"Фантастика 2025-59". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Убедиться, что с её леди, как она называла Тосю, всё в порядке прибежала и Хейзел, младшая сестра нашего йерла Нудисла. Она временно командовала на кухне этого дома. А нам, после того, как разобрали дорожные сумки и умылись с дороги, предложили в ожидания обеда прогуляться по саду.
В саду Саргенсов мы были далеко не единственными гостями. В тени цветущих деревьев, на аккуратно уложенных, так чтобы не выступать за границы дорожек, досках почти полулежали два молодых человека. Сапоги, простые брюки, вроде тех, что изображались на картинках с гусарами, рубашки почти нараспашку.
Точнее, полулежал, согнувшись от хохота один, тот, чьe сходство
— Вот чему ты их учишь? Они и так бандиты и шантрапа! — высказывал Фламу блондин, как оказалось позднее, друг детства Таисии и Тристана, Эжен Соммерс. — А ещё аристократ называется! Ты же питомец леди!
Флам на это заявление выразительно зевнул, демонстрируя изумительный набор клыков.
Чуть прогулявшись по саду, плавно переходившему в настоящий дикий лес, я решила навестить кухню. Оглядев набор продуктов имеющийся в наличии, я встала к столу.
— А что это вы делаете? — удивлeнно спросила Хейзел. — Я вполне справлюсь с обедом даже на такое количество гостей. И моя леди всегда хвалит то, как я готовлю.
— Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты отличная помощница Хейзел. А с учётом того, что Тося почти не готовит, ты для неё и вовсе спасение, — засмеялась я.
— Тося? — переспросила девушка. — Фух, значит вы свои. А что до готовки, так Таис леди, ей эти умения и вовсе ни к чему.
— И что это значит? — пришёл мой черёд задавать вопросы.
— Таис говорила, что для всех посторонних она леди Таисия, а для своих, близких и надёжных она Таис без всяких там леди или Тося. Кому как удобнее. — Засмеялась Хейзел. — Знали бы вы, леди Диана, как тяжело было привыкать обращаться Таис без обязательного «леди».
— Тогда и ко мне пожалуйста без леди. Можно Диана или Дина. Опять же, как кому удобнее. — Подмигнула ей я, отделяя мясную мякоть от кости, и отправляя кость в воду.
— Представляю глаза своего брата, когда он это услышит, — фыркнула Хейзел. — Но я и не подозревала, что вы так близко дружите с Таис.
— Мы подружились в Де Орли. — Не стала я ничего придумывать. — Было удивительно встретить леди с похожими взглядами.
— Вы поэтому на кухню пришли? — улыбнулась Хейзел.
— Честно говоря нет. Ты ведь знаешь, что Герда это мой муж? — девушка утвердительно кивнула. — Скажем так, у нас были очень непростые времена, а он очень любит именно этот суп. Вот и решила, рецепт скорее всего неверный, но мы любим именно так.
— Знаете, то как готовите вы, это и есть самый верный и правильный рецепт. Ведь блюдо по рецепту, это для всех. Общее. А когда вы меняете что-то в приготовлении под вкусы и предпочтения важного для вас человека, то это блюдо сразу становится особенным, — серьёзно произнесла в ответ Хейзел.
Я с улыбкой кивнула ей и вернулась к готовке. Варила я «лопатинские» щи. Жаль конечно здесь нет сухих белых грибов, но и без них Генка узнает и поймёт. За всё время у нас не было возможности побыть вдвоём. Недолгие, буквально в несколько минут, разговоры, мимолётные касания, намёки в словах — вот и всё, что у нас было. А эти щи без слов расскажут и о том, что помню, и скучаю. И как тяжело было без него.
Всё это будет сказано потом, когда он перестанет быть рассерженным
ёжиком из-за того, что действие артефактного зелья никак не заканчивалось. А пока…Пока я варила любимые мужем «лопатинские» щи. Рецепта, как такового, не было. Этот суп изобрели в нашем селе во время войны и клали туда всё, что было дома. А кушали и на завтрак, и на обед, и на ужин. Не голодно, и хорошо.
Но Генке нравилось, как готовили его у нас дома. Может от этого и помогал так активно, потому что знал, всегда пригласят за стол. А в селе было негласное правило. Голодно в доме, так и не приглашали. А если зовут, то не отказываться.
Кости, не важно, куриные или говяжьи, или свиные, а зачастую и все вместе, кто чем разжился, ставили вывариваться. Мясо было большой редкостью, и кости, даже обрезанные до последних плёночек, никому и в голову не пришло бы выкинуть! Потом бульон обязательно процеживали, чтобы осколки костей не попались во время еды.
Картошку или земляные яблоки, как их называли здесь, надо было запускать прямо круглыми. Несколько штук, чтобы потом размять и получить густой такой бульон. Дальше кидались морковь, лук, капуста. И начиналось настоящее колдовство, каждая хозяйка добавляла своё. Даже горох или фасоль. Мы фасоль тушили всегда отдельно. И в щи не добавляли. У нас был свой рецепт.
Меня мама учила капусту запускать в последнюю очередь. Её нужно было нарезать тонкой-тонкой стружкой, перемять с мелко нарезанным луком, солью и перцем, и запускать в кипящий бульон минут за десять до готовности, чтобы она слегка хрустела в серединке. А следом запускать тушёную с луком морковь.
И вот на этом моменте начинались сдобновские особенности приготовления лопатинских щей. Дело в том, что у нас дома все подоконники, сделанные отцом из широких толстых досок, были заставлены горшками. Свою привычку разводить герань на подоконниках я привезла из родного дома. Но не только герань росла у мамы и бабушки. У мамы стояли кустики с красивыми яркими маленькими перчиками. Жгучими до слез. Мама собирала эти плоды, сушила, перемалывала в порошок и использовала для приготовления разогревающих мазей. И в еду. Для еды эти перчики мариновались.
А ещё, у нас рос молдавский сладкий перец и «волчья ягода». Или обычные помидоры. Плёнок тогда не было, стеклянных теплиц у нас в принципе было не найти. А просто в грунте помидоры росли плохо, а ухода требовали неимоверного. Поэтому от них отказывались в пользу картофеля, бобовых или капусты. А дома в горшках вполне себе вызревали. Самые крупные плоды из первого урожая мама помечала кусочком ленточки на ножке, повязанной свободно, чтобы не пережать. Когда плодоножка начинала подсыхать, плод снимался и клался на тряпочку. Мякоть скисала и промывалась прямо через тряпочку, а семена сушились и шли на новую рассаду. Таким образом у нас росли семена еще датских и французских сортов, купленные родителями моей мамы.
А вот остальные помидоры и сладкие перцы шли в еду. В сезон свежие, в остальное время бочковые. Мякоть помидоров и перца нужно было пропустить через тёрку, а потом добавить к тушёным моркови и луку. И в конце мы всегда добавляли маринованные чесночные стрелки. Папа их очень любил, ел их и просто так, с чёрным хлебом. И нас всех приучил. Поэтому стрелки с длинных грядок чеснока у нас никогда не выкидывались, а обрывались молодыми и шли на заготовку. Щи из-за всех этих добавок получались наваристыми, с остро-прянно-маринадным бульоном. И каждый ингредиент был здесь особенным.