"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Если б им удалось добраться до русских владений, драка предстояла нешуточная. Конечно, первый удар калифорнийская губерния выдержала бы. но всегда лучше воевать на дальних рубежах, за сотни, а лучше за тысячи вёрст от родных домов и пашен.
Как только по южным штатам прошелестело страшное известие о коварном упреждающем ударе русских, уничтоживших гарнизоны в Сан-Франциско. Монтерее. Санта-Барбаре, о спешно покинутом Лос-Анджелесе, о мексиканцах, стреляющих вслед отступающим рейнджерам, воинственность золотоискателей, до сей поры громогласно обещавших загнать русского медведя в океан, сошла на нет.
Не то чтобы пылкие южные джентльмены испугались, — отнюдь! Но уничтожение эскадры покорителя Японии Меттью Перри и смерть отважного флотоводца заставили призадуматься
Благо русский шпион напросился в оружейную мастерскую, заявив о великих слесарных навыках и умениях. И пока высокое начальство (местный запойный кузнец) отлучилось пропустить стаканчик-другой, подпоручик Кустов был таков, уведя ещё и двух запасных коней, которые весьма пригодились. Это уже потом, оторвавшись на двести миль, Дмитрий «натянул» вторую личину — мормона-проповедника. спешащего в Дезерет, дабы под командованием преподобного Бригама Янга выступить против подлых подданных узурпатора Константина.
Одиссея разведчика едва не закончилась трагически. — в полусотне миль от Сан-Диего его из засады расстрелял свои же, русский дозор. Благо, хотели взять живьём, целили в коня, но правой ноге досталось трижды. Одна пуля перебила большеберцовую кость и гварции ротмистр Чагов. признав в бородатом исхудавшем, окровавленном бродяге офицера для особых поручений при генерал-губернаторе Русской Калифорнии сгоряча, но прилюдно обещал застрелиться, если Дмитрий скончается по дороге к целителю Пирогову.
Николай Иванович по указанию государя отбыл с эскадрой Истомина на театр военных действий. Сопровождали основоположника военно-полевой хирургии сто двадцать врачей и медицинских сестёр лично им отобранных. Один из учеников Пирогова. Савва Перфильев находился в драгунском разведывательном батальоне Чагова, что, по большому счёту, и спасло Кустова младшего от весьма вероятной ампутации.
Когда Дмитрия доставили в такой родной форт Росс, ныне Николаевск-Американский, он уже немного отошёл от ранения. Пирогов, пожурив как водится Перфильева за небрежность, провёл вторую операцию, пообещав раненому сохранить ногу, вот только танцевать не придётся более — хромота пожизненная, да на костылях передвигаться придётся как бы не более года.
Узнав, что молодой разведчик является самым что ни на есть калифорнийским старожилом и лично известен Константину Николаевичу, тогда ещё великому князю, хирург не преминул рассказать о визите императора на клипер, отданный для перевозки врачей через Атлантику.
— Представляете. Дмитрий, его величество при десятках свидетелей обращается к капитану второго ранга Заботкину с просьбой уберечь нас от гибели в пути, если же так случится, что боя не избежать, а превосходство неприятеля будет велико, — спустить флаг и сдаться.
— Не может быть!
— Святая правда! Заботкин побледнел и говорит, — не сумеет такого приказа исполнить, просит освободить от командования клипером, прямо здесь, в Кронштадте.
— И что великий князь, ой. государь?
— А его величество отвечает, что понимает боевого офицера и возможный позор берёт на себя. Что из плена доктора вернутся, из пучины морской вряд ли, а сохранить мозг нации — значит сохранить саму нацию! Вот так-то, Дмитрий! МОЗГ НАЦИИ! Не я — Государь так сказал!
— Константин Николаевич, он такой!
