"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
«Иду спать. Пока я сплю, мир обо мне забывает и начинает относиться ко мне хорошо», – написал Афанасий.
Гуля вспылила:
«Это не смешно!!! Я не собираюсь ложиться спать в девять утра! Я говорю тебе о том, что чувствую, а ты выставляешь меня истеричкой!»
«Слушай! Я иду по городу! Я встал очень рано. Дай нам хотя бы доехать до строительной инспекции!» – написал Афанасий.
«Нам???» Ты что, не один?» – мгновенно отреагировала Гуля.
«Какая разница? Ты же поставила последнюю точку?»
«Это мое дело, что
Афанасий в ответ сфотографировал Рузю. Гуля сообразила, что ныть при Рузе неудобно, и на время взяла техническую паузу. Видимо, отправилась пить чай с бутербродами.
– Везет тебе! Сколько тебе букв пишут! – завистливо сказал Рузя, искоса бросая взгляд на экран телефона Афанасия. – И как она так быстро печатает?
– Она еще быстрее может! – заверил его Афанасий. – А Наста писала тебе сообщения?
Рузя фыркнул:
– Наста? От нее дождешься, как же!
Афанасий сочувственно вздохнул.
– Ну, зато Наста не ныла! – сказал он.
– Еще как ныла! – возразил Рузя. – Как-то, помню, купили мы с ней боксерский мешок! Она смотрит: внутри тряпки и шарики! Ну это ж несерьезно для истинного шныра! Вытряхнула их и наполнила песком и гравием. Врезала справа – и ушибла себе сустав на правой руке. Взбесилась. Врезала слева – отбила сустав на левой руке. Врезала по груше ногой – ногу отшибла. Я слышу: она вопит от злости! Подбежал я к ней – и тут на меня этот мешок срывается! С гравием! И прямо мне на ступню! Я хлоп! – лежу! А Наста тащит меня в травмпункт. И всю дорогу, конечно, ноет и ругается!.. – Рузя грустно запыхтел. Он только теперь осознал, какое это было счастье. И с сорвавшимся мешком, и с Настой! Самое настоящее счастье! Всегда так бывает: ты понимаешь, что был счастлив, когда счастья уже нет. А тогда ты жалел себя по другому поводу. Воспоминания – те же болячки. Их так и тянет ковырять, но порой случаются нагноения.
– Мы пришли! – сказал Афанасий. – Вот в этом доме инспекция!
В коридорах толкались прорабы. Они утирали пот и, пытаясь ответить сразу по двум телефонам, роняли из папок размокшие бумажки, выглядящие так, словно их оформляли под дождем в кузове грузовика. Ныряли в кабинеты, выныривали и куда-то уносились, продолжая отвечать на бесконечные звонки.
Рузя без малейшего смущения постучал и вошел в кабинет грозной Болгарки. Болгарка уже была на месте. Сидела и красила губы, любуясь собой в маленькое зеркальце.
– Вы по какому вопросу, мужчина? – поинтересовалась Болгарка. Она уже заметила за спиной у Рузи Афанасия, и лицо у нее стало затаенно хищным.
– Минуточку! Вопрос сейчас будет!
Рузя неторопливо улыбнулся и, поставив на стул рюкзак, стал извлекать из рюкзака папку. Папка находилась в самом низу. Действовал он без промедления, но и без излишней спешки. Стопочкой выкладывал на стулья вещи, которые даже в условиях рюкзака оказались идеально сложенными. Футболка, джинсы, небольшой набор инструментов, термос с чаем. Обнаружив, что чай протек, Рузя достал тряпочку и тряпочкой протер крышку. Болгарка наблюдала за ним завороженно, как дикарка за блестящими бусами. Она почему-то не ругалась, хотя Афанасий каждую секунду ждал, что она раскричится.
– Может, у вас и запасные носки с собой есть? – спросила Болгарка ехидно.
Рузя молча и серьезно достал из рюкзака носки.
– А куда старые денете, если промокнут?
Рузя достал пакетик и продемонстрировал,
что пакетик имеет особую молнию-задвижечку. Задвижечка эта привела Болгарку в особый канцелярский экстаз, особенно когда Рузя принялся двигать ее туда-сюда.– Ну, показывайте, что у вас!.. Исправили? – потребовала она.
Рузя вручил ей папку. Болгарка деловито стала просматривать документы. Рузя тем временем, проявляя все такую же аккуратность, складывал вещи в рюкзак. Внезапно чиновница издала звук, какой бывает, когда пила встречает в дереве гвоздь.
– Это что такое?! Строительные работы по ремонту крыши у вас выполняли Карлсон, Маугли и Буратино!
– Не может быть! – удивился Рузя. – Какой такой Буратино?
– Это у вас надо спросить какой! С инициалами! Вы же ему деньги по ведомости платили!
Рузя недоверчиво уставился в документ. Действительно: В. А. Карлсон, Г. П. Маугли и А. А. Буратино. А прораб у них И. С. Пятачок. Сложившаяся бригада по ремонту детских садиков. Афанасий, топтавшийся рядом, мечтал провалиться сквозь землю. Он и не подозревал, что кто-то будет читать эту чушь, вот и расслабился.
– Ну, знаете!.. Я иду к руководству! – заявила Болгарка.
Захватив бумагу, женщина поднялась, но на пути у нее вырос кругленький и радостный Рузя.
– Минуту! – воскликнул он проникновенно. – Мы все переделаем!
И сунул руку в рюкзак. Афанасий сообразил, что Рузя хочет коснуться русалки на нерпи и задействовать магию. Однако Болгарка этого, конечно, не знала и испугалась, что Рузя сейчас опять будет выкладывать свои вещи ей на стулья.
– Стоп-стоп-стоп! – воскликнула она. – Я не могу заниматься вами весь день! Хотя бы допуск к высотным работам у вашего Карлсона имеется? Инструктаж он проходил?
– Обязательно! – сказал Рузя. – Чтоб у Карлсона не было допуска к высотным работам?!
Болгарка секунду подумала и, скомкав, бросила бумагу в корзину.
– Эту форму можно было не предоставлять! Вы мне ее не давали, я ее не видела! Идите! – сказала она и, сурово зыркнув на Афанасия, убрала папку к себе в стол.
– Ты ей понравился, – сказал Афанасий уже в коридоре.
– И она мне понравилась, – отозвался Рузя без тени юмора. – Я заметил: когда какой-то человек тебе нравится, то и ты ему обычно нравишься. Только так это и работает. А ты над ней, видимо, мысленно посмеивался. Согласись, ведь было же?
Телефон Афанасия уже вновь дрожал. От Гули приходили новые сообщения, на сей раз жизнерадостные.
«Приезжай в гости! Я тебе тортик вишенкой украсила! Я тут как-то летела в самолете, так одна женщина заняла туалет и мыла вишню и клубнику. Я ей говорю: «А разве так можно?» А она мне: «А что, нельзя? Я не слышала, чтобы в туалетах устанавливались датчики клубники».
Афанасий посмотрел на часы. Было 10.15. В прошлый раз Гуля начала украшать тортик вишенкой в 10.25. И опять его зацепила мысль, что люди как роботы привыкают в одно время делать одни какие-то вещи. Например, унывают по вечерам и злятся по утрам. Днем им вполне себе неплохо. Опять же тортик – это хорошо. Не напрасно они дышали на семечко. Не только тревогами они теперь соединены с Гулей, но и радостью. Споткнется, заметавшись в настроениях, Гуля – Афанасий ее успокоит. Захандрит Афанасий – и тут уже Гуля наготове, отдохнувший озорной воробушек с вишенкой на торте.