" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

Заседали они до глубокой ночи, но переговоры точно не прошли бессмысленно.

Во-первых, удалось обменять вывод из поля обсуждений провинции Мисьонес на выплату солидных репараций со стороны Аргентины — Монтейру это было даже более выгодно, так как это позволит ему получить деньги, которые очень нужны для укрепления власти.

Во-вторых, генерала Чебышева было решено отпустить — факт его санкции на устранение президента Варгаса не подлежит сомнению, но Монтейру плевать на этическую сторону. Его больше интересует новый штат в составе Бразилии, что будет считаться великой победой блистательного генерала. Уход Чебышева — это очень маленькая цена за такое.

В-третьих, Боливия получит свои территории, но с оговорками — восточная часть департамента Санта-Крус остаётся в новоиспечённом штате Парагвай, формально — из-за проживания там лояльных Бразилии гуарани, а реально — чтобы «выровнять» границу.

И в-четвёртых, заключается мир, за соблюдением которого будут следить США.

Курчевский был доволен достигнутыми результатами, ведь он, в ходе этой войны, вообще не пострадал, а лишь приобрёл: армия Мексики станет ещё больше, что откроет возможности на юге Центральной Америки, центром притяжения всего контрреволюционного движения станет очень удобная для СССР Мексика, а ещё, закулисно, были достигнуты договорённости с президентом Монтейру — Леонид залезает в каучук…

ЧВК «Царская стража» закрывает контракт с прекращающим своё существование Парагваем и возвращается на свои базы в Мексике. Деньги заработаны, потери в пределах допустимых, а ещё удалось продать всю бронетехнику и амуницию бразильской армии. Военная операция окупилась пятикратно.

Леонид называл это успехом.

*15 октября 1940 года*

Шютце (1) Тристан Диттмар сидел у борта грузовика, везущего его взвод на передовую.

Недавно была очередная атака красных — они вновь накатили с танками и бронетранспортёрами на опорный пункт 77-го пехотного полка, предварительно измочалив его артиллерией и авиацией.

Потери у 2-го батальона, судя по всему, очень большие, раз на пополнение отправили целых три роты 4-го батальона.

Диттмар смотрел на проплывающую под грузовиком полевую дорогу, на которой часто встречаются засыпанные песком воронки от взрывов.

В кузове тишина. Отделение Диттмара, состоящее из десяти человек, было подавлено «перспективами»: у красных наметилось превосходство в воздухе, поэтому они всё увереннее применяют штурмовики и фронтовые бомбардировщики.

«Кажется, Ту-2», — подумал Тристан. — «Фронтбомбер».

Фронтбомберы считаются в чём-то даже опаснее штурмовиков, так как редко несут на себе малый килограммаж — у них почти всегда 100-килограммовые фугасные авиабомбы, а иногда и вовсе кассетные.

Последние — это, как говорят бывалые, самое худшее изобретение Ленина. У Люфтваффе такие тоже есть, но у красных их больше и применяют они их куда активнее. Производство их обходится дорого, поэтому Люфтваффе применяют их против вражеских аэродромов и скоплений живой силы противника.

А красные сыплют их, не жалея, будто они у них не закончатся никогда…

Через десяток минут на обочине дороги показались сожжённые танки и штурмовые орудия. Они ехали на передовую, чтобы поддержать обороняющуюся пехоту и уничтожить вражеские танки, но их засекла авиаразведка красных и случилось закономерное явление.

Тристан насчитал три танка и шесть САУ. Причём четыре САУ были открытого типа, поэтому неудивительно, что штурмовики разрезали их напополам, разорвав экипажи в клочья.

«Мардер II», — рассмотрел Диттмар одну из САУ. — «Жаль ребят…»

Недалеко от дороги лежали длинные ряды накрытых брезентом тел. Налёт оказался очень удачным для красных, так как Тристан насчитал не менее девятнадцати тел.

Это ведь не простые солдаты, а специалисты, прошедшие долгое обучение, это офицеры и унтер-офицеры, которых возместить тяжелее, чем обычных шютце.

Вдруг, грузовик резко вильнул влево, а затем наехал на что-то, лежащее на дороге. Щёлкнувший зубами Диттмар высунулся из кузова и увидел оторванную человеческую ногу. Войсковую принадлежность ноги не определить, так как изорванная штанина залита кровью и заляпана грязью.

В небе сгустились тучи, и пошёл дождь.

Примерно полчаса спустя, грузовики доехали до передовой.

Авианалётов не случилось, за что Диттмар возблагодарил бога короткой и тихой молитвой. Верховное командование такое не поощряет, потому что у руководства страны в моде язычество, поклонение Одину и Тору, руны, арийская кровь, а христианство считается придумкой иудеев — впрочем, на это напирают не сильно.

— Покинуть машины и рассредоточиться! — приказал лейтенант Александер Кестнер. — Унтер-офицеры — ко мне!

Диттмар разблокировал свою часть заднего борта, а солдаты отделения встали и повернулись к выходу.

Задний борт был опущен и отделение оперативно выгрузилось из кузова.

«Рассредотачивающийся» Тристан зябко поёжился, двигаясь к ближайшему укрытию. Дождь шёл мерзкий, мелкий и холодный.

Диттмар осмотрелся по сторонам, пока командир отделения получал указания от лейтенанта Кестнера.

Опорный пункт 2-го батальона представлял собой очень жалкое зрелище. Повсюду воронки разной глубины, траншеи засыпаны землёй, колючая проволока изорвана снарядами, а кое-где вообще отсутствует, пулемётных гнёзд больше нет, как и пулемётов, а ещё нигде не видно позиций ПТО.

Обороняющиеся солдаты 2-го батальона, большей частью, были мертвы, но выжившие занимали свежевырытые стрелковые ячейки, а некоторые так и вовсе лежали в воронках.

— И это нам нужно оборонять? — подошёл шютце Карл Бадер. — Как?

Диттмар лишь пожал плечами и достал пачку сигарет.

Прикурив, он заметил StuG III с новым орудием, застрявший в траншее. Из командирского люка торчало обезглавленное тело в чёрной форме с погонами фельдфебеля. Руки его до сих пор сжимали MG 34, установленный на крыше штурмового орудия.

На крыше над моторным отделением, чуть позади и левее фельдфебеля, лежало ещё одно тело — это обычный шютце, стрелявший по противнику из Kar98k, такого же, как у Тристана.

Ходят слухи, что от карабина должны полностью отказаться, так как уже понятно, что советский АГ-37 — это оружие, превосходящее Kar98k на голову, а то и две, почти на всех действительных дистанциях.

— Угости сигаретой, — подошёл грязный, оборванный и мокрый шютце из второго батальона.

— Держи, камрад, — угостил его чистый и опрятный, но такой же промокший, Диттмар. — Тристан Диттмар, первая рота.