"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Спустя пару минут Кай выпрямился. Лицо было белым как снег, по вискам стекали капли пота. Но самое ужасное — взгляд. Потерянный, паникующий и даже какой-то затравленный. Побелевшие губы беззвучно зашевелились, произнося одному ему ведомые слова. Никогда я ещё не видела ашрианца таким напуганным!
— Приди в себя! — рявкнул Эслан, посмотрев в лицо парня. — Это всего лишь временная мера. Да и тебе надо быстрее брать себя в руки, пока гости по твою душу не явились.
Голос и тон сиэрнара были жёсткими. Ни капли сочувствия. Сначала я даже разозлилась. Неужели не видит, что Каю плохо? Но как ни странно, это подействовало. Взгляд парня прояснился, появилось осмысленное выражение.
— Приведите себя в порядок, — вздохнул Эслан. — Оба выглядите как издыхающие
После того, как наш с Каем внешний вид стал если не цветущим, то приемлемым, мы втроём расположились за кухонным столом. Проблемы проблемами, а кушать хочется. По поводу своего нахождения в моём доме Эслан уже выдал легенду. Как сокурсник, он пришёл ко мне изучить конспекты по травоведению за прошлую пятницу, когда его ещё не было в Университете.
— Если мне вторую сущность вернула близость, то почему подобного не случается с другими ашрианцами, которым удалось бежать из эромайских лап? — неожиданно раздался тихий, несколько неживой голос Кая.
— За последние тысячелетия многое изменилось в мире, в том числе и существа, его населяющие, — отозвался Эслан. — Эромайцы сильно деградировали, но и вы, ашрианцы, не те, что были раньше. Всё меньше среди вас сильных духом. Сам, наверное, должен знать, что с годами всё меньше представителей вашей расы получают сильную ипостась. Боги чувствуют ваши души уже с детства. И мало кто из вас способен перенести тяготы плена. Какими возвращаются твои сородичи? Сломленными, полными страха и ненависти ко всему и всем. Уже не теми, кем были. Эти же страх и ненависть глушат и искажают любые сильные эмоции, ту же страсть, например. Да и не способны они, как правило, больше на подобное. Не влекут их постельные забавы после унижений в плену. Это ты оказался удивительно силён духом.
Кай, сжав губы, отвёл взгляд и промолчал. Я тоже не стала комментировать сказанное. Помню я время, когда он только попал ко мне. Упрямый, полный злобы и ненависти. Но что-то мне подсказывает, к краю ашрианец был очень близок, и это чудо, что он попал ко мне ещё в своём уме. И то, сколько понадобилось времени и усилий, чтобы он оттаял! Жуткий мир, чудовищные нравы…
Мы успели позавтракать и пили душистый чай, как раздался жуткий дверной звонок. Плетясь к двери, я, наверное, сотый раз дала себе зарок, вызвать мастера разобраться с этим пыточным инструментом.
КАЙЛЕН
Оказывается, за этот ничтожно малый период времени я успел привыкнуть к пусть и бунтующей, но целостности. Сиэрнар был прав, хищник рвался на волю. Он проснулся в тот момент, когда этот чужак переступил порог дома. И с того момента не желал утихать. Хотел занять лидирующее место в нашем тандеме. Конечно, моя вторая ипостась обладала своим, малопонятным человеку разумом, но его не хватало на осознание, что в таком случае обречены будем оба. А меня, после того, как попал в плен и всё из этого вытекающее, зверь не считал достойным, чтобы быть хозяином положения. Единственным выходом было силой воли задавить сопротивление. Показать, кто в доме хозяин. Это требовало времени и усилий. Сначала подмять под себя зверя, потом уже наладить контакт, иначе жизнь сладкой не покажется.
Но это потом. Сейчас же внутри звенела пугающая пустота. Словно меня и вправду снова лишили второй половины моего «я». И лишь очень тщательно прислушиваясь к себе, я нащупывал слабую, почти незаметную, ускользающую связь. Увы, от чувства невосполнимой потери, которое порой близилось в паническому отчаянию, это не спасало. И лишь усилием воли, после окрика этого типа, мне удалось относительно взять себя в руки.
