"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Не знаю, что стряслось, но советую выпить со мной кофе, — сказал Виктор. — Я кофеман. Трачу на кофе огромные деньги, но по-другому не могу. Да и, в конце концов, можно себе позволить хоть что-то. Я столько лет бродил по «зоне», рискуя быть убитым и сожранным.
Кофе мне понравился, хотя я, стыдно сказать, в нем не разбираюсь совершенно. Капучино от латте не отличу даже под дулом пистолета. Хотя утром пил его часто.
Растворимый из банки.
— Так что у тебя случилось? — спросил Виктор.
Я рассказал ему про вчерашнюю встречу с Измайловым.
— Не знаю, что делать. Вообще не знаю.
О своем появлении в этом мире
— И почему, черт побери, такое внимание к «зоне»? Какие тут деньги по сравнению с другими источниками дохода?
— Правильно рассуждаешь, — похвалил меня Виктор, — но не забывай, но всех хитросплетений местной политики ты пока не знаешь. «Зона» здесь, во-первых, имеет символическое значение. Кто контролирует сталкеров, тот обладает большим статусом, несмотря на то, что какая-нибудь швейная артель может приносить больше денег. А во-вторых, добыча с «зоны» позволяет создавать уникальные вещи, такие, которые заменить невозможно, и они могут давать огромное преимущество. Ни я, ни другие мастера не могут продавать их самостоятельно. Только с разрешения «рассветных». А самое лучшее выкупают они. Не забирают, а именно выкупают — контрабандисты здесь ведут себя честно.
— И как же мне поступить?
— Не торопись, я еще не все рассказал. Измайлов и его старший товарищ адмирал Зарецкий — люди хитрые. Они только строят из себя простых вояк. Предложение тебе работать с ними — скорее всего, начало большой и долгой интриги. Начнешь работать ты, и если с тобой ничего не случится, на это посмотрят другие сталкеры, и тоже захотят уйти от «рассветных» к «северным», тем более если те предложат лучшие условия.
— Что-то такое я и предполагал.
— Начнется война за передел сфер влияния, но политическое преимущество будет за «северными» — не они это как бы затеяли, поэтому мэрия с полицией будет на их стороне — им стрельба и взрывы в городе не нужны. А может, они тоже будут получать доходы с «зоны» — «рассветные» ни с кем не делятся, а у нас и мэр, и начальник полиции ради лишней копеечки все что угодно сделают, а уж на нескольких чиновников Измайлов деньги найдет.
— Но в любом случае ты будешь разменной монетой, — добавил Виктор.
— Меня это не устраивает.
— Смотри сам. Я тебя ни к чему не призываю. А может, где-то и ошибаюсь. Я тоже всего знать не могу.
— Спасибо большое! — сказал я. — Буду думать. Никому о нашем разговоре я не скажу.
— А мне плевать, — сказал Виктор. — Если что, запрусь дома и буду отстреливаться. Мой особняк, на самом деле — крепость, хотя и выглядит обыкновенно. Стекла в окнах пуленепробиваемые, и еще много сюрпризов для тех, кто захочет взять его штурмом. Уж лучше так погибать, чем от старости. А вообще я решил, что как почувствую приближение смерти, пойду на зону, и оттуда уже не вернусь. Бывших сталкеров не бывает.
Я пожал ему руку, отправился к себе, но, пройдя несколько переулков, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.
Давно я не общался с Мариной, подумал я. И женщина она интересная, прямо огонь, а еще у нее муженек — большая шишка в администрации, поэтому она, вероятно, знает много всяких сплетен. А сплетни нередко — самый достоверный источник информации. Выведаю у нее кое-что под разными предлогами. Нехорошо, конечно, но на кону моя жизнь. А Марине от этого будет ни холодно, ни жарко.
И я отправился к ее дому — к тому, в котором она живет с супругом большую
часть времени. Расположение занавесок — знак, говорящий о том, где она… и он сообщил, что Марина сейчас на своей второй квартире.Как раз то, что мне нужно.
Помчался я туда чуть ли не вприпрыжку.
Дверь открыла чернокожая служанка — я ее мельком уже видел. симпатичная деваха. Стройная, длинноногая. Одета в легкий просвечивающийся солнцем сарафанчик. Увидела, меня заулыбалась.
— Марина у себя? — спросил я, улыбнувшись в ответ.
— Да… — голос у нее был совсем без акцента.
— Доложи ей, что я пришел!
— Заходите! Ничего докладывать не надо, я знаю, что Марина будет рада вас видеть…
Я зашел, сел на диван. Чернокожая девушка куда-то убежала, но тут же вернулась.
— Марина сейчас в ванной комнате. Если хотите, можете подождать ее здесь, или навестить ее там.
— Пожалуй, я пройду к ней. Чего времени терять-то.
— Я соскучилась, — сказала Марина, увидев меня. Она лежала в ванной, прикрытая пеной, словно одеялом, но как бы невзначай привстала, чтобы ее грудь появилась над водой.
— Лезь сюда.
— Конечно. Только, если ты, не против, я сначала разденусь.
— Совершенно не против. Раздевайся. А я буду на тебя смотреть.
Забравшись в ванну, я хотел у нее что-то спросить, но она приложила пальчик к моим губам.
— Все вопросы потом. Для начала кое-что другое…
— Вот тебе спрашивай, — сказала она через полчаса. — Теперь мысли о кое-чем не отвлекают. Точнее, не будут отвлекать некоторое время.
— Ты знакома с адмиралом Зарецким?
— Конечно. Часто видела его. Он общается с моим мужем. И дома у нас бывал много раз.
— А что он за человек?
Она пожала плечиками.
— Ничего плохого сказать не могу. Я не слишком люблю военных, они обычно люди простые, что на уме, то и на языке, но этот не такой. Умный, жесткий, скрытный. Любит деньги, но куда он их девает, не знаю. Никакой роскоши дома у него нет. Зато его лучший друг, Измайлов…
Глава 25
— А кто это? Слышал фамилию, но не могу вспомнить.
— Начальник общества «Север». Так называемого «батальона».
— Ааа, да, вспомнил! И что этот Измайлов?
— Вот кто купается в золоте. Во всех смыслах слова. У него даже ванная из золота.
— Бывший коммерсант?
— Нет, бывший капитан корабля. Очень жестокий, его весь город боится. Убил матроса, за это его уволили с флота и чуть не посадили. Не знаю, сколько он денег отдал, чтобы остаться на свободе… А потом Зарецкий сделал «батальон» и назначил его главой. Напрямую военные не имеют права вмешиваться в то, что происходит в городе, а через «батальон»… вроде как они не при чем, хотя все всё понимают.
— Ты сказала, что все его боятся. Прям-таки все? И полиция тоже?
— Полиция? Конечно, боится. Ее гораздо меньше, чем «северных». Она с ними не ругается, хотя те закон в открытую не нарушают.
— А кланы?
— Кланы… — улыбнулась Марина. — Кланы живут своей жизнью. В городе все поделено, никто на чужую территорию не заходит. Одна фабрика находится под «крышей» «батальона», другая — под каким-нибудь «водным» кланом… Кто сильнее, кто слабее, сказать сложно. Каждая сторона способна ответить.