"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21

Пока на море шла «позиционная» война, заключающаяся в раздумьях адмиралов над картами, по линии разграничения вспыхивали ожесточённые схватки.

В этой реальности Юг получат два года на подготовку и использовал их достаточно продуктивно. Закупки стрелкового оружия шли как за деньги, так и «бартером»: англичанам хлопок, а конфедератам винтовки, русским зерно, а конфедератам тульские «константиновки», по сути те же «энфилдки». Север же. «готовясь к прошедшей войне», столько мониторов понастроал. неуклюжих, чрезмерно перетяжелённых. с малой остойчивостью, что на армию денег не всегда и хватало. Однако русская эскадра в лоб на забронированные «утюга» не попрёт, адмирал Истомин имеет чёткие указания — наседать на неприятеля как свора отменных зверовых лаек на медведя. Нам слава и максимальное число утопленных вражеских «килей» не важны. На этой войне флоту поставлена совершенно конкретная задача: учиться, учиться и учиться. Разумеется, пресекая сообщение между Европой и портами Северо-Американских Соединённых Штатов. Но в эскадренные сражения не ввязываться ни в коем случае! Вот доберутся до Норфолка Нахимов и Корнилов сотоварищи, им и предстоит навербовать дикси и «дать жару» янки, прикрываясь британскими кораблями. А задача Истомина — крейсерство и охрана российских пароходов. «Под шумок» планирую перевезти на североамериканский континент несколько десятков тысяч переселенцев всех званий и возрастов. Молодняк из «Добровольческого корпуса» настроен с первых дней появления в Северной Америке покрыть себя неувядаемой славой на полях сражений. Но предстоит романтикам долгий и тяжёлый марш вдоль размеченной трассы будущей трансконтинентальной железной дорога, прямиком до Сан-Диего, переименованного переселенцами из Царства Польского в Краков-Тихоокеанский. Несколько отрезков пути добровольцы всё же проедут в вагонах, но ноги побить на переходах ещё придётся, да и надо «подмогнуть» со всем энтузиазмом, российским строителям железки, там как раз немало наших артелей из Калифорнии работает, очень уж выгодные подряды, чего денежку упускать? А будущих калифорнийских и орегонских фермеров перекинем до места более комфортабельным маршрутом, через Панамский перешеек.

Почему принято такое, на первый взгляд нелогичное решение? Какой интерес солдатам тысячи миль, ну ладно, вёрст, хотя это в полтора раза больше, маршировать в пыли? Да всё оттого, что генералитет Конфедерации сильно опасается удара в спину от мексиканцев, укрепивших на французские займы армию и жадно поглядывающих на Техас. Потому переход через Техас и Аризону отрядов русской армии чрезвычайно важен в политическом плане. Тут высшая стратегия в дело вмешалась — геополитика! Впрочем, сие слово ЗДЕСЬ ещё не придумали. Слова не было, но геополитика была, равно как и «обычная» политика.

Президент Северо-Американских Соединённых Штатов Уильям Сьюард, которого даже многие его сторонники считали причастным к убийству Линкольна, человеком был трезвомыслящим и постарался перед нападением на Конфедерацию заручиться поддержкой великих держав. Великобритания и Россия симпатизировали Югу, а вот Франция легко пошла на контакт, не убоявшись возможных «недоразумений» с европейскими «соседями».

Наполеон Третий, не потеряв в Крымской войне сотню тысяч бойцов, настроен был архивоинственно и помимо Вашингтона вёл переговоры с Мехико. В обмен на признание сына, пятилетнего Эжена, королём Мексики, племянник великого корсиканца обещал вернуть в состав королевства Мексика его исконную территорию Техас.

Ну, хоть Калифорнию не обещал у России отжать, и то ладно.

Первые телеграммы от Мезенцева, отправленные из Ричмонда, после начала широкомасштабных боевых действий, прям-таки умоляли решить с Наполеоном «мексиканский вопрос». Роберт Ли, возглавивший армию КША, имел сведения о намерении армии Мексики при поддержки французского «миротворческого контингента» захватить Остин. Похоже, генерал Ли северян так не боится, как возможного открытия «южного фронта». Так что топать русским добровольцам по Техасщине да топать. По «легенде» их задача охранять будущую трансконтинентальную железную дорогу от нападения кавалерии САСШ. И хотя нет там ни рельс пока, ни шпал, ни станций, ни паровозов, нечего разрушать янки, само присутствие российского воинства является фактом, удерживающим горячих латиноамериканцев от свершения необдуманных поступков.

Кстати, через несколько месяцев по тому же маршруту надо запустить «миссию Гоголя», дабы творческая Россия «прониклась» и «разродилась» политически правильными стихами, рассказами и картинами о российской экспансии в Северной Америке.

