"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Сначала я подумал о том, что мне нужно срочно найти новый кредит и миллион на закрытие процентов по старому; затем о том, что надо запускать производство, и о том, что произойдёт, если я не найду деньги и не запущу завод; после этого мысли плавно перешли на тему бандитов. И тут я вспомнил разговор с Петей Сибирским и стало как-то совсем невесело.
Я отказался ехать на турнир в Монте-Карло, опасаясь, что меня там убьют, но каковы были шансы, что кто-то попробует это сделать здесь — в Екатеринбурге? К сожалению, довольно большие. Убить меня мог Шрам, который явно не простил моей наглости и открытого унижения на глазах у Пети Сибирского — из чувства мести и чтобы вернуть своих уголовников на рынок; убить могли сибирские бандиты — чтобы без меня завод
В общем, было кому — врагов я заимел достаточно. И не просто достаточно, а неприлично много. Единственное, что хоть чуть-чуть радовало — это то, что отцу теперь уже не грозила опасность так, как раньше. Теперь не было смысла его убирать — в случае его гибели завод перейдёт семье, а значит, ничего не изменится. Убирать имело смысл только меня, так как без меня завод не запустят, условия приватизации не будут выполнены, и предприятие вернётся государству. А там уже сибиряки своё не упустят.
И так мне грустно стало от всех этих мыслей, что даже кофе вкус потерял. И я снова поймал себя на том, что начинаю думать о варианте продажи завода бандитам и отъезде из страны. Но нет, эти мысли надо отгонять, так быстро я не сдамся. Я ещё побарахтаюсь. Да, ситуация усложняется каждый день, и теперь надо быть не просто осторожным, теперь надо стать самой осторожностью. Но ничего, если надо, значит, стану. В конце концов, врагов много, но и я не один. И мы ещё посмотрим, кто кого.
Глава 17
Прошло пять дней, как мы приняли завод, но у меня было ощущение, что минимум — две недели. Мы работали практически круглосуточно. Бедняга Покровский, казалось, вообще не ложился спать в эти дни: он подготовил кредитную заявку, адаптировал её для каждого конкретного банка, куда мы обращались, подготовил документы для регистрации охранного агентства и запустил этот процесс, а ещё проделал кучу другой работы, связанной с заводом.
За эти дни я не один раз подумал, что мне просто невероятно повезло с юристом. Впрочем, не только с ним — Оксана тоже работала не покладая рук: помогала, насколько могла, Покровскому, делала часть моей текущей работы, особенно по рынку. Да вообще все работали так, будто от их усердия зависит не моя жизнь, а их собственная: Артём Петрович, Вера, Ярослав Данилович.
Нам повезло: Румянцев согласился нам помочь и вернуться на завод в качестве главного инженера и по совместительству заместителя директора. И не просто согласился — во время разговора с ним я заметил, что Ярослав Данилович прям загорелся идеей восстановить завод. Видимо, надоело мужику сидеть дома и вспоминать былые годы. Был ещё у него запал.
Да и отец сильно изменился буквально за пару дней — он больше не сомневался в правильности нашего выбора, теперь он полностью сконцентрировался на выполнении задачи и вновь превратился в того Василия Воронова, каким был прежде — уверенного в себе и невозмутимого. Отца подкосили гибель императора, увольнение, а потом ещё и тюрьма, как вишенка на торте, но сейчас от печального пенсионера не осталось и следа — отец тоже загорелся идеей восстановить родное предприятие. И я видел, что дело не в том, что завод принадлежал нам — отец хотел вернуть работу тем, кого незаслуженно уволили.
И лишь ради этих изменений в отце мне стоило влезать во все тяжкие. Бесценно было наблюдать, как к нему вернулась радость жизни и желание добиваться чего-то большего, чем работа охранником. А ещё это стоило сделать ради создания такой замечательной команды. Похоже, у нас сложилась команда, с которой можно браться за серьёзные дела в бизнесе, а это дорого стоит. Таких людей надо ценить и беречь.
