"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27

Вскоре на ближней ко мне ветке стала набухать почка. Я бы ее не заметил, если бы она сама не стала выделяться на фоне других размерами. Ну, распустился еще один цветок, их же тут тысячи. Но этот цветок стал расти и вырос в бутон размером с мой кулак. Затем Немезида склонила эту ветку ко мне, и у меня в голове прозвучал ее голос:

— Как затопишь печь, что я велела тебе построить, и нагреешь ее свыше тысячи градусов, забери этот бутон и помести его в печь на две недели. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ ИЗ ПЕЧИ ЕГО НЕ ВЫНИМАЙ, пока не придет время! Через две недели после этого ты должен будешь находиться у этой печи, и, когда придет время, тебе надо стать единственным, кто вынет то, что получится из этого бутона.

— А как я узнаю, что время пришло?

— О, поверь, ты узнаешь.

Больше задавать вопросов я не стал, а приказал растопить печь и дождался, когда она раскочегарится хотя бы до тысячи двухсот градусов. Точную температуру я не знал, но Гериндорф каким-то своим способом смог определить более-менее точные показания.

Я аккуратно сорвал нераспустившийся бутон с Истинного Древа Жизни. И остальные цветки тут же начали облетать. Меня заворожило это зрелище, и я засмотрелся на него, не выпуская из рук драгоценный подарок Хранительниц. Создавалось впечатление, что пошел розовый снег. Он падал огромными хлопьями, но при этом был теплым и не таял. Лепестки застилали всю площадь Плато Жизни. Они падали мне на лицо, на плечи, на руки. А я просто стоял и смотрел. Слишком уж притягательным было зрелище. Всё и все вокруг замерли, боясь нарушить воцарившуюся гармонию.

Первыми отмерли эльфы. И темные, и светлые принялись аккуратно собирать упавшие на землю лепестки. Все до единого они падали на Плато Жизни. Оно было окружено горами, и ветра внутри почти не было. Поэтому я был уверен, что ни один лепесток не пропадет и не попадет в чужие руки. Остальные имперцы посмотрели на меня. Я понимал, что все, что растет на Истинном Древе Жизни, представляет слишком большую ценность, поэтому кивнул в ответ, разрешая и остальным присоединиться к эльфам.

Когда я телепортами полетел к доменной печи, я оставил все лепестки, что на тот момент лежали на мне, там, на поляне. Когда я исчез, они просто осыпались на траву.

Открыв крышку, я при помощи дополнительного механизма разместил бутон в печи и стал наблюдать за тем, что там происходит. Сначала бутон раскрылся, что меня сильно удивило. То есть его лепестки не обгорели сразу, а сначала распустились, и это при температуре более тысячи градусов! А вот затем лепестки медленно высохли, потом все же обгорели и осыпались. И внутри этого бутона оказалось… ЯЙЦО! Я был в шоке! Немезида, что, решила угостить меня яйцом в крутую по-Хранительски? Ну, да ладно, пока я не закончу с яйцом, не стоит приступать к вручению наград и празднованию победы. Поэтому ждем еще две недели.

Империя Элизиум. Оплот Жизни

К концу второй недели мне все-таки привезли бардамар. Правда, помимо остатков иллюмиэля темных эльфов, гномы забрали еще и все золото, что я отгрузил, и артефакты, и произведения искусства. И при этом продал бочонок тысячелетнего бардамара — не клан Хрустально Пика, а клан Медной Горы и то только потому, что он очень обеднел. Запасы меди в их горахоскудели, а найти новое место обитания с достаточными залежами чего-либо ценного они до сих пор не могут. Но это мелочи, главное, что я, все же, получил целый литр тысячелетнего бардамара и теперь готов приступить к осуществлению своего плана. Осталось только сначала дождаться, когда произойдет то событие, ради которого Немезида попросила еще три дополнительных месяца.

И вот я с самого утра сижу возле доменной печи, обливаясь потом, и неотрывно наблюдаю за яйцом, которое вовсе не изменилось. Даже цвет его оставался таким же белым, без гари, копоти и других признаков того, что оно находится в печи.

Ждать мне пришлось долго. Я уже начал сомневаться, что пропустил тот самый момент, когда «нужное время» пришло, но тут я услышал треск. Серьезно? Сейчас оттуда кто-то вылупится?! При такой температуре?! Значит, это все же не диетическое блюдо для меня, усиливающее мои и без того завышенные способности?

Треск продолжился. Затем я увидел трещины, что пошли на верхушке яйца, потом отвалилась небольшая скорлупка, потом еще одна, и на поверхность печи, где стояло яйцо, выбрался птенец. Абсолютно голый, без единого перышка, с розовой пупырчатой кожицей. Да он и стоять-то еще не мог. Переваливался с боку на бок, пытаясь подняться.

— Ты ж моя прелесть! — умилился я и отправил к птенцу каретку, которая доставила яйцо в печь.

Когда каретка достигла цели, я помахал кистями рук, подзывая птенца к себе:

— Ну, иди сюда. Иди ко мне, малыш.

Через некоторое время птенец, все же, сумел встать на ноги, но идти ко мне не спешил. Однако я не сдавался и не прекращал его звать. Наконец, птенец, излазив всю площадку, на которой находился, понял, что единственный путь оттуда выбраться — это идти ко мне. Он потихоньку стал продвигаться, и когда с трудом забрался на каретку, и я активировал механизм, который повез эту каретку обратно ко мне.

Поначалу это безпёрое чудо испугалось, но, все же, с движущейся площадки сойти не попыталось. Да и некуда там было сходить. Даже о стену задеть головой не смог бы. У каретки были довольно высокие борта.

К тому времени, как птенец подъехал ко мне, я уже снял свою куртку. Однако пока он соображал, идти ему или нет, каретка довольно сильно нагрелась, и я, подхватывая птенца, обжегся. Ожог я тут же залечил энергией смерти, а вот птенцу не понравилось такое хамское хватание, и он заворочался у меня в руке. Я положил его в куртку, оставив окошко для головы и произнес:

— Какой же ты хорошенький. И, как тебя зовут?

— Его зовут Феникс. Можешь звать его Феня, — раздался голос Мортис в моей голове.

— Так это вы целых три месяца выращивали яйцо феникса для империи?

— Именно. И мы это сделали. Это настоящий феникс. Он олицетворяет ценности Империи Элизиум. Он сделан из Жизни и Смерти. Он бессмертен. Его тело со временем стареет и, когда он умирает, оно сгорает, оставляя после себя лишь пепел, из которого тут же и возрождается, в виде птенца. Но разум его остается тем же, и он будет копить мудрость все время, пока живет. А еще он умеет изрыгать огонь из клюва. Это помимо того, что и все его тело со временем покроется огнем. Он, вообще, много чего может.

— А чем его кормить?

— Ничем. Он питается маной. А когда вырастет, сам станет огромным источником маны и сможет ею делиться при необходимости, но ему, все же, обязаительно нужно пополнять ее запасы. О, вот он и проголодался, чувствуешь?

Я почувствовал, как из меня потянули ману, и нехилым таким потоком, учитывая размеры птенца.

— А почему он питается моей маной? Внешнюю он в пищу употреблять не может?

— Может, но твоя ему больше понравилась. Если тебе не нравится, можешь ему мысленно приказать не трогать твою ману.