" Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26

«Рыбой и морем пахнет рыбак. Только оракул не пахнет никак», — вспомнил я старый стишок.

Как же ты пахнешь, оракул? Как мне вычислить тебя в этом буйстве запахов? Как найти твой след в лабиринте историй, случившихся на скучном сером полу терминала?

Для начала неплохо бы сориентироваться. Я знал, как что устроено в моем Шереметьево. Здесь все более-менее похоже, но есть нюансы. И тому, кем я прикидываюсь, положено их знать.

Газетчик посмотрел в мою сторону с интересом. Пока еще не прямо на меня, но что-то он почувствовал. Я влил еще больше ликвора в защиту. И ведь не начнешь тут всех убивать, чтобы пополнить запасы. Приличное место, чтоб ему пусто было.

Ладно, раз инвейдей прямо сейчас бессилен, за дело берется инспектор Управления Транспортной Безопасности. Им я прикидываться умею очень хорошо, потому что я много лет как раз и был таковым. Ну почти. Но и мой герой — тоже «почти», да и само Управление, как совы, — не то, чем кажется.

Можно было просто пройти через рамку, бряцая регалиями, но мне было нужно, чтобы меня за ручку отвели в начальственный кабинет, где я мог бы распоряжаться нагло и бесцеремонно. Так я прошелся по залу, высматривая коллегу в штатском.

Вскоре таковой нашелся и проявил себя во всей красе. Женщина, слишком чернявая и слишком ярко, даже цветасто, одетая, чтобы нравиться служителям закона, металась по залу. Причина ее паники обнаружилась тоже быстро: такая же чернявая и пестрая девочка лет шести замерла у киоска с чем-то сияющим.

Искомый страж в штатском тоже обнаружился легко. Он брезгливо поморщился при виде мамаши, и указал на нее подбородком коллеге в форме. Тот коршуном налетел на несчастную женщину. Я стоял не слишком близко, но и не напрягал ликвор, чтобы их подслушать. И так было ясно, что страж закона давил на нее, требуя документы. А мозг испуганной мамаши не принимал ничего, в нем билась мысль «где мой ребенок», про которого уже мент ничего не желал слышать.

Ну что ж, дядя мертвец сейчас все порешает. Сперва я подошел к девочке.

— Солнышко, тебя мама потеряла. Пойдем, не будем ее расстраивать.

Я взял ребенка за руку и провел через весь зал к матери, которая, всплеснув руками вцепилась в дочку мертвой хваткой, рискуя задушить в объятиях.

Полицейский по инерции продолжил тянуть волынку.

— Гражданочка!..

Но я добавил в голос металла и сказал, излучая тот самый начальственный облик, что гипнотизирует мелких сошек:

— Исчезни.

Мент дернулся было, потом постарался сбросить наваждение, но я ему не позволил.

— Смирно! Кругом, шагом марш работать!

Потом нашел глазами его начальника в штатском и барственно поманил пальцем. Можно было как-то повежливее с коллегами обойтись, но очень уж они меня расстроили своим поведением. Не могут испуганную мать от воровки или террористки отличить.

Взбешенный страж порядка подошел, намереваясь стереть меня в порошок, но я не дал ему рот раскрыть, продолжая себя вести как большая шишка.

— Пойдем.

— Куда? — изумился агент в штатском.

— К начальству, — пояснил я устало и добавил с легким раздражением, — коллега.

— Но…

— Не при всех, коллега, — отрезал я. — Ведите. И цените мою вежливость. Я мог бы заявиться без предупреждения.

— Вы и так без предупреждения, — поморщился «коллега», но в нужный кабинет отвел.

Через все посты я прошел, делая вид, что весь аэропорт принадлежит мне. И это работало, по крайней мере в компании с «коллегой».

Встретил нас тучный господин в костюме приличном, но хуже, чем я себе нафантазировал, создавая эту личность. Поначалу он принял меня настороженно, не вставая поинтересовался практически сквозь зубы:

— Чем обязан?

И глянул на «коллегу» волком, дескать, зачем, мол, тащишь ко мне не пойми кого. Я предъявил ему удостоверение, и атмосфера мгновенно потеплела. Начальник встал, протянул руку, которую я не побрезговал пожать. Я сюда не воевать пришел. Пока.

— Дежурный по объекту капитан Грибов Александр Евгеньевич. Со штабс-капитаном Березкиным вы уже познакомились. Чем можем помочь?

«Коллега» также протянул мне руку.

— Петр Павлович к вашим услугам.

— Очень приятно, — представился и я, — Иннокентий Федорович. Господа, меня привело к вам деликатное дело. К сожалению, оно ото того не становится менее важным.

— Это ясно, с другими ваша братия не появляется. Что случилось-то? Вроде бы тихо все в последние дни.

— Чрезвычайное происшествие, господа. О нем никто не знает, а в идеале и не узнает, если мы сработаем оперативно и с умом.

Я положил на стол бумажку с номером рейса и фамилией, под которой Торфл прибыл в Россию.

— На этом самолете должна была прибыть некая очень важная персона. Как водится, инкогнито. В самолет персона села, самолет приземлился. Вопрос на засыпку, где персона?

— Таможню этот важняк проходил? — почесал подбородок капитан.

— По нашим сведениям — нет. Но давайте проверим, у вас же все ходы записаны?

— Еще бы! — энергично закивал Грибов. — Петр Павлович, глянем?

«Коллега» ринулся к компьютеру, чтобы через пару минут сообщить сокрушенно, что нет, ни таможню, ни паспортный контроль важняк не проходил.

— А из самолета-то персона выходила? — спросил Березкин.

— Прекрасный вопрос! — воскликнул я. — Предлагаю, господа, выяснить это по записям с камер.

— Петр Павлович, отведите! — попросил капитан. — Только, Иннокентий Федорович, не ходите по служебной зоне просто так. Не стоит нервировать персонал.

Он порылся в столе и достал бейдж.

— Прошу, наденьте!

Глава 24

Штабс-капитан проводил меня в комнату, заставленную мониторами, будто в магазине телевизоров. По его приказу сотрудник, следящий за этим богатством, нашел нужный ролик.

— Из самолета он точно вышел, — задумчиво констатировал «коллега», — даже из автобуса, который довез пассажиров от трапа до терминала, — он хлопнул сотрудника по плечу. Переключай на следующую камеру!

Так мы переключались довольно долго, пытаясь понять, где и как пропал наш путешественник. Я понимаю, что он не пошел забирать багаж, он ничего и не сдавал. Но он даже паспортный контроль не прошел. Вот его привез автобус. Вот он идет по трубе, усеянной многочисленными гейтами, и выходит, как мы видим, в общий зал. Народу тут много, четыре рейса практически одновременно высадили десант. Но и камер здесь много, спрятаться от всевидящего ока невозможно. Но вот он присутствует на входе, и полностью отсутствует на выходе.