"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Все равно не понимаю, – огрызнулся Родион. – Не вижу логики! Вот я хочу, допустим, шоколада. Я его покупаю, съедаю и больше не хочу шоколада. Тема закрыта.
– Да. Но назавтра ты можешь захотеть опять и купишь его уже без внутреннего сопротивления. Путь-то открыт. Послезавтра этот шоколад уже покажется тебе невкусным – и ты купишь новый сорт. Через месяц перепробуешь все виды шоколада. И все равно зажрешься – и все равно останешься недоволен. А дальше возможны два варианта. Либо ты будешь лопать шоколад, вообще не разбирая его вкуса, вместе с фольгой и бумагой, либо впадешь в другую крайность. Станешь привередничать и покупать
Они помолчали. Тот-Кто-Знает-Всё молчал легко и задорно, а Родион – с мрачным сопением. Не молчал, а точно волок что-то огромное и незримое.
– И потом, ты ведь не шоколада хочешь? – внезапно спросил Тот-Кто-Знает-Всё.
Родион мотнул головой.
– Вот и я о том же. Шоколад – это было бы еще шоколадно.
– И что эта личинка? Можно как-нибудь ее прикончить?
Тот-Кто-Знает-Всё пошел задумчивой рябью. В ванной запахло разведенным мылом.
– Думаю, да, – сказал он. – Не знаю, как насчет Зеленого Лабиринта, но на двушке она точно издохла бы. Но для этого нужно как минимум вырваться отсюда и пройти через болото. И уж конечно не делать того, чего эта личинка от тебя добивается.
Они снова молчали, и молчали долго. Родион жадно напился из-под крана, Тот-Кто-Знает-Всё тихо плескался и даже немного вылился из ванны. Чтобы вернуться, ему пришлось частично перейти в газообразное состояние.
– Смешно! – задумчиво сказал Тот-Кто-Знает-Всё. – Я так велик, что удивляюсь сам себе, но при этом максимум, чего мне хочется – это чтобы по мне пустили кораблик.
– Какой кораблик?
– Бумажный. Из газеты. Пустишь? – спросил он с надеждой. – А то Триш и Ерш на меня злятся, с ними и говорить бесполезно.
– Почему злятся?
– Потому что ванна занята. Им приходится мыться в тазике. Не могут же они мыться во мне? Я им не разрешаю, но понимаю их горе. Иметь ванну – и мыться рядом в тазике!
– А Король мусора не злится?
– Нет, он боится воды… Так что кораблик? Газета вон там, на шкафчике!
Взяв газету, Родион машинально взглянул на дату. Прошлогодняя. И фотография на первой полосе кажется теперь смешной, а ведь была когда-то сенсацией. Как же быстро стареют новости!
Родион сделал из газеты шляпу. Еще раз согнул – и шляпа стала корабликом.
– Так? – спросил он.
– Да, – отозвался Тот-Кто-Знает-Всё. – Но это однотрубный пароход! А я хочу двухтрубный. Ровнее сгибай… Эх, хорошо бы проклеить дно скотчем! А то, знаешь, газеты быстро размокают…
– А где скотч?
– Скотча нет. Ну ничего… Пускай так! Удовольствие тем острее, чем более краткий характер оно имеет.
Родион осторожно погрузил кораблик в розоватую воду. Вода пошла волнами, и кораблик сам собой поплыл от одного края ванны до другого. Доплывал, аккуратно разворачивался и следовал обратно. Вода благоухала. Родион почти физически ощущал растворенную в воздухе радость. Не желая мешать этой радости, пусть даже и чужой, он сел на кафельный пол, прислонился спиной к краю ванны и закрыл глаза.
Глава семнадцатая
Дядя Юра, Боря и Никита
Между двумя любыми людьми гниющей тушей лежит их эгоизм.
Через какое-то время в дверь постучали.
– Эй, шныр, ты там, случайно, не умер? – раздался голос Триша.
– Нет, – отозвался Родион.
– Это ты правильно, – одобрил Триш. – А то непонятно, чего нам с телом делать… Да ты сиди, сиди! Мы не против!
И он удалился. С кухни было слышно, как Ерш переругивается с Королем мусора из-за открывашки, которую Король начинал считать своей собственностью всякий раз, как она случайно оказывалась на полу.
– Ей еще можно открывать банки! – упрямился Ерш. – Во-первых, другой у нас нет. Во-вторых, ее еще можно починить. Ручка только немного треснула.
Куча мусора утробно урчала.
– Да, – соглашался Ерш. – Я не чинил ее. Возможно. Но, позволь на это возразить тебе вот что…
– И часто они так? – спросил Родион, переставая слушать, поскольку голос Ерша звучал как диск пилы-болгарки.
Тот-Кто-Знает-Всё отозвался не сразу. Ему было хорошо.
– А?.. Что?.. Да постоянно!.. Не представляешь, как приятно ощущать в себе этот кораблик! Мы с ним как единое целое. Я могу рассказать тебе его историю целиком, начиная с момента, когда деревья, ставшие газетой, были еще семенами.
– Не надо, – вежливо отказался Родион. – Лучше скажи, выберемся ли мы отсюда?
– Я не предвижу будущего. Оно сложнее, чем просто знание всего. Да и потом, зачем нам отсюда выбираться? Разве здесь так уж плохо?
Родион ощутил, что это тупик. Тому-Кто-Знает-Всё не хотелось ничего менять. Он был вполне самодостаточен в своей ванне, спрятанной где-то в пятом изменении в недрах бардачной квартирки Дионисия Белдо.
– Хорошо… – сказал Родион. – Тогда давай иначе… Что сейчас самое важное? В нашей ситуации?
Двухтрубный пароход мягко развернулся и закачался на воде где-то близко от головы сидящего спиной Родиона.
– В мире нет не важных вещей. Когда-нибудь все дробные части мозаики – не миллиарды даже, триллионы частей – соберутся в единое логическое целое и мы поймем, почему все было так, а не иначе, – прожурчала вода.
– Хорошо… – сказал Родион еще терпеливее. – И что мне делать? Какой вопрос тебе задать, чтобы ты мне ответил?
– Ты должен спросить: «О чем я должен тебя спросить?»
– Зачем?
– Затем. Ты спросил – я тебе ответил. Ну!
– О чем я должен тебя спросить? – покорно повторил Родион.
– Вот так хорошо! Ты должен спросить про аммонит… Даже не про аммонит. Про Матрену Аляпову и Носко Гнездило… Потом обе истории все равно сольются в одну. А еще лучше задай вопрос «Как все началось?». Мир полон историй, но никто почему-то не хочет слушать их с самого начала. Все слишком торопятся и пропускают самое главное. Ты готов?
– Да.
– Когда-то наш мир был точно таким, как двушка, – начал Тот-Кто-Знает-Всё. – И даже болото когда-то было таким. Разница лишь в том, что болото погибло, наш мир еще борется, двушка же абсолютно новый мир. Начальная же структура миров почти идентична.
– То есть на двушке есть океаны? – не удержался Родион.
– Возможно. Нас пока пустили на такой маленький кусочек этого мира, что мы можем только догадываться.