили рынок пусковых услуг… а не на чем.

— Я вас ещё удивлю. Мы возвращаемся к гидразиновым ракетам для космоса.

— Точно — удивили.

— Для возвращаемых от Марса ступеней и более дальних полётов. Всё же для хранения в космосе заправленными они лучше. Но и это не последний пункт. На Луне и на Марсе рано или поздно будет добываться водород из местных ресурсов. На Марсе, вероятно, ещё и метан. Значит, под инопланетное топливо нужны надёжные многоразовые ракетные двигатели с тягой в десятки и даже сотни тонно-сил — кислородно-водородные и кислородно-метановые.

— После десяти лет застоя в ракетостроении!

— Не застоя, а плановой паузы, — поправил Гагарин. — И эта пауза заканчивается. Пока мы начинаем заселять Луну и намерены достичь Марса на ракетной технике предыдущего поколения, по существу — шестидесятых годов, начинайте думать, на чём будем летать в следующем тысячелетии. Поскольку ядерные ионные двигатели в тяге прибавляют слабо, ЖРД — наша главная сила на ближайшие полвека.

Он дал возможность Венгерскому самому ознакомиться с производственной площадкой, а сам отправился к стартовым комплексам, планируя с Байконура лететь на Восточный, где эти комплексы только готовятся к вводу в эксплуатацию — в восемьдесят шестом и восемьдесят седьмом. Далее, на следующий год, там по плану появится пара пусковых площадок, способных выдержать старт ракеты с тягой пять-семь тысяч тонн. Например, перспективной «Энергии-7».