"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Родион не верил:
– И болото было на них похоже?
– Да. Иначе ключевые закладки не находились бы на одних и тех же местах, – тихо прожурчал Тот-Кто-Знает-Всё.
Родион недоверчиво вскинул брови. Важные новости часто воспринимаешь с опозданием, точно им приходится пробиваться сквозь толстое одеяло.
– Да, – подтвердил Тот-Кто-Знает-Всё. – Я прочитал это в мыслях Гая, за что меня сюда и сослали. Представь три картонных круга, лежащих один на другом! И вот кто-то протыкает их раскаленной иглой! Там, где их протыкают, возникают закладки! В одних и тех же точках трех кругов! Это даже не симметрия, а абсолютная идентичность! Представляешь?
– Плохо, – признался Родион.
– Тогда осознай главный вывод, который из всего этого следует! Наш мир был
– То есть три мира одинаковые, что ли? А солнце где на двушке? А в болоте?
– В болоте солнца уже нет. А на двушке оно в центре мира, – терпеливо ответил Тот-Кто-Знает-Всё. – Но когда-нибудь оно вспыхнет и все зальет своим светом. Не смущайся отличиями! Просто верь, и все. И пойми, что все три мира, несмотря на кажущиеся отличия, очень связаны между собой. Да и эльбы с людьми, к сожалению, связаны. У них тоже когда-то были леса и текли реки.
– Но тогда зачем шнырам нырять за закладками на двушку? Искали бы их здесь.
– Потому что закладка может иметь силы только в одном из миров! Допустим, в нашем мире это просто камень или часть корня дерева – а там это артефакт огромной силы!.. Или, наоборот, у нас это закладка, а у них – обычный камень.
Родион надолго задумался. Он отличался от большинства шныров тем, что думал всегда очень продолжительно и над самыми обыденными вещами. Афанасий и Ул часто из-за этого над ним подтрунивали. Особенно быстрый на мысль Афанасий. Зато после раздумий Родион сразу начинал действовать. Например, если бы Афанасий и Родион вместе прочитали о подвиге столпника, то Афанасий мигом – в пять секунд! – оценил бы все величие этого подвига, весь его размах, все-все-все. Рассказал бы о страданиях человека, о чистоте души, о язвах, ранах, голоде, ветре и ночных холодах. Восхитился бы, замахал руками – и через десять минут, утомив болтовней свой речевой аппарат, спокойно отправился бы пить бульончик. И уж на столп в пустыне точно бы не полез. Родион бы думал об этом столпнике месяца два. Мучительно, навязчиво думал бы. Ругал бы этого столпника. Называл бы его маньяком и помешанным. Фыркал. Злился. А потом полез бы на столп. Хоть на три дня, но полез бы.
Вот и сейчас Родион долго думал, и Тот-Кто-Знает-Всё его не торопил. Забавлялся с корабликом.
– Тупо как-то, – сказал наконец Родион.
– Что тупо?
– Ну зачем-то заводятся какие-то шныры. Во всем себя ограничивают, куда-то там ныряют, ломают себе шеи… А можно, оказывается, просто наклониться и поднять закладку где-нибудь в Измайловском парке или вообще найти этот камень вмурованным в стенку магазинчика, – в голосе Родиона прозвучала неприкрытая досада.
– Нет! – сказал Тот-Кто-Знает-Всё. – Не так. В Измайловском парке, подозреваю, ты подберешь обычный булыжник. Сила закладок циркулирует. Это подвижная сила. Со временем она может переходить из одного мира в другой. Например, в болоте сейчас закладок явно нет. А были. Значит, сила оттуда ушла. В нашем мире закладок уже очень-очень мало. Большинство закладок «передвинулось» на двушку.
– То есть у нас их искать бесполезно?
– Почти бесполезно, но все же шанс есть. Наверное, и на Красной площади раз в сто лет можно обнаружить белый гриб – ведь и Красная площадь была когда-то лесом на берегу реки, – но все лучше искать грибы где-нибудь в другом месте. Так и с закладками.
– Ну пусть хоть так, – сказал Родион чуть мягче. – Тогда понятно. Но раз и Гай знает, что закладок в нашем мире мало, к чему вся эта суета?
– Ну, во-первых, они все же есть. Даже десять или двадцать закладок – это уже очень много! – строго сказал Тот-Кто-Знает-Всё. – А во-вторых, если где-то в нашем мире существует Первая гряда, значит, в нем есть и Вторая гряда. Представь себе только! Где-нибудь в России преспокойно живет себе село Матрешкино, которое находится ЗА ВТОРОЙ ГРЯДОЙ!