Ещё мы потихоньку начали возвращать на завод специалистов. По совету Ярослава Даниловича вытянули несколько инженеров, технологов и наладчиков, которые тут же приступили к полной проверке состояния оборудования. И по первым дням
их работы уже было ясно, что целенаправленно станки никто не портил — и это радовало. Надо было лишь провести полное техническое обслуживание оборудования после длительного простоя.Помимо этого, Румянцев с отцом должны были решить, какой из цехов мы будем запускать первым. Нужно было просчитать затраты на запуск, определить, какую продукцию и в каком объёме следует выпускать. Толку производить то, что невозможно реализовать? По уму нужно было нанимать маркетологов, но пока было не до них. На данном этапе было проще провести анализ рынка, найти дефицитные позиции и начать выпускать товары, способные этот дефицит перекрыть.
Ещё вызвали девочку в бухгалтерию. Работы там ожидаемо оказалось много, и шансов у Веры справиться одной просто физически не было, несмотря на то, что всю работу по рынку она передала помощнице. Ну и, разумеется, вернули всех тех, без кого завод просто не мог функционировать: кочегаров, электриков, подсобных рабочих, грузчиков, кладовщиков, уборщиков и ещё много кого. Даже в столовую вызвали трёх человек, чтобы обеспечить всем сотрудникам нормальное питание, которое я сразу же сделал бесплатным.
Слухи о том, что на Императорском Екатеринбургском оружейном заводе решили запустить производство, разошёлся по городу быстро — многие находящиеся в вынужденном отпуске сотрудники начали звонить на завод и интересоваться, когда они смогут вернуться на работу. Приходилось, уклончиво отвечать, что скоро. А что ещё мы могли им сказать? Что всё зависит от того, дадут ли нам кредит?
Но хоть нам и нечего было пока сказать сотрудникам, эти звонки ещё сильнее убедили меня и всю нашу команду в том, что мы делаем нужное дело. И ещё они подтвердили, что хотя бы в одном у нас проблем не будет: с кадрами. В условиях экономического кризиса почти все отправленные в неоплачиваемый отпуск или сидели без работы, или кое-как перебивались случайными заработками и с радостью были готовы вернуться на завод.
В общем, процесс пошёл. Пока ещё слабенько и непонятно куда, но пошёл. И это не много не радовать. Ну а чтобы придать этому процессу силу и нужное направление, требовались деньги.
Румянцев с отцом и Верой высчитали минимальную сумму, без которой нам никак не обойтись, если мы хотим перепрофилировать завод и запустить полноценное производство: восемьдесят миллионов. Хотя не факт, что они всё учли. Да и не могли они всё учесть за такой короткий срок, не вникнув толком в ситуацию. Поэтому я относился к этой сумме как к примерной. Но она давала понимание, от чего отталкиваться, а этого пока было достаточно.
Я понимал, что всю сумму сразу мне не даст ни один банк, поэтому время на полные просчёты у нас имелось, а сейчас нужно было получить тот минимум, который позволит заводу просто запуститься, начать хоть какое-то производство и главное — вернуть в течение трёх месяцев на рабочие места две трети сотрудников. Для этого должно было хватить и тридцати миллионов. Эту сумму и решили просить у кредиторов.
Буквально за пару дней мы подали заявки на кредит почти во все крупные банки Екатеринбурга — Покровский готовил эти заявки одну за другой.
Но везде мы получили отказ. И почти везде сразу же — в день подачи. Казалось, что наши заявки даже и не рассматривали. А ведь у завода есть всё для того, чтобы решение по кредиту было принято в нашу пользу: залог в виде самого завода и его земли, отличные шансы отдать. Да, у нас имелся уже один кредит с задолженностью, но в банках прекрасно должны были понять, почему этот долг появился. И возможно, поняли бы, если бы рассматривали наши заявки.
Но их явно не рассматривали. А в ситуации, когда банки чуть ли не дерутся за каждого клиента, отказывать столь крупному — нонсенс. Или вынужденное действие, если банкиров кто-то попросил отказать. Причём этот кто-то должен быть очень могущественным, если его послушались. Или очень опасным — таким, с кем лучше не связываться. Под первую категорию подходил Сибирский князь, под вторую — сибирские бандиты.