Но даже сквозь это марево душевных мук проступало раздражение самим фактом, что рядом с Эллой теперь будет крутиться посторонний мужик. Существо, от которого я не знал, чего ожидать. О котором было ничего неизвестно. Зато о нас, судя по его словам и размышлениям, сиэрнарам известно предостаточно. Неудивительно, мы-то не можем заслать шпионов на дно океана. Даже
если бы мы смогли изобрести артефакт, позволяющий долгое время находиться под водой, рыбий хвост отрастить никому не под силу, тогда как эти сволочи, похоже, легко перекидываются в людей.Мысли снова вернулись к Элле. Мне и раньше не удавалось относиться к ней с отстранённой вежливостью или просто чисто дружеской симпатией. Всегда мешали лишние эмоции, которые сами брались неизвестно откуда. А после случившегося ночью всё внутри и вовсе скандировало: «Моя!» Только вот это были эгоистичные, чисто собственнические замашки, которые сами сойдут на нет, когда я смогу насытиться девушкой. Остаётся надеяться, что вместе с вожделением не уйдут уважение и человеческая симпатия, которые не имеет смысла отрицать. И она меня не возненавидит. Возможно, будь всё иначе, я бы мог в неё влюбиться. Элла красивая, добрая, сильная, интересная, только не могу я полюбить так, как она того заслуживает. Но всё так, как есть. В какой-то момент почувствовал себя распоследней мразью из-за того, что позволил её себе. Но ведь это было обоюдным и добровольным решением, и, вроде, обоим было хорошо. Ну, до определенного момента. В Бездну эти размышления, что сделано, то сделано. Правда, отношение самой Эллы к случившемуся между нами за всеми этими потрясениями я не успел выяснить. Вполне возможно, после случившегося испуга она уже сотню раз пожалела, что переступила черту близости. Только всё это не помогало погасить глухую злость от мысли, что помимо Лурена, который вряд ли окончательно смирился с поражением, теперь вокруг землянки будет крутится и этот, с хвостом рыбьим.
— Кай, подойди, — раздался окрик Эллы из гостиной, откуда до этого слышалось лишь гудение нескольких голосов.
В помещении толпилось пять человек. Марас с красным, перекошенным от злости лицом и четверо Дознавателей.
— Ты же не спишь с рабами! — зашипел Марас на девушку.
— Я никогда не считала Кая рабом, — пожала Элла плечами.
— Всё равно ты лжёшь! — выплюнул мужчина. — Прикрываешь этого ублюдка, укравшего мою силу!
— Может, мне ещё освидетельствование у целителей пройти? — фыркнула девушка. — Я могу.
Мараса аж потряхивало. Вид доведённого до предела врага и слова Эллы о том, что не считала меня рабом, о чём говорило многое в её поведении, были словно бальзам на душу. Аж настроение поднялось.
— Ты потерял мою вторую ипостась? — притворно ужаснулся я, доводя эромайца до ещё большего бешенства.
— Моя сила, тварь! — начал плеваться слюной этот ублюдок. — Которую ты украл!
— Прекратите балаган! — оборвал веселье Дознаватель. Ну не гад ли? — Сейчас мы всё сами выясним. Действуйте.
Сначала ко мне подошёл мужчина средних лет. Подняв руки, он что-то зашептал, и у меня появилось чувство, что он копается в моих внутренностях. Отвратительное ощущение. Сколько длилась эта пытка, не знаю. Но тошноту приходилось удерживать не раз.
— Пусто, — скривился Дознаватель, словно съел что-то очень кислое.
Его сменил другой мужчина, примерно ровесник. В его руках был непонятный кристалл, и, сжав камень в левой руке, правую он протянул ко мне и положил на грудь. Это было ещё хуже, чем первая экзекуция! Всё тело мгновенно парализовало. Непонятные ощущения волнами прокатывались от макушки до кончиков пальцев на ногах. И порой это было довольно болезненно. Вскоре в ушах появился мерзкий звон, а перед глазами поплыли цветные круги. И когда мне показалось, что я близок к позорному обмороку, всё прекратилось.
— Я тоже ничего не нашёл, — в голосе мужчины сквозило явное разочарование, видеть пока чётко его у меня не получалось. — Кто бы ни украл силу из вашего камня и ни напал на того бедолагу, это точно не он. Этот парень не более, чем обычный раб. Полная пустышка. Ни капли каких-либо сил.
— Сожалею, нол Марас, но вы ошиблись в своих предположениях, — последовал голос главного в этой шайке. — Раб нолы Мары оказался не при чём. Нола Мара, приносим глубочайшие извинения за то, что потревожили вас. Сами понимаете, в городе завёлся опасный зверь, так что будьте осторожны.