"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
А собрать их всех на юге Сахалина, как предлагают иные горячие головы, означает обречь на быстрое вымирание. Не привыкли айны к большим поселениям, простор им нужен. Начать же спаивать туземцев, чем грешат сибирские купцы, тем более одеяла оспой заражённые дарить, как барышники-нелюди из САСШ уничтожали североамериканских индейцев, не пристало русским людям.
— Ваше высокоблагородие, — в присутствие влетел денщик, — адмирал Плещеев идут, кричат самовар ставить.
Шутка адмирала про самовар всем «островитянам» преизрядно надоела, но из уважения к заслугам отчаянного моряка и весельчака-самоучки, на неё реагировали стандартными, чуть вымученными улыбками.
— Что ж, самовар так самовар, благо вскипел недавно…
Плещеев явно спешил, а коль идёт контр-адмирал от телеграфа, да и лицо сосредоточенно-суровое, значит получена действительно важная телеграмма. Чёрт, неужели ждать высоких гостей в скором времени. Эх, ещё бы пару-тройку месяцев. Тротуары соорудить от пирса до здания управы, траву скосить. Впрочем, с травой и тротуарами за несколько часов управиться можно, да и не любит император показушничество…
— Слышали новость, Серафим Ефимыч? — Плещеев загрохотал с порога, — скоро прогресс дойдёт и до сих мест убогих!
— Что случилось, Евгений Илларионович?
— Голубицкий выиграл процесс! Вчистую! Величайшая победа России!
— Какой процесс. Кто такой Голубицкий?
— Как, вы не знаете? Павел Голубицкий, отечественный изобретатель, физик.
— Нет, к стыду своему не слышал о таком.
— Гм, неудивительно. Он до последнего времени в Казани, в «Особой лаборатории» работал, а я каперангом будучи, там бывал по делам флотским. Да-с. Так вот, Голубицкий изобрёл аппарат, передающий голоса по проводам и запатентовал сей способ.
— А, так о телефоне речь?! Конечно же, знаю про успех российских учёных. Но что-то замотался по службе, не отслеживал.
— В-о-о-о-от! Вы не отслеживали, а между тем разработки Голубицкого попытались признать плагиатом сволочи янки, подзудив Александра Белла обратиться в суд, хотели принизить российскую науку! Но вот им, — Плещеев показал Кустову, вернее в его лице воображаемым коварным янки, дулю, — хоть и слушалось дело в Лондоне, даже пристрастные англосаксы отдали приоритет Голубицкому!
— Прекрасно.
— И только то? Доставайте коньяк, полковник, отметим победу славного человека Петра Голубицкого, победу России и за торжество прогресса поднимем чарки, разумеется. В скором времени вы по телефону с вашим почтенным батюшкой, Ефимом Фомичём через океан сможете разговаривать, как будто он за столом напротив сидит.
— Бросьте, Евгений Илларионович, тут телеграф на большие расстояния сигналы неточно передаёт, помехи всяческие. А голос человека да по подводному океанскому кабелю без искажений пройдёт? На тысячемильные расстояния?
— Скептик вы, однако, Серафим Ефимыч. Совсем на Японском архипелаге мхом поросли. Встряхнитесь, вспомните годы молодые! Я то знаю за что Георгия получили, как наводили подводные лодки на броненосцы северян в Нью-Йорской гавани!
— Представьте, только недавно вспоминал ту эпопею.
— Да, успех был колоссальный. Я на эскадре Истомина тогда обретался, сопровождали лодки крейсерским отрядом. Высочайший приказ когда зачитали, — всем погибать, но «ныряющие керосинки» отстоять любой ценой, так матросы как рявкнули ответно, — у корабельного попа кадило выпало. А узнали о победе доблестных орлов из подводного отряда, это было нечто! Неделю гуляли, хитрецы южане только и знай, наливали, подпаивали холостяков. Десятка полтора свадеб засим случилось на эскадре — мичманцы перебирали и решительно объяснялись с красотками из Конфедеративных Штатов. А плантаторы не зевали, — хватали парочку
и под венец, дочек мигом в православие перекрещивали, да, было время золотое.— Время и сейчас неплохое, смотрите, железная дорога от края до края материка практически построена! В три недели из Владивостока до столиц добраться можно, как подсчитали путейцы. А потом и быстрее, только войдут в строй новые, мощные локомотивы.