— Дмитрий Дмитриевич. — позвал я адъютанта, — распорядитесь, чтоб Николай Васильевича с его сподвижниками по экспедиции доставили в Зимний завтра, к трём часам пополудни.

Алексей Осадчий Русская Калифорния. С Югом против Севера

Глава 1

Февраль 1861 года в России этой реальности оказался самым обычным месяцем. Никаким ни «роковым», ни «судьбоносным», ни «переломным». Освобождение крестьян шло уже как шесть лет, постепенно и абсолютно спокойно, «без нервов». Кто хотел выйти из крепостного состояния, — делал заявление на сходе или оповещал старосту или помещика и, здравствуй воля вольная. Правда надела лишался такой свободолюбивый гражданин, оставалось у дома максимум полдесятины огорода, но зато свобода. За шесть лет «ползучего» раскрепощения не было ни одного случая саботажа, «торможения» крестьян в «крепости». Ни одного!!!

То, что Константин Николаевич, несмотря на годы молодые «крутенёк», куда там покойному царю-батюшке Николаю Павловичу, срабатывало прям таки «волшебно». Помещики, за саботаж раскрепощения, убоялись вовсе не петровской палки и плахи, вытащенных «американским» императором из запасников Эрмитажа, а ссылки в «солнечную Якутию» и лишения дворянства по нисходящей — вплоть до внуков-правнуков.

Константин Неистовый из Америки привёз практику коллективной ответственности, поражая в правах целые семейные кланы, наплевав на знатность рода и прошлые заслуги перед державой, что преизрядно нервировало «цвет империи». Но «калифорнийские опричники» не дремали, брали под арест любого, кто оказывался заподозрен в «государственной измене». Константин, вернувшись из дальних странствий, ещё великим князем будучи, уговаривал Николая приравнять расхищение казны к измене Родины. Тогда попытка второго сына императора предотвратить воровство столь оригинальным способом успехом не увенчалась, но когда Александр отказался от трона в пользу младшего брата, «верхушка» напряглась. И, как оказалось, не зря.

Слухи поначалу по России ходили разные, но распускавших язык, что, дескать, сыновья возжелали «царствовать и всем владети» и потому «притравили» зажившегося Николая Павловича, а Александр получил мол, от Константина «в утешение» сто миллионов золотом с калифорнийских и сибирских приисков и польский престол, пресекались жёстко. Три с лишним сотни семей чиновников, офицеров, разночинцев, с детьми, внуками, отправились на вечное поселение на реку Лена. Жалели их уцелевшие страшно. Ведь не карбонариев каких перевёл в ранг государственных крестьян грозный самодержец, а исключительно благонадёжнейших и добропорядочнейших отцов семейств. А что немного у таких отцов-молодцов «к рукам прилипало» — так какая же это измена?

Император Константин в первые же месяцы царствования развязал войну с Северо-Американскими Соединёнными Штатами, объявил всю Россию на военном положении и пользуясь этим, нещадно гнобил казнокрадов и болтунов. Такие неоправданные строгости, в том числе и ограничение выезда за границу, ведь война то шла за океаном, не коснулась ничуть исконной Руси-матушки, пугали сановников до дрожи. Нередко до обмороков и сердечных приступов доходило во время приёмов у государя.

Однако ж романтически настроенная молодёжь, в отличие от присмиревших родителей, рвалась за океан в далёкую и прекрасную Калифорнию, живописные виды коей, продуманный великий князь с 1848 года запечатлевал и отсылал в фотографических картинах в Санкт-Петербург.

И вот новой повод покинуть отчий дом у юных искателей приключений — на сей раз задрались две половинки расколовшейся Америки: Север пошёл против Юга.

Россия высказалась за поддержку отделившихся южных штатов, объявила набор в «Добровольческий корпус» предназначенный к защите Юга, подвергшегося неспровоцированной агрессии негодяев северян. Константин даже простил адмиралов Корнилова, Нахимова и большую группу офицеров Черноморского флота, вздумавших критиковать реформы армии и флота и сосланных чуть ранее в Кондопогу.

Опальные моряки отбыли на американскую войну в качестве волонтёров, то ли надеясь искупить кровью вольнодумство, то ли в чаянии перебраться на жительство в Калифорнию. А может по примеру колонистов поляков — попросить гражданства Конфедерации, там заделаться адмиралами и в награду за подвиги негров получить в услужение и огромные хлопковые плантации…

Деловые люди давно желали вложиться немалыми капиталами в заокеанские губернии, но Константин предпочитал денежных подданных толкать на освоение сибирских просторов. Мол, на Аляске, в Калифорнии и Орегоне, отвоёванном у САСШ по итогам Русско-Американской войны 1855–1857 годов, денег и так хватает — и золотые и серебряные прииски работают без часа простоя.