— Ничего, господин поручик (сразу по возращении разведчика повысили
в чине) потерпите немного. Так больно? А эдак? Ну. всё. голубчик, всё. А вам помимо «Владимира» за секретную миссию, причитаются, как я понимаю, ещё и «калифорнийские ордена». Да ещё, поди, все три?Дмитрий покраснел и кивнул. Генерал-губернатор недавно объявил, что по повелению Константина для Русской Калифорнии устанавливаются собственные знаки отличия. Первый с изображением императора Константина Первого и надписью «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ», второй — просто знак «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ. ЗА ОТЛИЧИЕ» и третий — «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ — 10». Если со знаками за отличие и за десятилетнюю беспорочную службу на заокеанской территории всё было ясно-понятно, то прикрепить на грудь державно насупившегося Константина могли лишь лица, принимавшие участие в тон или иной степени в захвате территории Калифорнии у Мексиканской республики. Кустов младший, несмотря на молодость лет успел отличиться в ту кампанию, и был в списке немногих избранных. Ну да, немногих — это сейчас за полета тысяч штыков в распоряжении генерал-губернатора, а тогда счёт на сотни шёл. иногда и на десятки. Как быстро летит время, «десятка выслуги» скоро наберётся, не уволят же боевого офицера из армии в самом начале великой и наверняка затяжной войны по пустячному ранению. Уж в обороне, защищая родное Беловодье он всяко сгодится. Хотя генерал-лейтенант Образцов сразу успокоил — проверенными в деле офицерами не бросается, быть поручику Кустову адъютантом при губернаторе до полнейшего излечения.
Отец, волею великого князя ставший полковником и первым атаманом «Американского казачьего войска» сменил Мезенцева в Орегоне. Под началом Ефима Фомича было едва ли 500 солдат и казаков. Но почти три тысячи индейцев, прекрасно вооружённых и в достаточной степени дисциплинированных, держали ситуацию под контролем, напрочь перекрыв американцам выход к Тихому океану. Англичане в Канаде сидели тише воды, ниже травы, опасаясь хоть чем-то спровоцировать русско-индейское казачество. Впрочем. Канада Кустову старшему была без надобности. «Северную армию» поддерживала Аляска, связь с которой осуществляла целая эскадра из пяти военных и полутора десятков транспортных судов. Служащие Российско-Американской Компании, хоть и ворчали на «русских калифорнийцев» прибывших в Русскую Америку «без году неделя» и сразу ставших ближайшими соратниками и помощниками великого князя Константина, тем не менее все приказы из Николаевска-Американского исполняли чётко и быстро. Вот и сейчас, отряды «индейских казаков» оснастили по высшему разряду, а те уходили от побережья на сто-двести вёрст, разрушая по возможности коммуникации и пресловутую «Орегонскую тропу».
Удивительно, но планы составленные лет как 7–8 тому назад, прекрасно сработали. Не зря засылали в Орегон и на территорию Вашингтон лазутчиков, не зря «подкармливали» индейцев. Из Новоархангельска в разграбленный и опустевший Сиэтл перебрались четырнадцать смешанных русско-индейских семей на постоянное жительство, там же базировался один из российских фрегатов. А вот Портленд, могущий стать крупнейшим городом региона, был стёрт с лица земли, кроме кавалерийских разъездов «Американского казачьего войска» никто в том проклятом месте, известном массовой резнёй озверевшими от крови индейцами, местных жителей, не появлялся.
Если на «северном направлении» с апреля-мая царила тишь да гладь — американские поселенцы бежали, распространяя панические слухи об ордах краснокожих дикарей, разграбивших склады с оружием русской армии, то в Калифорнии всё было куда как «веселее». По сути бескровное овладение Сан-Франциско и уничтожение там же основных сил Тихоокеанской эскадры САСШ вскружило головы молодых капитанов и ротмистров, жаждущих полковничьих эполет по окончании войны. На подступах к Монтерею противник из засад выбил пять офицеров, возглавлявших отряды. Стреляли прицельно, вырядившие как на парад «кавалергарды» (песню сочинённую Константином пели все кавалеристы поголовно) мишенью оказались прекрасной. Но наука пошла впрок, при взятии Лос-Анджелеса и Сан-Диего потери были минимальны, а из офицеров зацепили разве что самого Дмитрия, да и того попятнали свои же…