— Ба! А главную то новость и не сообщил! — Плещеев картинно всплеснул руками, — из Владивостока получил депешу. Возвращаются морячки на корабли. Следом и солдатики проедутся в вагонах по местам дислокации. Не всю, конечно, дорогу, но часть пути прокатят с комфортом. А от станций то ещё потопают, не без того.
— Интересно, означает ли это завершение работ на строительстве Транссиба, или же флот получает полный комплект экипажей, чтобы встретить эскадру его величества в полной готовности.
— Чего не знаю, того не знаю. Однако самодержца сопроводят наиболее боеспособные суда Калифорнийской эскадры, это понятно. А знаете, Серафим Ефимович, каков анекдот? После успехов в пилотировании дирижаблей до Гавайев, сами посудите уже за десяток испытательных рейсов и только одна незначительная авария, пошли слухи о прибытии Константина Николаевича воздушным путём.
— Глупости, фантазии. Государь человек отважный, но попусту рисковать, когда за спиной Россия, не станет. Не таков.
— Да понятно. Но можно же с эскадрой пустить пару дирижаблей, случись поломка — транспорт примет экипаж и соберёт оболочку. В случае же успеха — Россия вновь посрамит прочие великие державы.
Далее адмирал пустился в рассуждения о необходимости привлечь филологов из Владивостока, или даже из университетского Томска выписать, для переименования гор и рек Эдзо-Хоккайдо на русский лад. Основные объекты уже были вчерне «поименованы», так самый большой вулкан острова (Асахи) значился как «Константиновская сопка». Но «мелочёвки» набиралось — тысячи и тысячи. Кустов, выросший в долине Сакраменто и видевший как наносятся на карту и старые и новые названия, считал — казаки, коль уж именно ими, да ещё и кубанцами решено заселить остров, сами назовут ручьи и горы близь хуторов и станиц. Быть озёрам Круглым, сопкам Крутым, речкам Рыбным, перевалам Орлиным и урочищам Хмурым и чёрт его ещё знает каким…
Кстати, почему именно кубанцы избраны для колонизации острова? Наверное оттого, что Донское Войско традиционно уже «завязалось» с Амурским, считая амурцев отпочковавшимися донцами. Более тридцати лет на Амур переселяются с Хопра и Дона, с Воронежа казачьи семьи. Сперва младших сыновей отправляли в сторонушку чужедальнюю, да бедные казаки ехали, чтоб хозяевами стать на новом месте, да невесты-вековухи счастья искали. Ну а сейчас поток переселенцев ого какой, что же начнётся, как заработает Транссибирский Великий Путь?
— Ваше высокоблагородие господин полковник Серафим Ефимыч, — молоденький солдатик, смешав всё в кучу, влетел в кабинет к «управляющему Эдзо», — там это, английский пароход приплыл за япошками. Господин поручик велел мигом до вас обернуться и доложить как оно есть.
— Доложил? Молодец! Беги обратно.
Пятитысячник «Индус», согласно характеристике Плещеева — «дерьмо а не ходок» швартовался на третьем «японском» пирсе. Пароход с месяц как стоял в Аомори, отговариваясь необходимостью провести то незначительный ремонт, то покраску, то капитан приболел. Капитан, бочкообразный крепыш Джеймс Ватсон, проспиртованный так, что любая бацилла, оказавшаяся вблизи морского волка, дохла от перегара, издали приветствовал Кустова.