– Да, но без закладок, – возразил Родион. – Матрешкинцы пьют паленую водку и гоняются на тракторах за курами.
– Да. Но там
наверняка лежит двойник какой-нибудь сильной закладки на двушке! Пусть лишенный ее сил, но двойник… И… впрочем, наступил черед истории. Когда-то жили два первошныра – Носко Гнездило и Матрена Аляпова. Она была маленького роста, как девочка, но умная и тараторила со скоростью триста слов в минуту. Спорить с ней было бесполезно. Она все знала. А если где-то и ошибалась, то все равно спорить с ней было бесполезно. А он огромный, длиннорукий. Нет, не богатырь! Просто очень такой здоровый!Тот-Кто-Знает-Всё говорил медленно, точно был не только рассказчиком, но и слушателем. В плеске его голоса слышалось удивление человека, который, зная все о других, забыл все о себе.
– Они были вместе. Постоянно. Матрена вечно бегала и тараторила, размахивая руками, а Носко Гнездило стоял, вздыхал и почесывал затылок. Потому что пока он собирался отвечать на какую-нибудь предыдущую ее идею, у Матрены уже возникало три новых. Или шесть новых. Или девять. Когда же ему нужно было куда-то пойти, он просто перекидывал Матрену через плечо и шел. Можно было, конечно, сказать ей «Пойдем!» – но тогда у нее возникли бы еще какие-то идеи. Куда идти, в какой последовательности, что с собой брать и так далее. Она что-то вопила с плеча, но не очень сердито… Когда болтаешься на плече, непросто осуществлять полноценное руководство.
– Он же вроде хороший шныр был, – сказал Родион.
Ему казалось, что всякий хороший шныр должен держать свою девушку в ежовых рукавицах. Чтобы она стояла всегда у стеночки по стойке «смирно», с пылесосом за плечами, с веником у пояса и по-возможности держала в руках хлеб и соль.
– Да, хороший. Нырял далеко. Не жалел себя. И они очень любили друг друга, – спокойно подтвердил Тот-Кто-Знает-Всё.
– А Матрена далеко ныряла?
– Тоже далеко. Ведь они были все же первошныры. Правда, он нырял дальше… А потом произошла абсолютно закономерная вещь. Матрена стала ждать ребенка.
– И, разумеется, у нее сразу появилась куча идей! – хмыкнул Родион.
– Само собой. Тысячи идей. Но больше всего они опасались, что ребенок не сможет остаться в ШНыре. И что сами они должны будут уйти.
– И они ушли?
– Погоди! Тут все сложнее. Незадолго до рождения ребенка Матрена куда-то пошла – и вдруг пропала. Здесь потерялась, в нашем мире, не на двушке. Ее искали всем ШНыром – бесполезно.
– А по нерпи связаться?
– Матрена не взяла ее с собой. У нее вечно были какие-то мысли, как правильно ее шнуровать, а как неправильно. В результате она изобрела такую сложную форму шнуровки, что вообще перестала носить нерпь. Носко Гнездило искал Матрену вместе со всеми, звал ее, совершенно потерял голос, а на шестой час поисков отправился в пегасню, поменял пега на свежего и пошел в нырок. Его пытались остановить, потому что нырять в таком состоянии нельзя, но он всех расшвырял.
– Почему он нырял? Цель?
– Носко Гнездило всегда искал ответы на двушке, даже если вопрос был задан здесь. Наверное, потому он и считался одним из лучших шныров. Такие закладки, как он, приносили только Митяй Желтоглазый и, может, еще шныров пять.
– Он прошел через болото? – спросил Родион со знанием дела.
– С трудом, но прошел. Эльбы, разумеется, показывали ему Матрену застрявшей в болоте. Она звала на помощь, протягивала к нему руки, а он, закусив до крови губу, скакал вперед и даже не оглядывался.
– Не верил им?
– Разумеется. Им нужно было, чтобы Носко замедлился. К тому же эльбы кое в чем путались. Например, показывали ему Матрену в нерпи, а он точно знал, что она без нее. С пегами тоже была какая-то путаница. Тот, на котором она якобы застряла, преспокойно стоял в пегасне.
– Да и количество Матрен наверняка зашкаливало, – усмехнулся Родион. – Когда у тебя застряла в болоте одна жена – это еще терпимо. А когда через каждые пятьдесят метров из болота торчит по одной твоей жене, все вопят и заламывают руки – это уже перебор.