"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20

Огромная луна, висевшая на небе, ужасно действовала на нервы. Рине казалось, что она вот-вот заденет ее головой. Рина проносилась над крышами, всматривалась в петли лежащих под ней улиц и черные колодцы дворов. Как огромна Москва! Чудовищный лабиринт! Разве разглядишь с такой высоты лежащего или забившегося куда-то человека? Она снизилась. Укрупнившись, город стал еще запутаннее. Появились какие-то неведомые переулочки, автомобильные проезды, пешеходные дорожки, взблескивающие спины машин, деревья, остановки, кусты, жестяные закутки мусорников – и все это пестрило, мелькало, прыгало в глазах. Если поначалу Рина была полна уверенности, что они вот-вот найдут Насту, причем не кто-нибудь другой найдет, а именно она, то теперь ее охватило отчаяние. Здесь можно было надеяться только на чудо.

Сашка, летевший по правую руку от Рины на расстоянии выстрела из шнеппера, проявлял в поиске меньше эмоций. Он просто искал. Прочесывал двор за двором, улочку за улочкой. Его настроенный на прием кентавр транслировал все переговоры шныров. «Пусто… ничего… пусто… никого не вижу!» – сообщали рассеянные по западу Москвы голоса.

Неожиданно вклинился голос Рузи:

– Это я! Прием! Кто-нибудь меня слышит? Наста жива!..

– Где. Она, – мгновенно отозвался Меркурий.

Рузя опять впал в отчаяние:

– Не знаю. Я вызывал ее, вызывал! А потом услышал, как она стонет. А потом ее кентавр опять отрубился.

– Тебе. Показалось.

– Нет. Это была она! Клянусь!

– Погоди, не голоси! – прервал его четкий голос Кавалерии. – Рузя, после соединения с Настой ты гасил своего кентавра?

– Нет конечно! Как я мог? Это было только что! – завопил Рузя.

– Пять баллов! – одобрила Кавалерия. – Значит, односторонняя связь не разорвана. Я попытаюсь нашарить Насту по твоему кентавру. Молчи, но не отключайся!.. И по всем другим каналам – тишина!.. Макар! Что за звуки?

– А че такое? Кашель у меня! – обиженно заявил Макар.

– Болей при выключенном кентавре!

Болеть при выключенном кентавре Макару было неинтересно. Получалось, что он кашляет для себя, а при этом пропадал весь эффект работы на публику. Но все же Макар повиновался, а через минуту все опять услышали голос Кавалерии:

– Точка «Запад». Она там! Как мы сразу не догадались, что она будет пробиваться туда!

– Уже можно кашлять? – спросил Макар.

– Можно. Не занимай эфир.

– А если мне сейчас не хочется?

– Отожмись. Триста раз. Захочется, – посоветовал Меркурий.

Макар затих, опасаясь, как бы совет не стал приказом. Меркурия он побаивался.

Собравшись группой, шныры поспешили к точке «Запад» у Химкинского водохранилища. Водохранилище лежало внизу темным пятном. Через пятно цепочкой бежали мелкие яркие точки. Это были неоновые лампы на далеко уходящих в воду мостках яхт-клуба. Точка «Запад», расположенная в одном из невзрачных кирпичных строений на берегу водохранилища, освещалась несколькими прожекторами.

Рина поочередно коснулась русалкой своих глаз. Надолго это не сработает, но на минутку укрупнить зрение можно. Уткнувшись лицом в землю, Наста лежала в прожекторном луче рядом с будкой, из которой выглядывала плюшевая собака – давняя шутка Ула. Маленькая фигурка в шныровской куртке, распластанная на траве у самой границы точки «Запад». С противоположной стороны забора нерешительно топтались непонятные личности в разноцветных бусах. Заметив в небе шныров, личности заспешили. Одна из них перемахнула через забор, метнулась к Насте и… не дойдя до нее шага, с истошным воплем улетела в лес, точно подброшенная невидимой пружиной.

– Хорошо стартовал!.. Моя ловушка! – услышала Рина довольный голос Ула.

Вторая личность запрыгала по следам первой. Добравшись до места, где та была катапультирована, она обогнула его со всеми возможными предосторожностями, стащила с лежащей Насты сумку и заторопилась назад, однако, не дойдя до него, внезапно застыла столбиком. Так она и стояла почти целую минуту, покачиваясь и точно дожидаясь шныров.

Макс спрыгнул с седла и, перемахнув через забор, преградил шаманщику путь.

– Я Женя-облакогон, – сказал шаманщик, продолжая раскачиваться.

– Очень пы-пы-приятно! Макс! – сказал Макс и тяжело размахнулся, собираясь продолжить знакомство. Шаманщик смотрел на него с любопытством и без малейшего страха. Макс не смог ударить и опустил руку. – Зы-зы-защищайся давай! Ды-ды-дерись! – крикнул он.

Но шаманщик не дрался. Он только сообщал, что он Женя-облакогон. Облакогон Женя.

Ул, невесть как оказавшийся рядом, примирительно коснулся бицепса Макса.

– Подожди! – шепнул он, наклоняясь. – Погляди, на чем он стоит!

Женя-облакогон стоял на синих невзрачных цветах, которые и разглядеть-то возможно было, только присев на корточки.

– Ясно. А я-то не п-пойму, чего он с-стоит! – сказал Макс и, сразу остыв, забрал у шаманщика сумку Насты. Шаманщик не огорчился. Он этого даже не заметил.

– Меня зовут Женя-облакогон, – снова сообщил он и растерянно замолчал, видимо, потеряв нить мысли.

– Тебя зовут… – напомнил Ул.

Шаманщик захлопал глазами.

– Кто меня зовет? – забеспокоился он.

– М-мама, – подсказал Макс.

– Мама! Мамочка зовет! – радостно повторил шаманщик и заулыбался. Он наконец во всем разобрался. Макс нежно взял шаманщика под локоть и увел. Его ждала мама. Нехорошо заставлять маму ждать.

Кавалерия с Меркурием были уже у Насты. Меркурий перевернул ее, проверяя пульс, коснулся шеи, осторожно оттянул пальцем веко. Затем ощупал ноги через джинсы. Он делал это осторожно, но Наста, очнувшись от боли, застонала. Она была вся изодрана. Через лицо, захватывая и часть бритой головы, шла длинная царапина.

– Ну что? Как она? – спросила Кавалерия с беспокойством.

– Два перелома. Точно. Есть. Не исключено, что и правое колено. Полетело, – негромко ответил Меркурий.

– А позвоночник?

– Позвоночник цел. Иначе бы. Не доползла.

Кавалерия потянулась за телефоном. Ей было уже ясно, что без Лехура не обойтись. Неожиданно Наста открыла глаза и схватила ее за запястье.

– Погодите… Я… свалилась… – произнесла она едва слышно.

– Мы уже догадались, – вежливо заметила Кавалерия. – Не разговаривай! Больно тебе?